Зловещие топи - Виолетта Орлова

Как-то вечером, когда Диана мыла за ними посуду в тазу, он подошел к ней сзади, нарочито шаркая грубыми сапогами.

– Гм, – проговорил он, не изменяя своей любимой привычке начинать всякую беседу. – Диана?

Он уже выучил, как ее зовут. Хоть ко всем остальным обращался сообразно их половой принадлежности и возрасту – мальчик, девочка, дед, старуха.

Диана даже не подняла головы; казалось, мытье посуды увлекает ее настолько, что до всего остального ей просто нет дела.

– Хочу прогуляться с тобой. Погода. Хорошая, – резковато проговорил Рунт, с вожделением глядя на предмет своего обожания.

– Нет, – хмуро возразила Диана, даже не потрудившись объяснить причину своего отказа. Ах, как бы она хотела, чтобы Артур находился рядом с ней! Отчего-то девушка была уверена в том, что ее смелый избранник не допустил бы подобной ситуации, защитил бы от всех гнусных приставаний, укрыл бы от беды, пусть даже ценой собственной жизни. С другой стороны, наверное, все-таки лучше, что его рядом нет. Диана бы не перенесла, если бы с любимым случилось что-то дурное, а от захватчиков можно было ждать чего угодно.

Гунту не понравился столь категоричный отказ. Полидексянские девушки и то были сговорчивее. Эта деревенская девица ведет себя как столичная недотрога, которая вроде и находится в его власти, но в то же время неуловимо ускользает. Гордого мужчину это чрезвычайно оскорбило, и он нахмурил желтые кучерявые брови.

– Идешь со мной. Я так хочу, – резко сказал он.

Диана приподняла голову и с отчаянием посмотрела по сторонам: как назло, дедушка Стелла куда-то пропал, Тэнка ушла за свежими яйцами, а Даниел с Тином жгли мусор во дворе.

– Почему ты избегаешь меня? – обиженно поинтересовался Гунт, самолюбиво подрагивая ноздрями. – Разве я некрасив?

В принципе, он был достаточно привлекательным: худощавым, скуластым, со своим экзотичным желтоватым лицом и узкими черными глазами, широким носом и упрямым подбородком. Но гордой кагилуанке он был противен до крайности.

– Не в моем вкусе, – презрительно проговорила Диана, вздернув голову и смело посмотрев ему в глаза. Гунт сделал угрожающий шаг вперед и, только почувствовав это, девушка встала и направилась к выходу.

– Пойду принесу еще золы для мытья, – сказала она, надеясь, что приставучий солдафон оставит ее в покое. Впрочем, не тут-то было. Вразвалочку, как медведь, он направился за ней следом. Диана ускорила шаг, чувствуя, как у нее предательски колотится сердце. Давно уже она не ощущала себя настолько беспомощной.

На улице стемнело и сильно пахло гарью: Даниел с Тином в прокопченной от огня одежде сжигали мусор, оставленный нечистоплотными захватчиками. Оба еще такие юные, но вместе с тем излишне серьезные, с совсем нехарактерными для беспечной молодости лицами, стояли они напротив костра, а в их глазах загадочно отражались блики пламени. Диане малодушно захотелось подбежать к ним и спрятаться за их спинами, но она этого делать не стала, ибо боялась навлечь на них беду. Она решительно направилась к амбару, надеясь, что рано или поздно Гунту надоест бегать за ней.

В последнем пункте она оказалась права и ошиблась одновременно: ему действительно надоело за ней бегать, поэтому он грубо схватил ее за локоть, властно притягивая к себе. Диана, не ожидавшая подобной дерзости, вскрикнула и попыталась оттолкнуть его от себя; завязалась борьба.

– Почему ты такая строптивая? – в сердцах визгливо воскликнул Рунт. – Разве сложно быть ласковой? Тогда всей твоей семье будет хорошо. Разве ты этого не понимаешь? – произнося все это, он пытался прижать девушку к себе, а она отчаянно трепыхалась, силясь выбраться на свободу.

– Отойди от нее! – вдруг раздался голос Даниела, тихий, но в то же время едва скрывающий гневные нотки. Гунт перевел взгляд на мальчишку, глаза его потемнели от ярости, а желтое лицо побагровело. Большие руки напряглись и сжались – им бы впору разгибать подковы, а не учить дерзких шалопаев вежливости.

Противник выглядел скорее нелепо, нежели опасно: худощавый и длинный, как ивовая лоза, безоружный и совершенно безобидный – нет, он не представлял ни малейшей опасности для Гунта. Однако вся поза наглеца, решительное, почерневшее от сажи лицо и гневно сверкающие глаза настолько явно выражали непоколебимую силу, но не внешнюю, а внутреннюю, что блистательному вояке на секунду сделалось не по себе.

Какое-то время они молча стояли друг напротив друга, сгорая от взаимной ненависти, а затем Гунт нарушил тишину ночи, со всей силы ударив Даниела своей тяжелой набрякшей ладонью по лицу. Юноша невольно покачнулся, но все-таки удержался на ногах, а в темных глазах его не поубавилось спеси. И ни малейших признаков страха не зародилось в них.

– Прошу, не надо! – дрожащим голосом взмолилась Диана, желая встать между ними, но Гунт покачал головой и ядовито усмехнулся.

– Если отойдет в сторону, я не сделаю ему ничего плохого.

– Дан, пожалуйста, отойди, все хорошо, не надо, – исступленно шептала девушка, цепляясь за руки друга и пытаясь сдвинуть того с места. Однако Даниела словно подменили. И куда только девался вечно пугливый и забитый мальчик, который в иной раз вообще не стал бы вмешиваться? Но нет, он действительно изменился, повзрослел, возмужал и теперь так мало походил на себя прежнего, что, пожалуй, сам бы себя не узнал.

– Глупец! – усмехнулся Гунт. – Мы захватили деревню, а вас самих поработили. Весь твой дом у меня в услужении! И твоя девчонка – тоже моя. Поэтому в последний раз повторяю: уйди в сторону и не мешай.

От большого костра доносился треск и пощелкивание горящего мусора; так и слова полидексянина вылетали резко, обрывочно, напряженно. Даниел исподлобья смотрел на врага, но не двигался с места, словно корнями прочно прирос к земле. Где-то около костра замер в испуге Тин, как короед, которого в скором времени должны употребить в пищу. Все, казалось, обездвижилось в этой ночной тишине, и тогда Гунт достал острую саблю и лениво замахнулся, рассчитывая, вероятно, напугать. Диана кинулась к нему, желая защитить Даниела, но вдруг в воздухе раздался странный свист и удар металла о металл.

Гунт удивленно поводил головой, пытаясь понять, что произошло. Рядом с ним в траву что-то упало, но он не мог разобрать. Совершенно неожиданно он увидел стрелу! С бронзовым наконечником в виде пирамиды. Иноземная стрела, чужая.

– Тревога! – во весь голос затрубил Гунт, призывая воинов на помощь, но он мало что успел сделать, ибо к нему, подобно шустрой ласке, подскочил неизвестный и в два счета лишил смертоносного оружия – то есть сабли. Как это произошло, медлительный полидексянин и сам не понял. Происходящее на