Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона. Часть вторая - Владимир Германович Корешков

ими своих сограждан, как в детстве пугают маленьких деток бабайками, обвинив их во всех смертных грехах, щедро навешивая на них ярлыки лентяев, дебоширов, необразованных, дремучих, малокультурных грязных неучей, горьких пьяниц. Пугая обывателей всевозможными страшилками и откровенными тупостями, типа того, что женщины у них общие, а с утра вместо завтрака те выпивают стакан водки, но как, говорится, «пипл хавал». Чем больше и чудовищнее ложь, тем больше в нее верят.

Почва была подготовлена, всему так называемому демократическому сообществу было втолковано, что живут в Советском Союзе не люди, а так быдло какое-то, которое в общем-то и жить на свете не достойно, настала пора разобраться с государством рабочих и крестьян и покончить с ним раз и навсегда. Тут как по заказу им вдруг подвернулся третий Рейх, с его человеконенавистнической идеологией, с его доктриной превосходства одних рас над другими, он-то и пришел на помощь мировому капиталу. Хотя я думаю, появился третий Рейх не вдруг и не случайно, он был выпестован, выкормлен, как цепной пес, для определенных заранее целей. Потому что, когда германский фашизм только поднимал голову, его можно было бы сообща придушить в самом зародыше и этим спасти миллионы человеческих жизней, что, кстати, и предлагали лидеры советского союза другим странам. Но не фашизма боялись мировые державы, а боялись, что рабочий люд, который создает основные мировые ценности и богатства, двигая мировую экономику вперед, тем самым обеспечивая превосходную во всех смыслах этого слова золотую жизнь кучки богатеев, владеющих почти всем миром, получая за свой труд гроши и влача при этом нищенское существование, глядя на советских людей, взбунтуется тоже, захочет жить с достоинством, по-человечески.

Науськивая, подзуживая, ссужая деньгами бесноватого лидера третьего Рейха Адольфа Гитлера, они делали все возможное и невозможное, подталкивая того, чтобы он развязал войну с Советским Союзом. Они даже сдали своих бывших союзников и друзей, такие страны, как Польша, Чехословакия, Франция, были отданы на откуп, на растерзание Гитлеру. А как же, пса надо подкармливать, лишь бы он совершил все то, что от него изначально требовалось, – напал на Советский Союз. Плюс Советский Союз занимал огромные территории, обладая несметными богатствами недр. Мировые корпорации просто спали и видели, как бы поскорей себе прибрать эти богатства к рукам.

Двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года на Земле началась война, превратившаяся в нескончаемую бойню, невиданную доселе. Мир содрогнулся от увиденного, до мировых лидеров наконец дошло, что они выпустили джинна из бутылки, который из цепного песика превратился в неуправляемого, кровожадного монстра, и как только он покончит с Советским Союзом, обязательно возьмется за них. Советский Союз выстоял и победил в этой войне, но за победу заплатил слишком высокую цену – по разным данным, от двадцати четырех до тридцати миллионов убитых советских граждан. Ты только вдумайся в эту ужасающую цифру! Это были лучшие, достойнейшие, честнейшие люди, так сказать, генофонд Страны Советов. На войне всегда погибают лучшие. Потому что не жалеют себя, отдавая свою жизнь ради других.

Это была невосполнимая потеря для молодого государства, которому на момент начала войны было-то всего неполных двадцать четыре года, по меркам мировой геополитики, это даже не ребенок, а еще зародыш в утробе матери, это как кораблю на море, да еще во время шторма, нанести удар торпедой под самую ватерлинию. Советский Союз победил, но лежал в руинах. Мировые державы потирали руки от удовольствия: сейчас самое время накинуть финансовую удавку на шею молодого государства и задушить его, что они со временем и сделали, плюс им очень помогли подонки и предатели, пришедшие к руководству этой страной, которые ради финансовой подачки от мировых банков и корпораций, получив свои тридцать сребреников, самолично открыли кингстоны, тем самым затопив гордый лайнер под названием «Советский Союз».

– К чему ты мне рассказываешь обо всем этом?

– К тому, Штефан, что история, к сожалению, циклична, здесь и сейчас на Олероне происходит все тоже самое, что в двадцатом веке на Земле. Вначале наших предков объявили нелояльными режиму, сослали на Олерон. Затем, когда мы – их дети – решили построить свое государство, живущее по законам божьим, нас объявили неполноценными ублюдками, решив большинство уничтожить физически, оставшихся превратить в безропотных рабов, готовых выполнять любые пожелания своих господ, а богатства нашей планеты разделить между корпорациями Рейха.

Жуя в одиночестве в тишине просторной прохладной столовой свой обед, вспоминая наш только что состоявшейся разговор с Любомиром, пытался все разложить по полочкам. Конечно, все, что мне рассказывал Любомир, для меня новостью не было, все это я знал давно, так как тоже очень плотно интересовался историей. Но никогда почему-то не проводил параллелей между Второй мировой войной такого далекого от нас двадцатого века и войной на Олероне нашего времени.

А ведь, действительно, общего так много! Как же я, считавший себя не глупым, начитанным молодым человеком, имевший высшее образование, не увидел, не просчитал с самого начала столь очевидного, лежащего на поверхности. А сколько таких, как я, в Рейхе живет людей, не все же моральные уроды. Просто одурманенные хорошо поставленной пропагандисткой машиной Рейха. Отсутствием правдивой информации. Не видя за сухой и глупой формулировкой «сепаратисты-террористы» живых людей, которые просто на своей планете хотят жить так, как они хотят. Следовать своим законам и устоям, а не тем, которые им навязывают алчные, зажравшиеся банкиры и корпорации. И уж совсем понятно – олеронцы никак не хотели этой войны, им сейчас, чтобы не быть порабощенными, приходится защищаться, при этом каждый день хоронить своих сыновей и дочерей, сестер и братьев, которых родители рожали для любви и для жизни, а не для смерти и тлена.

Доедая свой обед, я напоследок отломил кусочек ароматного, рассыпчатого белого пшеничного хлебушка руками, макнул его во вкусную пряную мясную подливку, собрал по тарелке остатки соуса от бефстроганова, запихнул хлеб себе в рот. Если бы мама увидела такое бескультурье за столом, ух и досталось бы мне «на орехи»! Вот только не увидит. Запил все это сладким компотом из местных сухофруктов. Кормили здесь очень вкусно. Ну вот, обед, на который по моему персональному графику отведено ровно сорок пять минут и ни минутой больше, закончен, сейчас у меня по плану занятие у Алены Викторовны. Перед тем как выйти, окинул взглядом пустую столовую, рассчитанную на человек сорок, все чистенько: пустые столы заправлены накрахмаленными белыми скатертями, на них разложены в строгом порядке стерильные столовые приборы, начищенные до блеска, в которые можно смотреться как в зеркало, солонки, перечницы, в которых черный и красный перец, бутылочки из-под масла и уксуса, а также два вида кетчупа – простой классический и острый жгучий. Темно-бежевый ковер с причудливым узором на полу, на стенах голографические картины в виде распахнутых настежь большущих окон, из которых видно могучий плещущийся олеронский океан, кажется, что слегка соленые брызги от гигантских волн, разбивающихся о берег, вот-вот обрызгают тебя с ног до головы. Ты чувствуешь бодрый йодисто-солоноватый запах океанской воды.

Правда картины, чтобы, наверное, не надоедал пейзаж, все время меняются: вчера из окон был виден лес, и оттуда же, из картин-окон, по всей столовой струился свежий, как после дождя, аромат листвы и мха. «Интересно, – подумал я, – основная масса курсантов ест до меня или после, когда я прихожу в столовую – завтрак это, обед или ужин, – стол уже накрыт для меня одного. Кто это делает, кто расставляет еду и раскладывает для меня приборы? Мужчина или женщина – я не знаю. Если женщина, то какая она – молодая или нет, красивая или не очень?» Я сразу вспоминаю сказку об аленьком цветочке, наверное, я уже привык кушать в полном одиночестве. Поднявшись на один этаж по пустой лестнице и пройдя по такому же пустому коридору до нужной мне двери (Ни шума, ни звука! Как