Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона. Часть вторая - Владимир Германович Корешков

степень лояльности каждого жителя, попадавшего к ним в руки. Зондеркоманды не воевали на фронте с регулярными частями, они воевали с мирным населением, отличаясь нечеловеческой жестокостью: по ходу уничтожая и пленных, если таковые оказывались у них в руках, а также расправлялись с солдатами из экспедиционного корпуса, которые либо оставили без приказа поле боя, либо по морально-этическим причинам отказывались выполнять приказы, например стрелять в пленных, на них тут же навешивали ярлык дезертиров и расстреливали без суда и следствия на месте.

Входя в очередной поселок, после того как он был отбит у повстанцев, зондеркоманды сразу же начинали убивать, грабить, насиловать. Руководили ими исключительно эсэсовцы, а вот записаться в штатные палачи мог любой житель Рейха, в желающих испытать такого рода острые ощущения недостатка не было, туда записывались даже девушки. Рейхсадмирал Маккинтош всячески поощрял действия своих головорезов, называя их орлами Рейха, говоря так: «Даже если вы уничтожите две трети населения Олерона, то это не страшно, рабов Рейху все равно хватит с лихвой, зато сепаратистов, способных сопротивляться, станет намного меньше, а это уже хорошо». Любомир рассказывал мне только факты, подкрепленные документально.

Зондеркоманда номер шесть ворвалась в поселок Цветочное, согнав все не успевшее эвакуироваться мирное население поселка на центральную площадь под дулами штурмгеверов, начали сортировку. Вначале было отобрано мужское население – от самых старших седых стариков до крохотных деток, далее рассортировали женское население – старше тридцати и моложе четырнадцати в одну сторону, от четырнадцати до тридцати в другую. Мужское население и группу женщин, состоявшую из женщин постарше и маленьких девочек, поставили к стене Дома культуры и тут же расстреляли.

Далее с молодых девушек и женщин сорвали всю одежду, выставили в шеренгу по одному на всеобщее обозрение возле трупов только что расстрелянных, крови было столько, что она заливала босые ступни стоявших в строю девушек. Потом, обходя строй обнаженных испуганных до смерти девушек, но не потерявших стыд, пытавшихся дрожащими руками прикрывать интимные части своего тела, каратели из зондеркоманды придирчиво осматривали их как товар на ярмарке, поднимая подбородок каждой, заглядывая в глаза, полные слез, нагло, похотливо улыбаясь, наслаждаясь в полной мере своим физическим превосходством и безграничной властью над несчастными: как же, мы – высшая раса, а эти девчонки – недочеловеки, олеронские сепаратистки и поэтому не заслуживают человеческого к себе отношения или какого-нибудь снисхождения, с ними можно делать все что угодно.

Выхватывая одну за другой понравившихся карателям, их перегибали пополам и насиловали жестоко, бездушно, как животных. Многие были еще совсем девочки – по их бедрам текла алая кровь. Самое дорогое, ценное, что бережет каждая девушка для своего первого единственного, они отдавали не своему будущему возлюбленному, жениху, мужу, а каким-то сволочам, зверям, выродкам рода человеческого. Ужасающие девичьи крики резали уши, разрывая душу на куски, после того как каратели пресыщались своей жертвой, девушкам стреляли в затылок, тела сбрасывали в общую кучу. Когда у карателей закончились силы, оставшимся девушкам просто перерезали горло.

Та же зондеркоманда номер шесть добралась до семьи командира полка четников Геннадия Старкова, в плен была взята его тридцатипятилетняя красавица жена – высокая, статная с толстенной русой косой. Дочь-подросток, которой только что исполнилось пятнадцать, и шестилетний сынишка. Вначале насиловали жену четника на глазах ее дочери и сына, бедной женщине очень доходчиво объяснили, что если она не будет выполнять то, что ей велят господа, и если господа лишь хоть на чуть-чуть усомнятся, что все то, что ей приказано, она делает без удовольствия или же нехотя, то убьют ее сына и дочь, и те умрут в страшных мучениях, так что пусть уж она постарается, и тогда ее дети останутся жить. Бедная женщина, как и каждая мать, желая любой ценой спасти жизнь своих детей, безропотно выполняла все те гнусности, что требовали от нее эти ублюдки, а фантазия у этих скотин была еще та.

Крики сынишки и девочки, умолявших прекратить издевательства над их мамой и оставить ее в покое, слышу до сих пор. Каратели лишь ухмылялись, приговаривая: «Смотрите, детки, вашей маме это самой все очень нравится, видите, как она старается». Затем они, найдя повод, обвинили мать, что она все-таки все делала недостаточно хорошо, и вначале убили мальчика на ее глазах, а затем униженной, растоптанной женщине отрубили голову. Взялись за девочку – насиловало ее человек пятнадцать, причем по несколько раз на протяжении долгого времени, что было совсем запредельно. И никак не укладывалось в голове то, что снимали все эти зверства на камеру голографона две девушки из рядов зондеркоманды, постоянно комментируя и давая советы, как сделать ребенку побольнее и унизить посильнее, а ведь они сами были не намного старше ее, вряд ли им было далеко за двадцать.

Когда каратели вдоволь насытились, одна из девушек предложила залить жертве в промежность монтажную пенку, чтобы, как она выразилась, громко смеясь при этом, больше никто не смог воспользоваться этим входом и эта сучка смогла в дальнейшем сохранить целомудрие, но в тоже время помнила, как ей было хорошо. На этом глумления над ребенком не закончились, ей отрезали язык и выкололи глаза. В конце концов ее убили, тем самым окончив мучения, и так же, как ее мать, обезглавили.

Затем тела и головы насадили на шесты и установили на центральной площади поселка, а местным жителям под страхом смерти запретили снимать тела с шестов и хоронить. Все заснятое отослали отцу семейства, командиру четников, с обещаниями, что то же самое ожидает все семьи четников. Мне даже страшно представить, что испытал этот человек, отец, глава семейства, получив видео о том, как измываются над его семьей.

Еще никогда не забуду фотографии, что показывал мне Любомир, найденные у убитого карателя. Видимо, только что закончился бой, две совсем молоденькие девушки военнослужащие в звании сержантов из рядов повстанцев взяты в плен, их поставили на колени возле окопа на бруствер, руки в верх, камуфляж расстегнут, видна голая грудь, волосы рассыпались на ветру. Здоровый жизнерадостный, крепкий, наверное, даже симпатичный парень, румянец на щеках, в черной форме зондеркоманды на манер эсэсовской, позируя, целится из парабеллума в затылок девушкам. Им наверняка страшно, они не хотят умирать, они прекрасно знают, что их ждет впереди – надругательства и лютая смерть. Они плачут, но ты понимаешь по их взгляду, выхваченному камерой, что плачут они больше от отчаяния и беспомощности, от полного бессилия того, что, попав в плен, больше не смогут убить ни одного оккупанта. Глядя на фото этих хрупких девчонок, ты преклоняешься и восхищаешься ими и не понимаешь, откуда у них такая несгибаемая сила духа.

Другое фото – эти же совсем молоденькие девушки полностью голые со следами пыток и издевательств на теле, отрезанными грудями повешены. Красивые головки поникли, толстые грубые веревки как, какие-то противные, гадкие, отвратительные змеи, глубоко впившись в нежную девичью кожу, переломали гордые шеи, оборвав короткие жизни. Боже, сколько же им пришлось боли и ужаса пережить перед смертью! Где-то я читал, что человек – это настоящая вселенная, только очень маленькая. В голове не укладывается, что так просто и с такой невероятной жестокостью, с таким варварством можно уничтожить целую вселенную! Рядом стоят, широко улыбаясь, несколько карателей, опьяненных чужой кровью и своей безнаказанностью, в их числе и тот симпатичный парень, который целился в девушек. И череда таких случаев бесконечна…

В Рейхе массмедиа, естественно, о художествах зондеркоманд умалчивали, говоря лишь, что «наши орлы» проводят зачистки в поселках, освобожденных от проклятых сепаратистов, то и дело выявляя скрытых диверсантов и их пособников. А якобы само мирное население Олерона встречает войска Рейха цветами, уставшие от гнета сепаратистов и навязанного им режима жители просто счастливы видеть своих освободителей, теперь они спокойно и с воодушевлением смогут работать на благо Рейха.