Берсеркер: Маска Марса. Брат берсеркер. Планета смерти - Фред Сейберхэген

Теперь Суоми видел, как несколько взбудораженных людей в белых жреческих одеяниях бегают взад-вперед по улицам вокруг храмового комплекса, словно окружая его. То здесь, то там мелькали мечи. На стенах Храма стояли солдаты. Суоми заметил яркую черточку – стрелу, полетевшую с улицы на стену, – потом две ответные. Возможно, человек в сером, разработавший грандиозный план проникновения в город под видом раба, чтобы поднять мятеж, преуспел куда больше, чем смел надеяться Суоми.

Что же касалось самого Суоми, он сделал все, что мог, и теперь настало время готовиться к схватке. Его охватило странное чувство нереальности происходящего. Он извлек небольшой приборчик, работавший на батарейках – собранный им самим из деталей, – быстро пересек маленькую каюту и устроился на койке. Потом переключил интерком на трансляцию. Суоми по-прежнему слышал звучавшие в рубке голоса, и, хотя люди его не видели, он мог теперь присоединиться к разговору. Но он еще не был готов к этому.

Койка при необходимости превращалась в амортизатор ускорения – на тот случай, если в глубоком космосе откажет искусственная гравитация. В этот момент получить полноценный амортизатор не представлялось возможным, но Суоми все же опустил на себя центральную секцию койки и пристегнулся. Потом поставил громкость маленького магнитофончика на максимум и приготовился включить его. Суоми лежал, оцепенев от напряжения и страха. Он едва мог дышать и даже не был уверен, что у него хватит храбрости сделать то, что нужно. Неудача могла привести к его гибели, но это было не самое плохое. Вполне могло получиться так, что Андреас победит, и тогда Суоми пришлось бы долго и мучительно умирать. А о самом худшем просто не хотелось думать.

Повернув голову, Суоми, как и прежде, мог наблюдать за экраном монитора. Лашез поставил корабль над котлованом и, судя по всему, собирался опустить его туда. Крышу тем временем разобрали до самого карниза. Хрупкие леса остались стоять, но это не имело значения. Под весом «Ориона» они разлетелись бы, как паутина. Операция была отлично спланирована и осуществлена. Должно быть, Андреас и его помощники очень долго готовились к захвату космического корабля. Кто рассказал им, как устроить котлован и насколько большим он должен быть, чтобы вместить корабль именно того типа, который люди, скорее всего, используют для тайной охотничьей экспедиции? Ну конечно, их господин и возлюбленный повелитель, Смерть… Он разбирался в размерах и типах кораблей, принадлежавших людям. Немудрено – ведь он воевал против них вот уже тысячу лет.

Лашез непрерывно обменивался напряженными репликами с людьми, которые ждали его внизу, указывая дорогу, и с солдатом, который смотрел через открытый люк. Корабль начал снижаться. Ниже, ниже… Первая попытка не удалась. Лашез выровнял корабль и снова поднял его. «Орион» оставил за собой тонкую полосу взвешенной в воздухе белой пыли, впритирку проехавшись по стене Храма и выворотив изрядный кусок кладки.

Корабль немного поднялся вверх и вбок, потом снова начал снижаться. Видимо, Лашез имел технический склад ума и был прирожденным пилотом; во всяком случае, учился он необычайно быстро. На этот раз он повел корабль по верной траектории.

Палец Суоми замер на кнопке «Вкл.». Ему мерещилось, будто он идет по лезвию ножа: слева – бездонный океан, где он перестанет быть собой, справа – пропасть, где его ждет внезапная кончина либо медленное, мучительное угасание, впереди – небольшое плато успеха. На краю сознания успела мелькнуть мысль: может, это то самое ощущение, которого искал Шёнберг, и другие охотники, и бойцы, выходившие сражаться во время турнира, – когда в каждую секунду словно бы вмещается целая жизнь?

Суоми был готов ко всему. И готов был сделать то, что составляло его долг. Корабль уже входил в котлован. Следует как можно точнее рассчитать свои действия. Если корабль окажется на дне, они могут успеть вырубить двигатели, и тогда придется ждать слишком долго. А сейчас, когда «Орион» едва начал погружаться в котлован и большая часть его находится снаружи, еще рано.

Суоми ждал – как ему казалось, целую вечность; наверное, «Орион» преодолел уже четверть пути…

Половина пути… Вечность длилась и длилась.

Пора! С почти невыносимым облегчением избавляясь от психического напряжения, Суоми нажал включатель небольшой коробочки, которую держал в руке. Во внутренней системе связи «Ориона» на полной громкости зазвучал резкий, незабываемый голос Иоганна Карлсена. Он проник в корабельную рубку, вырвался наружу через открытый люк и через коммуникаторы, поддерживавшие связь с кораблем, эхом отразился от стен, – должно быть, его слышали во всех ближайших кварталах: «ГОВОРИТ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ. ДЕСАНТНЫЕ ОТРЯДЫ, ПРИГОТОВИТЬСЯ К ВЫСАДКЕ. ОБНАРУЖЕН БЕРСЕРКЕР…»

Дальше было продолжение, но и этого хватило. Слова Карлсена заглушил другой голос, который мог принадлежать лишь берсеркеру, – грохочущий, гулкий, доносившийся из какого-то укрытия: «ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД! АНДРЕАС, ВО ИМЯ ВЕЛИКОЙ СМЕРТИ НЕМЕДЛЕННО УБЕЙ ИОГАННА КАРЛСЕНА! ОН МОЖЕТ НАХОДИТЬСЯ НА БОРТУ! ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД, ЛАШЕЗ, Я ВАМ ПРИКАЗЫВАЮ! НЕМЕДЛЕННО УБЕЙТЕ ИОГАННА КАРЛСЕНА, УБЕ…»

А потом и этот голос был заглушен, похоронен, уничтожен ревом корабельного двигателя, разом включившегося на полную мощность. Положение усугублялось не только притяжением планеты, но и тем, что корабль был почти в прямом смысле слова похоронен в недрах горы Богов. Хотя Суоми защищала наскоро переоборудованная койка и он заблаговременно пристегнулся, его тряхнуло так, словно он оказался в челюстях у ледяной твари, размазало по ближайшей переборке, потом отшвырнуло от нее – и лишь ремни не дали ему врезаться в противоположную стенку. Лампы в каюте погасли, но над дверью тут же включилось аварийное освещение.

Ускорение внезапно исчезло, сменившись тишиной и падением. За этим последовал грохот, громкий, сильный, душераздирающий. Но перенести его было куда легче, чем рев резко включенного двигателя.

Похоже, корабль подскочил, снова рухнул, несколько раз перевалился из стороны в сторону и застыл, крупно дрожа. Палубы оказались наклонены к горизонтальной плоскости примерно под сорокаградусным углом. Стало тихо. Монитор в комнате Суоми благополучно скончался, по экрану пробегали лишь отдельные искры – электронные помехи.

Суоми отстегнулся от койки и, с трудом вскарабкавшись по безумно наклоненном полу, добрался до двери. Он не разложил вещи по местам до начала схватки, и в каюте царил полный разгром. Впрочем, принципиально важных повреждений, кажется, не было. Возможно, крепкий корпус уберег корабль от разрушения.

Когда Суоми отпер дверь, та с силой распахнулась и в каюту ввалилось тело часового – солдат не то погиб, не то потерял сознание. Ноги болтались так, словно были переломаны. Суоми высунул голову в коридор, осмотрелся и прислушался. Повсюду было тихо. В коридоре, освещенном аварийными лампами не было