Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

успокаивал его и характерник едва не плакал, приговаривая, что кобзарь его единственный настоящий друг, которому ничего не нужно, понимает и не осуждает, только поддерживает в трудную минуту, а чего еще нужно от настоящих друзей, хотя ты их знаешь только второй день...

Земля качалась под ногами, корчма растворилась посреди свежего воздуха, кто-то помог забраться на седло, пристроил тяжелую голову на шею лошади. Шаркань недовольно заржал от водочного дыхания.

А потом Северин провалился в забвение.

* * *

Они стояли перед двумя гигантскими буками посреди чащи леса. Волк исчез, но Шаркань и Рыжая беспокойно переступали с ноги на ногу. Максим, придерживаемый характерником, хрипло дышал. В углу его рта запеклась кровь.

– То, что ты увидишь – большая тайна, – сказал Захар, глядя ему прямо в глаза. — Клянись открыть ее только во время больших затруднений, при необходимости, которая действительно потребует того, и только тому человеку, которому ты действительно доверяешь.

– Клянусь, – сказал Северин.

– Мое имя Захар, – обратился учитель к деревьям.

– Я клялся Аскольду хранить тайну. Есть раненый. Пустите нас.

Северин хлопнул глазами, забыв о недавнем решении ничему не удивляться. Учитель разговаривает с деревьями... Или с теми, кто между ними скрыт? Или... Что за чертовщина?

Хаща между буками исчезла, словно волшебная кисть нарисовала вместо темных деревьев широкую светлую тропу. Обман зрения? Чародийский мираж?

– Поехали, – приказал Захар.

Воздух между буками-хранителями дрожал, и Северин почувствовал на щеке прикосновение, похожее на горячую паутину, когда они миновали незримую границу. Всадники из чащи выехали на огромный луг, раскинувшийся в самом сердце леса: земля без деревьев достигала нескольких миль вокруг. Юноша удивленно смотрел, как тропа превращается в дорогу к поселку, что развевалось впереди, а мимо него блестит озеро.

Джура обернулся – за ними снова стоял лес.

- Это обитель Ковен? – спросил Северин.

— Ведьмы к этому не имеют отношения.

Они миновали голые поля и пустые пастбища, в воздухе запахло дымом и скотом, вечными ароматами человеческого дома. Характерники приблизились к поселку, куда дорога нырнула между хижин и превратилась в улицу. В землю по обе стороны вросли низкие срубленные хаты с поцветшим мхом на гонтах, их крошечные окна покрывали мутные пленки, похожие на пузыри. Причудливые трубы извивались так причудливо, что дым поднимался не столбом, а разлетался тонкими струйками. Северин с удивлением рассматривал местных людей в странных одеждах, которые при их появлении останавливались, бросали свои повседневные дела и выбаловывали глаза на всадников. Все было очень знакомым и в то же время таким... древним? На ногах крестьян Северин узнал лапти, которые замечал только на гравюрах в книгах Соломии по истории. Почему они до сих пор их производят? Кто эти чудаки?

Крестьяне тревожно перекликались на непонятном языке, который напоминал смесь устаревших польских, литовских и украинских слов. Дети прятались под юбки женщин, враждебно нахмуривших брови, бородатые (ни выбритого!) мужчины взялись за топоры. Все крестьяне обладали столь похожими внешними чертами — низкими лбами, тонкими губами, голубыми глазами, русыми волосами — словно приходились друг другу родственниками.

- Держаться наготове?

- Успокойся, казаче.

Поселок оказался небольшим: коротенькая улица вывела к кругу майдана, в сердце которого виднелись резные из дерева скульптуры - шесть больших темных идолов. Вероятно, главная площадь, подумал Северин. Срубов здесь не было, только длинный приземистый дом, откуда на шум, опираясь на костыль, вышел старец с длинной седой бородой.

– Поздравляю, Аскольд, – произнес громко Захар.

Старец несколько секунд изучал его из-под седых бровей, а затем улыбнулся:

- Вои-волки! Просим! Много зим ты не был, Захар.

Он говорил со странным акцентом и усилием — примерно как Северин говорил на татарском. Толпа сторожко прислушивалась к их разговору, но от доброжелательного тона старика мужчины топоры опустили.

— Северин, помоги.

Джура спрыгнул с жеребца и помог спустить Максима. По приказу старика трое парней осторожно приняли раненого на руки и перенесли его в хижину Аскольда.

Захар спешился и крепко обнял старца.

– Боги, сами боги, – старец рукой указал на шестерых, – услышали нас и послали воинов.

Люди селения, увидев его движение, поклонились идолам к земле.

– Нам нужна твоя помощь, Аскольд, – сказал Захар. – Раненый не выживет без лечения. Спасешь ли его, как спас меня когда-то?

– Аскольд понимает. Ждите здесь, вои-волки.

Старец, опираясь на костыль, вернулся в хижину. Здешние начали расходиться, но подавляющее большинство крестьян таращилось на пришельцев, изучая обоих с похотливым любопытством. Приблизиться никто не смел.

– Пусть смотрят. Не обращай внимания, – сказал тихо Захар. — Скоро уйдут.

– Где мы, учитель?

— В тайном поселке. Оно скрывается здесь сотни лет и узнал я о нем от своего учителя, Устима Козориза, земля ему пухом. Когда я был джурой, меня сильно ранило неподалеку отсюда, а очнулся я уже в хижине Аскольда. Он тогда был без палки и не так сед. Спас мне жизнь и, как видишь, до сих пор помнит мое имя. Они здесь редко принимают гостей.

— Так кто же они, учитель?

— Люди, чьи предки убегали от крещений на Руси. Они нашли тайник и с тех пор лелеют родную веру сотнями лет, не зная, что происходит за пределами леса. Этот поселок – весь их мир.

Северин не смог сдержать разинутого рта.

– Такое вообще возможно?

– Как видишь.

– Невероятно! Выходит, они здесь больше восьми сотен лет... Ого! – в голове не укладывалось. — Как они сохранили свою тайну? Ошалеть можно!

– Именно поэтому я попросил тебя поклясться молчать.

– Я никому не расскажу, – Северин положил руку на сердце. - Но как о них до сих пор не узнали?

— Не знаю, Северин. Каким-то одиночкам известно, а вообще... Возможно, что-то могучее их охраняет. Защищает. В твоем возрасте я имел кучу таких же вопросов, но потом вырос и решил, что пусть он просто живет здесь, как жил до меня.

— Аскольд неплохо разговаривает на украинском.

— Он волхв, так что должен ее знать. С другими здешними даже не пытайся разговаривать. Не стоит, – характерник кивнул на дом Аскольда. — Видел бы ты его книги! Все на кириллице. Такие раритеты есть, что сейчас стоят сотни дукачей среди коллекционеров. Если бы старик узнал, что пятьдесят лет назад мы перешли на латиницу, то его бы коряги взяли.

Северин усмехнулся.

– Сколько их здесь живет?

— Бозна... Я не разгуливал, потому что