Эпифания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Ответь же, дорогая, – попросила майтера Мрамор.

Мукор не ответила ни слова.

Расплескивая лужи, скопившиеся в колеях и рытвинах дорожки меж вымокшими под дождем дощатыми постройками, каждая из которых легко могла бы сойти за амбар или хлев, все они двинулись следом за управляющим.

– Жаль, кальд, с погодой тебе не повезло, – заметил Ласточка, – но, говорят, крестьянам дожди нужны просто-таки позарез.

В ответ Шелк невольно заулыбался.

– Действительно, дожди нужны им настолько, что вид и шум дождя переполняет сердце восторгом. Пока мы осматривали литейную, я постоянно прислушивался к стуку капель, и даже самая сладкозвучная музыка во всем круговороте не тронула бы меня столь сильно. Полагаю, Синели либо майтере дождь совсем не по нраву, а уж Орев ему определенно нисколько не рад, но я, несмотря на некоторое беспокойство о слабой здоровьем Мукор, предпочту сию прогулку под ливнем самому ясному погожему дню.

Стоило Ласточке распахнуть дверь еще одной обветшавшей постройки, изнутри клубами повалил едкий дым. Заглянув в помещение, Шелк не сумел разглядеть ничего, кроме огромной, изрядно испачканной занавеси из парусины.

– Работа в литейке, кальд, довольно проста и груба. В прежние времена люди умели и знали уйму того, что неизвестно нам, хотя я потратил немалую часть жизни, стараясь разгадать их секреты. С тем, что увидишь сейчас, или чем-то похожим, ты вполне мог бы столкнуться в Круговороте Короткого Солнца. Но для начала должен предупредить: смотреть на рабочий процесс – другими словами, на синий огонь сварки – нельзя. Его свет чересчур ярок. Можно ослепнуть.

Шелк встряхнул зонтиком.

– Кузнецы, сваривая железо, раскаляют его, а затем бьют по нему молотом. Мальчишкой я часто глядел на них за работой, но не ослеп, а значит, ваш… рабочий процесс выглядит как-то иначе.

Синель отбросила намокшие малиновые локоны со лба на затылок.

– Позаботься, патера, чтоб Орев тоже не смотрел куда не надо.

– Непременно. Порой, – добавил Шелк, многозначительно покосившись на Ласточку, – все мы склонны смотреть куда не следует, не исключая и птиц.

Ласточка, заморгав, отвел взгляд от насквозь промокшего платья Синели.

– Случается, люди думают, будто мы работаем по-другому из-за того, что имеем дело со сталью, а не с железом, но это неверно. Просто этот способ годится для крупных деталей, а твоим кузнецам таких не сварить: чересчур велики для ковки.

Над занавесью из парусины вспыхнуло зарево, столь яркое, что потолочные балки отбросили на изнанку кровли резкие, черные, словно тушь, тени.

– Один из наших как раз шов ведет. Подождем здесь, пока не закончит, если ты, кальд, не против, а после пройдем туда, и я покажу, что да как. По-моему, он грудную пластину должен сейчас варить.

Майтера Мрамор, закрывая уцелевшей рукой черный зонтик, доставшийся им на двоих с Мукор, многозначительно взглянула на Шелка.

В ответ Шелк согласно кивнул.

– Да, управляющий, любопытно взглянуть. Весьма, весьма любопытно. Помнится, в связи с грудными пластинами и тому подобным ты говорил что-то о деталях изрядной величины? Какова их толщина?

– Три пальца, – ответил Ласточка, для наглядности вскинув три пальца к плечу.

– А мне хотелось бы толще. По меньшей мере шесть. Вам такое под силу?

Ласточка в изумлении поднял брови.

– То есть… то есть сможем ли мы такое сварить? Смочь-то сможем, только времени займет куда больше. Поскольку работы прибавится уйма.

– Тогда так и сделайте, – распорядился Шелк.

Орев присвистнул.

– Укажи в договоре особой статьей: грудные пластины толщиной в шесть пальцев. И… как, бишь, называлась та, другая деталь? Снизу от грудной пластины.

– Фронтальная брюшная пластина? – предположил Ласточка.

– Да, так и есть. Какова ее толщина?

– Тоже три пальца, кальд, – ответил Ласточка и ненадолго умолк, в задумчивости подняв взгляд. – Хочешь толще? Наверное, сделать можно, но сталь такой толщины придется еще поискать, а после придумать, как ее гнуть.

– Нет… нет! – воскликнул Орев.

– Нет, управляющий, задержки недопустимы. Новые талосы нужны Вирону уже сейчас. Я понимаю, прямо сегодня ты их обеспечить не сможешь, но если б смог – принял бы, расплатился и поблагодарил тебя от всего сердца. Стало быть, здесь вы сочленяете сталь… именно этим и занят рабочий по ту сторону занавеси?

Ласточка кивнул.

– Тогда сделайте для моего заказа грудные и фронтальные брюшные пластины из имеющейся в наличии стали, только двуслойными, каждый слой в три пальца толщиной. Вот, например, майтера, буде возникнет надобность, вполне может сшить мне двуслойные ризы. Отчего бы вам не поступить так же?

– Думаю, дело возможное, – откашлявшись, ответил Ласточка, – только без трудностей не обойдется. При всем к тебе уважении, кальд, сваривать сталь не так просто, как шить, но, думаю, справимся. Справимся. А нельзя ли узнать…

– Зачем им двойная защита? Разумеется, чтоб биться с солдатами Аюнтамьенто под землей. В подземельях я, управляющий, побывал лично… и даже вступил там в бой с талосом. Свободного места от боков талоса до стен коридора оставалось не более шага. Солдату, подобравшемуся вплотную, в такую щель не протиснуться, а с тыла талосов, которых я хочу тебе заказать, прикроют штурмовики. Основная опасность грозит им с фронта, со стороны солдат, располагающих оружием вроде того, раздобытого Синелью…

– Ракетометами, – подсказала Синель.

– Именно. Ракетометами, стреляющими ракетами, – пробормотал Шелк, собираясь с мыслями. – Что меня до сих пор беспокоит, так это головы. Отлить их из железа вы, насколько я понимаю, не сможете?

– Не сможем, кальд. Обычно мы просто красим их черным. Почти всегда, поскольку на черном глаза и клыки видны лучше. А могли б отливать из железа, не пришлось бы ни красить, ни царапины подмалевывать, так что мы пробовали, но… Из железа отливок такой точности не получить – по крайней мере, пока мы не узнаем чего-нибудь новенького о процессе литья.

– Сквер-рно! Жаль! Жаль!

Зарево над занавесью угасло, и Орев взлетел под кровлю, поглядеть, что там, с той стороны.

– Действительно, жаль, – подтвердил Шелк.

– Но ведь ты, кальд, о прочности беспокоишься, верно? О защите от пуль и тому подобного? Если уж начистоту, железо особого выигрыша тут не даст. Может быть, даже хуже себя покажет. Литое железо – материал чудесный во множестве отношений, однако довольно хрупко. Вот почему у нас на брюшные пластины и так далее сталь идет.

– Патера? Управляющий? – Майтера Мрамор окинула взглядом обоих и вновь повернулась к Шелку. – А отчего бы талосу не заслонить лицо чем-нибудь этаким? Чем-нибудь вроде стальной пластины с ручкой, как у зонтика?

– И смотреть поверх ее кромки? – кивнув, добавил Шелк. – Да, майтера. Уверен, такое вполне возможно.

– Есть еще вариант, кальд, – не слишком уверенно сообщил Ласточка. – Тоже из древних времен, но, как я понимаю, применялся прямо здесь, хоть и до меня. Что, если бронзу попробовать?

Шелк резко развернулся к нему.

– А сейчас их из чего льют? Не из бронзы?

Синель отрицательно покачала головой.

– Из латуни, патера. Помнишь, я кусочек показывала? Он так и сказал: латунь.

– Бронза намного прочнее,