Зловещие топи - Виолетта Орлова

и непокорных, решивших уйти в леса. Они разбойничали и пытались понемногу вредить пришельцам, обкрадывая и сжигая их провизию. В деревне остались лишь старики и дети, то есть те, кто не мог, да и не хотел оказывать открытого сопротивления.

Семья бабушки Грейды тоже осталась. Старики надеялись вызвать голубями единорогов в Ту-что-примыкает-к-лесу, дабы отправить Тэнку с ребятами в Троссард-Холл. Школа хоть и находилась в непосредственной близости от деревни, туда все же полидексяне не рисковали заходить, очевидно, страшась лабиринта естествознателей. Конечно, если бы они знали о том, что, в сущности, этот лабиринт не представляет ни малейшей опасности для жизни, то непременно направились бы и туда. Но пока, за неимением информации, они обходили зачарованную лощину с Троссард-Холлом стороной.

Это теперь было действительно безопасное место, куда можно было отправить школьников, однако то ли голуби не долетали до Беру, то ли с единорогами случалось что-то неладное по пути, но утешительных весточек из столицы все не было. Поэтому Даниел, Тин и Диана продолжали гостить в особнячке, невероятно страдая от своего вынужденного бездействия.

Конечно, они и в Троссард-Холл не особенно хотели возвращаться; их целью был Доргейм – печальное место, где находился их лучший друг. Но так как не было единорогов, то мечтать о скорой встрече тоже не приходилось. Хоть они и не признавались друг другу в том, но на сердце у каждого стоял непроходимый мрак. Хозяева особнячка не позволяли своим гостям бродить по деревне, чтобы лишний раз не рисковать и не встречаться с захватчиками, поэтому ребята томились в доме, страдая от бездействия и мрачных предчувствий.

Как-то они все-таки вышли за пределы особнячка и замерли, сраженные безысходностью: из каждого дома слышался неторопливый полидексянский выговор, все дороги были запружены повозками с приземистыми степными лошадьми, куда ни глянь мелькали черные бурки и устрашающие вороньи маски. И среди всего этого чужеземного сброда просматривались испуганные и униженные лица местных жителей, которые просто терялись среди властных желтых физиономий с раскосыми глазами. С напряженным вниманием ребята созерцали печальную картину; они знали, что грядут события, им не подвластные, которые полностью изменят привычный уклад жизни.

– Вернемся в дом, – дрогнувшим от волнения голосом проговорил Даниел, с тревогой косясь на Диану. Догадливый юноша понимал, что бездействие в особнячке гостеприимных родственников Тэнки особенно тяжко переживается Дианой. Действительно, гордая кагилуанка с каждым днем становилась все более замкнутой. Брови ее были постоянно сурово сдвинуты, а лицо омрачено печалью.

Девушка ужасно тосковала по Артуру; каждый день, проведенный в Той-что-примыкает-к-лесу, незримо отделял ее от любимого. Скорее всего Артур остро нуждался в их помощи. Они-то находились все вместе, а он был совсем один. Как же только убраться из этой проклятой деревни, когда их со всех сторон оцепили полидексянские солдафоны? И какой участи следует ждать им самим?

На самом деле Диана была бы рада любым переменам; постоянное сидение в особнячке, пусть даже весьма уютном и милом, наполняло ее сердце гнетущей тревогой. Она бы с огромным удовольствием ушла в Троссард-Холл, да только пешком выйти из деревни не представлялось возможным – со всех сторон, решительно со всех их теперь окружали мрачные дозорные в странных птичьих одеяниях. Впрочем, пленникам везло, что особнячок до поры до времени оставался без внимания чужаков. Но надолго ли?

Даниел с Тином без устали помогали старикам по хозяйству, Тэнка с Дианой иногда занимались готовкой. Их жизнь текла монотонно и скучно, но все же друзья были вместе и могли черпать в совместном времяпрепровождении хоть какое-то утешение. Сколько прошло дней? Диане казалось, что целая вечность. Но однажды все изменилось.

Ракел, внук бабушки Грейды и дедушки Стеллы, парень, которого Артур встретил в особнячке еще в самом начале своего путешествия в столицу, принес в дом плохие вести. Кстати, он вместе с другими деревенскими ребятами предпочел уйти в леса.

Но вот одним глухим и промозглым вечером за круглым оконцем показался его белобрысый вихор. Ракел тихо, будто полевая мышь, пролез в дом, воровато озираясь по сторонам. Семья как раз собралась за столом; они только приступили к скромному ужину.

– Это ты, голубчик! – всплеснула руками бабушка Грейда, невероятно обрадовавшись, увидев блудного внука. – Как ты похудел! Да и вид у тебя… Болезненный…

Действительно, Ракел, всегда отличавшийся богатырским телосложением и отличным здоровьем деревенского работяги, теперь выглядел как загнанная ездовая лошадь. Лицо его было все в поту, грязная одежда местами порвалась, обнажая тощее жилистое тело, под глазами обозначились темные синяки. Юношеское лицо его было не по возрасту серьезным и озабоченным.

– Плохо дело, – отрывисто проговорил он, бухнувшись со всеми за стол.

– Поясни, – спокойным голосом попросил дедушка Стелла, ни при каких обстоятельствах не терявший самообладания.

Ракел еще больше нахмурился и тут, к совершенному изумлению и огорчению всех присутствующих, вдруг заплакал навзрыд, как ребенок.

– Мои друзья… Они погибли, – через силу проговорил он, пытаясь справиться с собой. – Все до одного!

– Вороны? – так же хмуро и спокойно спросил Стелла, и юноша согласно кивнул, звучно всхлипнув. – Они всех убивают, кто уходит из деревни… Верно, специально, чтобы новости не дошли до Беру. Наших голубей подстреливают. Сжигают голубятни! И убивают единорогов, которые пролетают над деревней. Мы совершенно отрезаны от остального мира! И никак не подать весточку о помощи. В тех, кто отходит от деревни хоть на единометр, тут же стреляют без разбора. Так они расправились с Мигом и Бейном, мне же удалось спрятаться в овраге…

– Что же нам делать! – запричитала бабушка Грейда в отчаянии. – Как же наши утятки, где мы их спрячем?

– Мы и не собираемся прятаться! – с какой-то нехарактерной для себя гордостью воскликнул Даниел, блестя темными глазами. Его лицо – серьезное, решительное и еще очень юное, нахмурилось, ибо сын академиков, привыкший в своей семье к любви и справедливости, не понимал, как можно вторгнуться без приглашения на чужую землю, да еще и устанавливать свои порядки.

– Молчи, сынок, – замахала на него руками бабушка Грейда. – Ты так от юности своей говоришь, не понимаешь всего… Что же нам теперь делать, ах, что делать! – пожилая женщина схватилась руками за голову и принялась в панике раскачиваться на стуле, но дедушка Стелла бесцеремонно прервал ее метания:

– Ничего они нам не сделают. Будем жить, как прежде, авось не тронут. Когда-то же они уйдут от нас. Не будут же они вечно тут околачиваться? Тем более что и дворов свободных почти не осталось. Вчера вот заняли у старухи Аниксы лачугу, чую, скоро и до нас доберутся, шакалы поганые!

– Я убью их, если