Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона. Часть вторая - Владимир Германович Корешков

на салфетки большие дымящиеся кружки с блюдцами, расписанные затейливым голубым узором. На стол также были выставлены заветные вазочки с конфетами, печеньем, сухофруктами, а также креманки с медом и вареньем. Это была такая картина, такой натюрморт, что Павел Иванович Бабенко отдыхает, а ведь он считается непревзойденным королем натюрморта – короче, кто не любит сладкое, тот не поймет. У меня сработал рефлекс Павлова, пошло обильное слюноотделение.

– Так на что вы засмотрелись, Штефан? – еще раз задала вопрос Алена. – Какая-то конкретная книга вас заинтересовала?

– Нет, не отдельная книга, а вообще обилие книг. Никогда так много не видел.

Здесь Штефан Дорн не соврал, он действительно никогда не видел так много книг сразу в одном месте. Он любил книги, но у бабушки, которая его воспитывала, библиотека была очень скромная, и ему приходилось довольствоваться электронными книгами. А вот для Яра Ковалеффа, что касается книг, это была неправда, у него домашняя библиотека была во много, много раз больше, богаче, во всяком случае, что касается художественной литературы. И я любил читать именно настоящие, а не электронные книги, перелистывая слегка пожелтевшие, с легким, незаметным простому глазу налетом пыли страницы, имеющие свой определенный, ни с чем не сравнимый запах. С первых строчек ты, забывая обо всем, погружался в атмосферу, созданную автором, вместе с главным героем переживая все невероятные приключения, выпавшие на его долю. Я очень хорошо помню, какое сильное впечатление на меня произвела первая прочитанная мной книга автора Даниеля Дефо «Робинзон Крузо».

– Ну что, налетайте, угощайтесь, Штефан, – пригласила меня Алена, сама присаживаясь за стол.

Я даже не знал, с чего начинать это пиршество. В начале глоток кофе, вот так, а сейчас пару вот этих вот крохотных печенюшек, чайную ложку густющего варенья из местной пряной вишни, еще глоток капучино. Какая вкуснотища! Я закрыл глаза от удовольствия.

– Скажите, а где вы служили?

Я настолько расслабился и ушел в нирвану, что Аленин вопрос застал меня врасплох, и я чуть было бодро не отрапортовал: «Четвертая бригада звездной пехоты, подразделение „Королевские кобры“». Слава богу, рот у меня был полностью набит сладким, что помешало мне необдуманно, сразу же выпалить свои личные данные, а глаза, как я уже говорил, были заблаговременно прикрыты от удовольствия, поэтому по ним Алена тоже не могла прочитать правильный ответ. «Какой ты кретин, герр Ковалефф!» – ругал я себя мысленно. – Кретин розовый и неприкрытый, сожрал сладкого, расслабился, забыв обо всем. За кусочек булочки чуть не лишили девственности дурочку. – Это я о себе. – А ты, Алена Бортко, опасная, и, видно, зараза еще та: видит, паренек отъехал, находясь в полном расслабоне, ну и на ему вопросик по теме, не в бровь, а в глаз!»

Я сам не рыбак, но слышал, чтобы поймать жирненького леща или линя, надо вначале хорошо прикормить его кашей, а вот когда этот паренек окончательно разомлеет от обилия пищи и ему захочется разнообразия в рационе, подсунуть ему под нос жирного, вкусного червяка, естественно, предварительно надетого на острозаточенный крючок. Лещ или линь, который посчитал, что достоин в этой жизни большего, потому что каша, как ему кажется, его уже окончательно достала и обрыдла, ведется на новый продукт, жадно заглатывая червяка, а далее следует искусная подсечка.

И вот когда он, такой тщательно очищенный от чешуи и выпотрошенный, хорошо прожаренный с двух сторон, весь в кляре, лежит на сковородке, тут-то к нему и нисходит озарение – ну на хрена тебе нужен был этот абсолютно не диетический червяк, кстати, не такой уж он и вкусный, ты же вел здоровый образ жизни, правильно питался кашкой тиной и тебе всего хватало.

Так со мной, как с покойным линем, попыталась поступить и Алена. Я слегка приоткрыл один глаз, посмотрев на Алену, она буквально впилась в меня взглядом, наблюдая за моей реакцией. Нет, дорогуша, подсечка не удалась, линь сорвался с крючка и плюхнулся обратно в пруд, придется тебе пока обойтись без улова.

– Я не служил в армии, – ответил я как можно спокойнее, после того как тщательно прожевал печенюшки с вареньицем, открыл второй глаз и потянулся за конфетками.

– Значит, не служили? – притворно вздохнула Алена, крутя в руках кружку с чаем.

Яр Ковалефф пропустил бы последнюю фразу мимо ушей, но Штефан Дорн – прямой, простой, рабочий парень, причем не очень хорошо относящийся к женщинам, – обозлился.

– С какой целью вы мне все время задаете один и тот же вопрос, но в разных вариациях?

– Вы, Штефан, зря кипятитесь, – сказала она мне. – А спортом каким-нибудь занимались?

– Нет, насколько мне известно, – раздраженно ответил я. – А какое это имеет значение?

– Значит, не занимались? – ответила Алена вопросом на вопрос.

Я не стал удостаивать ее повторным ответом.

– Видите ли, Штефан, мне интересно разобраться, понять, – сказала Алена, не спеша расставляя каждое свое слово, словно фигурки на шахматной доске. – Вас прислали сюда с совершенно определенными целями, и мы, преподаватели в разведшколе, получили насчет вас очень четкие инструкции. Нам здесь предстоит за месяц из вас, простого рабочего паренька, не имеющего никаких военных навыков и практических знаний, не бывавшего нигде, кроме лунных баз, слепить суперагента, способного выполнять очень ответственные поручения и решать самые сложные задачи в тылу врага. Причем обучение будет проходить не вместе со всеми другими курсантами разведшколы и не по обычному программному курсу, а по ускоренному и сверхсекретному. Согласитесь, задачка еще та.

Я согласно кивнул.

– Вот я и хочу разобраться, что же вы за фрукт такой – Штефан Дорн, и почему именно вы так нужны центру, и вообще, с чего нам здесь начинать.

– Начните с начала, – посоветовал я. – Учите меня, учите, я очень усидчивый и чрезвычайно талантливый молодой человек, – сказал я, раскрывая шуршащую обертку и отправляя в рот очередную шоколадную конфету.

– Ух и здоровы вы сладкое лопать, – почти восхищенно сказала Алена, наблюдая за моими активными действиями по уничтожению ее запасов сладкого.

– Если человек талантлив, то он талантлив во всем, – процитировал я одно из любимых выражений мамы. – В том числе и в поедании сладкого, – добавил уже от себя. – Но, если вам жалко… – Моя рука зависла на полпути к вазочке с сухофруктами.

– Нет, что вы, ни в коем случае, продолжайте, пожалуйста, кушайте на здоровье. Прошу вас, талантливый вы наш.

– А вы мне кофейку еще не нальете? – набрался я наглости.

– Почему же не налью, обязательно налью, – улыбнулась Алена.

Она, немного поколдовав возле кофейного аппарата, соорудила и передала мне еще одну чашку капучино с огромной белоснежной шапкой из молока, возвышавшейся над кружкой как шляпка гриба.

– Ну что же, давайте перейдем к делу, – сказала она. – Я познакомлю вас с распорядком в разведшколе и с нашими правилами, хоть вы человек и штатский, но я думаю, что должны понимать, что и то и другое вы должны принять и соблюдать неукоснительно.

– Конечно, понимаю, – ответил я, добивая остатки сухофруктов, не то чтобы я так уж хотел сладкого, тем более я уже вусмерть насластился, но дело в том, что я начал опасаться, что на какой-нибудь каверзный вопрос Алены посыплюсь и сболтну лишнего, а когда у тебя рот полон еды, ошибок легко избежать, и к тому же, пока жуешь, есть время обдумать и правильно сформулировать свой ответ. Как говорят мудрецы: «Иногда лучше жевать, чем говорить». Очень мудрое выражение и как никогда кстати в свете нашей беседы.

– Итак, – продолжила Алена, – разрешите еще раз представиться, майор госбезопасности и ваш личный куратор и инструктор Алена Бортко.

– Очень приятно, Штефан Дорн, бывший ремонтник лунной базы СТК 3, простой работяга, а в будущем суперагент, – сказал я, катая по дну вазочки остатки сухофруктов, собирая их в щепотку и отправляя себе в рот.

– Еще сладенького не желаете? – ехидно поинтересовалась Алена.

Я сделал удивленное лицо.

– Как, а разве у вас еще что-нибудь осталось?

– У меня почти неограниченные запасы сладкого, – сказала она с совершенно серьезным лицом, но ее карие