Судьба наёмника - Сергей Воронов

— Когда сражаешься, нельзя думать о смерти. Она заберёт тебя, как только ты начнёшь это делать. О смерти задумываешься уже после сражения. Осознаешь, как близко она стояла в этот момент и благодаря чему выбрала не тебя. Это происходит после каждого боя.

— Тогда и становится страшно? — принцесса чуть отстранилась, чтобы посмотреть на Хазарда. Наёмник повернул голову к ней, взглянув в глаза Фэритики.

— Да.

Обняв наёмника за руку, принцесса уткнулась в его плечо головой так сильно, словно пыталась ударить.

— Тогда отчего вы, раз за разом, вступайте с ней в этот танец?! Почему хотите испытать её присутствие рядом с собой? Зачем зовёте к себе смерть?

— У каждого из нас свой ответ. Долг, честь, месть, алчность или просто жажда крови. Идеалы и мечты, свои или чужие. Каждый из нас сам находит причину.

Принцесса ещё несколько раз не сильно ткнула Хазарда лбом в плечо, после чего отстранилась.

— И какая она у тебя?

Вопрос, который Хазард стал слышать слишком часто. Оставленный на пороге сознания, отброшенный за ненадобностью, он возвращался к наёмнику вновь и вновь, но только сейчас он решился дать ответ, который не желал слышать.

— Потому что по-другому я не могу. У меня был шанс на спокойную жизнь, жизнь, в которой я лишний, не способный создавать и растить. Я отказался от него, понимая, что это, — Хазард указал рукой на землю перед собой, — моя жизнь, в которой я хоть что-то понимаю и значу. Должно быть, это моя судьба. Поэтому я и отправился в этот поход…

Представления о геройстве и высшей цели остались позади. Простое, чёткое понимание того, кто он и зачем все это делает, больше не скрывалось за неловким молчанием и детскими мечтами.

Хазард выдохнул и вернул взгляд к принцессе. Ожидание её реакции на последние слова заставляли кровь в жилах наёмника стынуть. Он чувствовал, будто сам растоптал маленький росток настоящего чуда, которое могло произойти.

«Нет, не могло! Я знаю, кто я и кто она. Ничего из этого не могло получиться» — напомнил себе Хазард.

Но принцесса ничего не успела ответить. Из-за двери дома послышался глухой треск, затем ещё один. Каждый из них сопровождался резким вскриком Фейрлинга, после чего рыцарь замолк.

Первой во двор вышла Артира. Её руки и одежда во многих местах были покрыты кровью. Лучницу немного трясло, при этом она старалась выглядеть спокойно и уверенно.

— Воды, — собравшись с духом, произнесла она.

Сэймар представил девушке кадушку с чистой водой и затем отвёл за стену дома, где она могла спокойно помыться.

К этому моменту вышла Эйлин. Не менее окровавленная и ещё более измученная, присев на крыльце, она тяжело выдохнула.

— Леди Эйлин…? — первой осмелилась начать Фэритика, но так и не задала вопрос до конца.

— Он жив и в порядке. Я заштопала раны, целебные травы должны снять боль, а отвар, через сон, наполнить его силой, — целительница сосредоточенно смотрела в землю, — Думаю, к полудню завтрашнего дня Фейрлинг сможет продолжить поход, но ему все равно потребуется время, чтобы полностью прийти в себя.

— Мы не оставим его, — Фэритика посмотрела на Милеса, на что южанин кивнул.

— Разумеется. Если Фейрлинг будет способен продолжать путь и не задержит нас в дороге, то я…

— Мы. Не оставим. Его.

Милес покорно склонился.

— Несомненно.

Когда все остальные вновь зашли в дом, рыцарь безмятежно спал. Его одежда и броня были оставлены в сторону, таз у лежанки был полон красной от крови воды и обрывков ткани.

Фейрлинг был заботливо укрыт, обе части лица большей частью были скрыты повязками.

Фэритика, Артира и Энрик заняли стулья, стоявшие у стола. Кирен первым делом подошёл к небольшому окну, внимательно разглядывая сквозь них окрестности. Милес присел на пол, выбрав место в углу комнаты, Хазард тоже сел на пол, прижавшись спиной к стене. Он сел напротив лежанки Фейрлинга, рядом с которым, на краю лежанки, присела Эйлин, проверяя состояние рыцаря. Видеть этого могучего, острого на слово и действие воина в таком состоянии было тяжело.

На мгновение Хазард вспомнил себя, измученного, ослабшего, с перебитой тяжёлым ударом дубины ногой. И то, как Лис с заботой и терпением помогал ему снова встать на ноги.

«Если сейчас подобное произойдёт со мной, никто мне так уже не поможет».

Хазард с содроганием представил себя на месте Фейрлинга, а мысли быстро разгоняли в голове наёмника бурю мрачных образов.

Медленно умирать без помощи и сил на кровати или в поле, на котором о тебе забыли. Остаться без руки, ноги или глаз, когда война — единственное, чем ты живёшь. Стать никем и продолжить существовать. Такой страх был более явным и ощущался намного тяжелее, чем страх погибнуть в бою за то, что ты назначил себе целью.

От мрачных мыслей отвлек Сэймар.

— Признаться честно, я не рассчитывал свой дом на такое количество гостей, но думаю, мы сможем устроиться здесь все вместе.

— Это уже намного лучше того, о чем мы могли мечтать, ночуя в этих местах. Благодарим вас, — Милес чуть склонил голову.

— Это честь для меня, принять вас, — Сэймар вновь перевёл взгляд на Фэритику, поклонившись ей. — Ночи здесь сложно назвать спокойными, но я сделал все возможное, чтобы отгородить вас от опасностей. Вы можете спать спокойно.

— Благодарим и за это. Но все же предпочтем нести свой пост, как уже привыкли, на случай неожиданностей, которые могут подстерегать в этих местах.

На этот раз Сэймар посмотрел на Милеса.

— Как вам будет угодно.

Обустроившись, путники устроили себе ужин, а также угостились предложенным Сэймаром чаем, который, утверждал проводник, помогает сну, развеивает плохие мысли и помогает набраться сил.

Небольшой флакончик прозрачного сока лютеинского кактуса привычно оказался в руках южанина. На этот раз и Хазард предпочёл дождаться того, чтобы Милес проверил чай на себе, а от воспоминаний о действии сока живот наёмника недовольно булькнул.

Когда ужин был окончен, а места для сна подготовлены, одним из первых, кто встал на дежурство, был Хазард.

Ночи в Тенистой топи и впрямь были не спокойны. Помимо достаточно привычных для диких мест криков ночных хищников и насекомых, болота разрывались гаммой разнообразных звуков.

Где-то вдали раздавался чудовищный рёв, звуки, схожие с резким свистом и удара хлыста, а также пробирающие до глубины души завывания. Несколько раз Хазард отчётливо слышал человеческие крики и даже детский плач. Прислушиваясь к звукам болота, наёмник был готов поклясться, что несколько раз уловил чьё-то пение и даже услышал, как некая незнакомка с