Зловещие топи - Виолетта Орлова

– Что тут произошло? – воскликнул он удивленно, на секунду шокированный жуткой картиной, нарисовавшейся перед его глазами.

– О, совсем ничего, славный изумруд, – добродушно улыбаясь, проговорил господин Мурджан, аккуратно вытирая салфеткой окровавленный нож. – Я лишь проверял остроту лезвия, – с этими словами он тактично вышел, предоставляя Демуджину право заниматься пленником.

Предводитель нукеров приблизился к Артуру. Смертельно бледный невольник бессильно поник в цепях, а шея и правое плечо его были покрыты каким-то причудливым кровавым узором, – не то орел, не то коршун красовались теперь на смуглой коже. Художником господин Мурджан был прескверным; оттого и рисунок вышел непонятным и смазанным. Хотя может так казалось из-за того, что кровь заливала его, не давая разглядеть как следует.

Удивительное дело, но если раньше мальчишку почти невозможно было принять за слугу Ролли, то теперь не оставалось никаких сомнений – перед Демуджином находился беглый раб собственной персоной. Часто человеческий мозг, чтобы не утруждать себя излишними размышлениями, цепляется за какие-то яркие детали и сам по уже известному образцу додумывает происходящее. Так, нукеру было лень анализировать тот факт, что именно господин Мурджан явился причиной подобного жестокого творчества, но никак не Ролли; раз увидев отметину, похожую на орла, Демуджин сразу окончательно поверил, что несчастный пленник – раб.

Воин аккуратно отсоединил беднягу от столба и помог тому растереть затвердевшие суставы, ибо Артур самостоятельно не мог пошевелить и пальцем.

– Я сразу понял, что ты сбежал от Ролли, – тихо проговорил Демуджин, с любопытством вглядываясь в искаженное от боли лицо юноши. Тот угрюмо молчал, не отвечая. Затем они вышли на площадь, и Артур замер, ослепленный пестрой толпой, окружившей их палатку. Впрочем, обычные зеваки глядели со стороны, ибо подходить близко к богачам воспрещалось. Теперь юноша смог увидеть разом всех тех, кто проходил голосование.

Это были преимущественно женщины, пришедшие поглазеть на талантливого актера, по воле злого рока попавшего в беду. Их жадные взоры были прикованы к его лицу, и в их глазах читалось удивление. Они, несомненно, заметили в пленнике разительную перемену, но вот с точностью определить какую, не могли. Однако теперь, глядя на весь его облик, им все больше стало казаться, что бывший актер «Сатиры песков» действительно является беглым рабом.

– Посмотрите на него, дамы, – противно ухмыляясь, проговорил господин Мурджан. – Разве могут быть какие-то сомнения на его счет? Я сразу проголосовал за то, что он беглый.

– Почему у мальчика вся рубашка в крови? Когда я смотрела на него в первый раз, то не заметила ничего подобного. И эта странная куропатка на шее – знак мануфактуры Ролли? – скептически протянула одна богатая дама в дорогом шелковом платке со страусом.

Господин Мурджан снисходительно улыбнулся.

– Дражайшая Авокла, вам следует почаще надевать свои окуляры, тогда и видно будет лучше.

Демуджин откашлялся, прерывая беседу. Ему уже хотелось поскорее вернуться в стан, а не возиться с незадачливым мальчишкой.

– Блистательные изумруды Мира чудес. Вы пришли сюда в назначенный час, дабы решить судьбу человека, стоящего перед вами. Каким будет ваше окончательное слово: мальчик – раб или нет?

– Да, – твердо повторил господин Мурджан, хищно вперившись взглядом в свою будущую жертву.

– Нет, – в противовес ему заявила упрямая госпожа Авокла. А потом, как это всегда бывает, мнения разделились. Кто-то больше склонялся к тому, что мальчика следует немедленно отпустить, другие же, напротив, безоговорочно соглашались с господином Мурджаном. Кровавая отметина на шее сделала свое дело – пусть косвенно, но она влияла на всеобщее мнение. Набралось уже четверо человек, проголосовавших против клипсянина. Оставался последний – всего один голос, сам по себе вроде такой незначительный, но в совокупности с другими способный окончательно погубить жизнь невинного человека.

– Пусть сыграет, как тогда в театре. Если получится хорошо, мы отпустим его! – деловито предложила одна дама, которая еще не высказывалась. Видно, она тоже присутствовала на спектакле в «Сатире».

Артур почти не помнил себя от боли в руках и шее, закушенные губы его запеклись от нестерпимой жажды и удушливой жары, но он тем не менее выпрямился и обратил свое гневное лицо на богачей. Черные брови его были сурово сдвинуты, а голубые глаза потемнели от гневного огня, затаенно поблескивавшего в них. Наверное, от всего его гордого облика исходило такое возмущение и гнев, что все окружающие невольно его ощутили.

– Но вообще я, наверное, проголосую за то, что он сбежавший раб, – протянула вредная армутка, не простив мальчишке его дерзкий взгляд.

– Таким образом, мнением большинства мы решаем объявить отрока, стоящего перед вами, беглым рабом господина Ролли, – подытожил Демуджин, невероятно счастливый, что затянутая процедура, наконец, подходит к своему логическому завершению. – Следовательно, надлежит немедленно его…

– Подождите, – живо вмешался господин Мурджан, лукаво поглядывая на Артура. – Согласно закону я могу купить его себе. Зачем закапывать в песок столь хороший товар раньше времени, когда он еще может славно потрудиться и принести пользу?

Демуджин, безразлично пожав плечами, кивнул. Предводитель нукеров все равно не получит денег; он должен будет отдать все венгерики хакиму. Поэтому в целом ему было наплевать на дальнейшую участь мальчишки.

– Желаете забрать его прямо сейчас, господин Мурджан?

– Разумеется, – длинно улыбнулся Мясник, неторопливо направляясь к Артуру. Все произошло именно так, как он и планировал. Желание поскорее рассчитаться с дерзким отроком и наказать его за недопонимание с госпожой Оридиан было столь сильно, что буквально сжигало богача изнутри. Его садистская природа в красках расписывала мучения, которые он уготовит новоиспеченному рабу. Вот как бы только растянуть время и не забить мальчишку до смерти в первый же день? Тем более что тот, судя по всему, и так едва держится на ногах. Что ж, с наказаниями можно было и повременить, теперь он всецело принадлежит ему одному, стало быть, и торопиться некуда. Однако моральное устрашение никто не отменял.

– Боишься? – с мерзкой ухмылкой проговорил хозяин, приподняв с земли цепь.

– Да, – честно ответил юноша и насмешливо добавил: – Господина Ролли вот сожрали собаки. Боюсь даже подумать, что ждет вас.

Господин Мурджан почувствовал, как приступ безумного бешенства охватывает все его существо. Обычно рабы не осмеливались ему перечить. Схватив дерзкого мальчишку одной рукой за волосы, другой он грубо ударил того по зубам, желая раз и навсегда пресечь пагубную привычку дурно разговаривать со своим хозяином. Жаль, но растянуть забаву с парнем вряд ли получится.

Неизвестно, чем бы закончилась кровавая расправа, если бы вдруг совершенно неожиданно на площади не объявился диковинный зверь. Впрочем, диковинным он был лишь для Артура, который сквозь полуприкрытые от боли глаза смог разглядеть