Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава

на громадном помосте. Обнажённая, свирепая, перемазанная хлопьями пены и пеплом, она сверкнула на свою обидчицу глазами – Маргарет подалась назад. А за спиной в Воротах воспламенились несметные горы артефактов.

Спасаясь от заполнившего туманный коридор жара, убегая от смертоносного зелёного вихря, воины ринулись прочь. Их силы, скованные мечом Валентина, были неподвластны обладателям. Они лихо загнали себя в эту ловушку.

Парализованная страхом Аня, хрипло кашляя, уставилась на свирепую нагую ведьму, указующую на них перстом с мраморного постамента. Очами её смотрела сама смерть.

Не десятиминутная бестелесность, а вечность забвения. Ведь некому будет помочь. Боже, почему же они не спрятали хотя бы Ханну в школе друидов?! Как можно так беспечно выступать навстречу гибели? Подлинной и неотвратимой.

Теперь она стала так же очевидна, как мнимое всесилие минуту назад.

Сколько, оказывается, успеваешь подумать за доли секунды. Сколь полно ощутить улетающее дыхание жизни. Сейчас зелёный огонь унесёт всех в небытие и некому будет даже попытаться спасти их. Что ждёт там, за чертой? Бантик объясняла: там ожидает Ад.

Как же мама? Что решит она, когда трое детей и домработница просто исчезнут без всякого следа? Быть может, заключит: Елизавета Афанасьевна их похитила? А потом станет известно, что пропал и парень Ани, две бывшие одноклассницы, учительница из недавно оконченной школы…

Впрочем, если реки обернутся кровью, будет ли кому-то дело до подобных мелочей? А что дальше сотворит с миром эта бесноватая ведьма?

Под кожей Ракеллы что-то разрасталось. Из спины, круша колонны и взрезая мрамор высокого свода, уносился в стороны и вверх огромный деревянный корабль с обломанными мачтами. Палубу пробивали глыбы рушащихся перекрытий. Нагая ведьма торчала впереди махины, словно носовая фигура. Её оскаленный рот хохотал.

Пламя от меча, направляемое в растущее чудовище, изогнулось, ощеренной огнемётной волной сделало кульбит за спину Маргарет в воинов, и обрушилось на Тьму. Остальные успели отпрянуть в стороны. Чёрный мглистый туман окутал знакомую Бэллы, сбивая жар. Языки сложились в львиную гримасу ярости, ринулись в схватку с клубящимся мраком.

Но Маргарет не сдавалась. Едва огонь Кораблика оказался за её спиной, он попал под чары меча Валентина. Горящими руками, кожа на которых уже лопалась и облезала, стиснувшая зубы от боли, Маргарет снова направила своё плавящееся оружие во врага вместе с потоком зелёного пламени. Аня почувствовала где-то позади огромную мощь – это разрушающиеся артефакты отдавали чары. Их достало для последнего удара.

Шар, частичкой коего, казалось, стала и сама Маргарет, понёсся к фантасмагорическому судну. Огонь обуял махину по-настоящему, корабль вместе с силуэтом Ракеллы на корме поглотил нефритовый вихрь – и чудовище пало пеплом.

Но того же хватило, чтобы и от Маргарет осталась одна пыль.

Тут же зелёный огонь погас разом – всюду.

Разрушенный зал, просторы распахнутых Ворот, уцелевших Лунных воинов укрывала сажа.

Гулкая тишина наполнила всё кругом, даже отравленные дымом перестали кашлять. Притихла и маленькая, похожая от копоти на негритёнка, Соня – она прижала к груди сплетённые пальчики и плотно сжала губы, стараясь не разреветься. Бог Данкан с ужасом взирал на горы золы в раскрытых Воротах – прах магических артефактов, за которыми он охотился от жизни к жизни сотни лет. Арабэлла побелела, словно привидение. Другие вперились в место, где ещё только что стояла Маргарет.

В Аниной голове стало пусто-пусто.

Но в застывшей толпе страшнее всех молчала Ханна.

Она не отводила глаз от остывающего меча Валентина и намокающего пепла. Останков её подруги.

Обходя оцепеневших воинов и хлюпая по воде, Ханна прошла вперёд. Клубящаяся чёрная мгла прилипала к подошвам её туфель. Ханна опустилась на колени. Сначала осветила месиво мокрой сажи своим оживляющим кольцом – безрезультатно. Потом стала собирать дрожащими ладонями вязкую золу.

К ней кинулись Ника, Артур и Эрру, попытались поднять.

– Нет, – стиснув зубы, бубнила Ханна, – мне сие надобно. Я сыщу способ возвратить её. Я повинна, я, едино я… Я допустила… я потворствовала… я сыщу способ. Сыщу…

Ханна порезала пальцы об острие меча. С её испачканных рук струились красные ручейки. Глаза горели.

Аня смотрела перед собой. Это не может, не может быть правдой.

* * *

Друидесса в последующие дни обернулась едва ли не призраком, перерывая школу своих предков до основания. Она оставила сон, перестала есть. Но возможность вернуть подругу из пепла Ханна не нашла.

На неё было больно смотреть. Все воины скучали по Маргарет и скорбели о ней, но самого близкого человека, казалось, абсолютно изменила эта трагедия. И как помочь ей – не знал никто.

Кораблик Ракелла не успел обернуть кровью реки Днепропетровской области. Тайну сохранить удалось. Не удалось только сохранить жизнь Маргарет.

И младенцам, конечно. Больше сотни детей унеслись прямиком в Рай, не успев обзавестись грехами на Земле. Больше сотни многолетних историй оборвались точками потому, что Лунные воины стали целью Розалины и не справились с защитой невинных от своих проблем. Аня знала, что Кристина составила список пострадавших семей. Что Жаклин продала пригоршню изумрудов Храма Луны, и они, прикрываясь подставным благотворительным фондом, разослали материальные компенсации. Знала, что это навряд ли имеет какое-то значение для убитых горем женщин и их родных. Но не могла о них думать. Аня вообще с трудом могла думать после произошедшего. Думать она боялась.

Но пришлось.

Всё случилось так быстро, неожиданно и невероятно, что осозналось лишь позже.

После этой трагедии Аня по-настоящему поняла: они, каждый из них, рискуют собой ежечасно. Пока неведомая недоброжелательница, коварный радужный демон крадётся по их следам, смерть, конец, финал – может наступить в любую минуту. Ничто. Нет, страшнее, чем ничто.

Аня плохо представляла себя снова бестелесным духом. Навсегда. Расстаться с земными привязанностями немыслимо. Слишком многое оставалось бы в оборвавшемся бытии: слишком много незавершённых дел, непрожитых дней, неиспытанных чувств. Слишком много дорогих людей. Слишком много прошлого. Земные грехи лягут неподъёмным грузом, запрут врата Рая. Душе Ани, как и всем прочим, уготован вечный Ад.

Ад. Что это? Какие тайны стережёт за порталом каменной арки чудовищный трёхголовый пёс Цербер?

Котлы с кипящей смолой? Или что-то худшее? Бантик уверяет, что по ту сторону реального есть только пустота и память.

Разве мыслимо что-то ужаснее?

Аня отчётливо уяснила: она боится умереть. До дрожи, до трепета. Ничто невозможно! Как же так, как её существованию грозит вечное ничто? После всего, что было, и вместо всего, чего не было. Пустота и память.

Это удел Маргарет? Жизнерадостной, весёлой, часто легкомысленной хохотушки Маргарет? Ведь и для неё предназначен лишь Ад. Лишь пустота и память.

Кошмарно. Вечно, постоянно помнить. И уже не иметь даже надежды что-либо изменить. Ни возможностей, ни ощущений. Никакой жизни. Одни пустота и память. Аня представляла, как мечется по ныне покинутому замку Бэллы и Мэри-Лин, ударяясь в незримые рамки – ничто не плотно,