Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

Могло такое быть?

Ой как могло…

Как бы так приглядеться? Или кровь Фёдора добыть? Ей же и в голову не пришло его чем царапнуть! А могла, могла бы попробовать! Тогда и ответ получила бы!

Надо бы с прабабушкой поговорить.

Ой как надобно – и не только поговорить, но и показать ей Фёдора с Любавой. Устя-то не видит многое, а что видит, может понять неправильно! Но Агафье в палаты царские хода нет. Она на глаза патриарху попадаться не захочет, и царице, и… надобно с Борисом поговорить. Может, и удастся сюда бабушку провести?

В дверь постучали.

– Войдите!

Варвара Раенская кораблем вплыла, платком трепетала, ровно парусом. И глазами по сторонам стреляет, смотрит внимательно. А чего смотреть?

Нет у Устиньи ничего подозрительного.

– Ох, кружево-то какое шикарное! Царице такое носить впору!

– Благодарствую, боярыня, а только слишком ты ко мне щедра. Царице шелк да бархат носить надобно, а тут нитки самые обычные, простенькие. Так, только руки занять.

– А все одно красота получается невероятная!

Устя смотрела молча. Варвара Раенская поняла, что боярышня молчать будет, и глаза отвела. Платок потеребила.

– Ко мне Аксинья пришла, боярышня. Сестра твоя.

Молчание.

– Я ей покамест разрешила у меня в покоях остаться. Очень она, боярышня, расстроена, что ее жениху другая полюбилась.

Устя к коклюшкам вернулась, так проще мысли свои скрывать было, и руки не дрогнут.

– Не был никогда Михайла Ижорский женихом Аксиньи. И руки ее не просил, и не сговаривались они с отцом нашим. Аксинья его полюбила, а Михайла… Подлый он человек. Дурной.

– Вот как, боярышня?

Устя таить не стала:

– Когда ты, боярыня, с ним поговоришь, сама поймешь все. Не хочу я Аксинье такого мужа, и никто такого дочери своей не пожелает. Мне Михайла не люб, не поощряла я его.

– А что ж тогда?.. – Боярыня даже опешила. Не лжет боярышня Заболоцкая, и то ей видно, но… она-то все себе иначе видела.

И Фёдора видела она, и Михайлу… Выбор-то очевиден! Федька хоть и царевич, а рядом с Михайлой ему лучше не стоять: проигрывает он по всем статьям. Так и выходит… голова одно скажет, а сердце совсем другое шептать будет. А только не врет боярышня, не люб ей Михайла. Более того, Устинью от него аж передергивает. Выглядит-то она спокойной, а вот пальцы нитки чуть сильнее натягивают, коклюшки с ритма сбиваются.

Варвара думала, Устинья нарочно Михайлу привадила, а выходит-то наоборот, она его отвадить не может? Считай, весь разговор менять надобно? Хотя и то не беда.

– Михайла сестру использовал, чтобы ко мне подобраться. А может, и к царевичу.

– Стервец какой! А только сестре твоей с того не легче, любит она его.

– Любит. – Устя только вздохнула. – И домой ее отослать не поможет, там ее Михайла быстрее достанет. И на него ругайся, не ругайся…

– А когда муж мой с ним поговорит, чтобы не кружил он голову боярышне?

– Даром не поговорит. Никогда боярин Раенский просто так ничего не сделает.

Варвара обидеться хотела, потом поняла, что и ей не поверят, рукой махнула.

– А при царе, боярышня, иначе и нельзя. Не то на шею сядут и погонять будут.

– Понимаю. А что боярин взамен пожелает?

– От тебя? Покамест ничего, боярышня. А вот когда ты за Феденьку замуж выйдешь…

– Нет.

– Боярышня? – Варвара аж удивилась такому ответу резкому.

– Я лучше сама с Фёдором поговорю, пусть придержит друга своего. А вот так, невесть что и кому должной быть… не пойдет.

Варвара едва ногой не топнула.

Вот же зараза… откуда вы беретесь-то, такие? И возраст небольшой, а характера – через край!

– Тогда… пусть это авансом будет? Для будущих хороших отношений?

Устя плечами пожала:

– Не уверена я, что поможет, а значит, и трудиться не стоит боярину.

– Как хочешь, боярышня. Сестру твою успокою я, мне ее просто жалко стало, маленькая она еще. А с Михайлой тогда сама разбирайся как знаешь.

Устя кивнула:

– Разберусь. Благодарствую, боярыня.

– Не стоит это благодарности.

Варвара развернулась да и дверью хлопнула.

К себе возвращалась – кипела от гнева. Вот ведь зараза какая! Не уговоришь ее, не договоришься! Лишнего слова не вытянешь! Недаром же Платону она не нравится! И Любавушке! И… и самой Варваре тоже.

Варвара Раенская и себе сознаваться-то не желала, а только в Устинье она силу почуяла. Ту самую, проснувшуюся. И… испугалась.

Устинья бы и Фёдора скрутила, и их раздавить могла бы. Когда человек знает, что в любой миг твою жизнь оборвать может – это всей шкурой ощутить можно. Вот Варвара и почуяла.

И испугалась.

Близко она к Устинье не подойдет. И мужу закажет лишний раз…

А Любава?

Любава пусть сама разбирается! Она умная… наверное.

* * *

Аким, старый слуга бояр Захарьиных, на ярмарку шел. Жив там боярин, умер боярин – скотина не делась никуда. И подворье на Ладоге стоит, не рушится. И надобно туда много чего… от гвоздей до соли. От овса до дров.

Вроде и закупали все, а без хозяйского-то глаза как-то оно и тратится быстрее.

Аким и сам грешен, недавно молоток прогуляться уговорил. И подкову… две. В хозяйстве (своем, не боярском) все пригодится.

Вот и шел он на ярмарку, закупаться. Шел, потом толчок сильный почувствовал. Детина какой-то его обгонял, плечом задел.

– Эй! – Аким едва в снег не полетел.

Парень остановился, поддержал его.

– Прости, отец. Не зашиб я тебя? Не смотрел я, куда иду! Не видел…

Плечо, конечно, болело, но винился парень искренне. И шапку стянул, в лапище своей скомкал. Посмотрел Аким да и рукой махнул:

– Ладно уж…

– Не держи зла, отец. Не спешишь ты? А то б посидели, сбитня горячего выпили?

Кто ж от дармовщинки откажется? Аким исключением не был.

– Ну… пойдем, коли так.

– А пойдем, отец. Мне б тоже с кем посидеть, а то на душе погано. Недавно из поездки вернулся да узнал, что жена соседа привечала.

Аким только головой качнул.

– А…

– И выгнать ее не могу. Отцы наши – не просто друзья, дело у них общее…

– Вот оно как даже…

– Дрянь такая…

Аким парня по плечу хлопнул, как мог, подбодрил:

– Держись, паря. Всяко бывает, а и то проходит…

Сидели они вскорости в таверне, горячий сбитень попивали. Парень на жену жаловался, Аким слушал.

Потом сам пожаловался. У него-то семья в поместье Захарьиных, а его вот в городском доме оставили, покамест нового хозяина не будет. А как он будет-то еще? Когда там Захарьиных