Из огня да в полымя - Антон Бабушкин

* * *

Не верь, не бойся, не проси.

Не жалуйся. Сочувствия не жди.

Ты в жизни этой одинок.

И среди тысячи дорог

Свою стезю сумей найти.

И ей, не сбившись по пути,

Ты должен до конца пройти.

* * *

Судьба? Забудь про этот бред.

Ведь предначертанности нет.

Причины поражений и побед

Не в роке злом — в тебе одном.

И лишь тебе держать ответ

За всё, что сделано тобой

В погоне за твоей мечтой.

* * *

Да. В жизни этой ты — ронин.

Ты одинок. Но ты один

Судьбы и жизни властелин.

И, следуя по воина пути,

Тебе решать — шагать или ползти.

Тебе творить, вершить и жить.

Тебе и ненавидеть, и любить.

* * *

浪

人

ЧАСТЬ 1. Между небом и землёй.

Свет… Исходящий из ниоткуда и одновременно отовсюду… Он не слепит и не обжигает — он мягко обволакивает и куда-то плавно влечёт. Куда-то невесть куда: здесь нет времени, пространства, сторон, направлений. Только Покой и этот Свет…

— Вот и всё, воин, — Голос звучит, кажется, отовсюду разом, — Ты, ведь, завершил всё, что следовало завершить?

Я останавливаю свой полёт из ниоткуда в никуда, замирая на месте. Нужно ответить… Но что сказать? Нельзя давать необдуманный ответ этому Голосу, на этот вопрос. И я размышляю…

Всё ли завершено? Здесь, на этой линии жизни — да. Я сделал всё, что было в моих силах. Но всё ли это? И в моей памяти всплывает:

…Её лицо, полные едва сдерживаемых слёз глаза и произнесённое еле слышно, одними губами:

— Постарайся успеть… Пожалуйста… Слышишь?..

И мой ответ:

— Я постараюсь. Обещаю…

Вспоминаю я и то, что случилось там спустя несколько минут… Ту вспышку прямо над головой… Ослепительно-белый свет… Нестерпимый жар, мгновенно превращающийся в дикий холод… Накат всесокрушающего молота ударной волны… И где-то на периферии, на грани восприятия отчаянный, в унисон, крик двух таких родных голосов: «ТОЛЯ!!!», «ПАПА!!!»

И я отвечаю Голосу:

— Нет… Завершено не всё… И я должен… обязан вернуться к Ним. Как бы там ни было и что бы там ни случилось.

— Выдержишь ли, воин? Сможешь ли?

— Обязан выдержать. Значит — смогу.

— Это твой выбор, воин. И ты его заслужил. До встречи!

И тут… Меня прорвало:

— Подожди! Если я могу вернуться домой — у меня же есть выбор, куда конкретно ты меня отправишь? — одновременно с мыслью: «Ой, дура-ак…»

Пауза. И снова Голос, с ноткой удивления:

— В смысле?

— Ну, если ты отправляешь меня обратно домой, то могу я выбрать куда и когда именно?

— Наглец… — в Голосе теперь слышна усмешка, — И в кого ты такой уродился?

— Ну… Дед мой Войну закончил старшиной и по званию, и по должности…

— Так ты, воин, генетически детерминированный боевой хомяк? — Голос уже откровенно смеётся, — Своего не упустишь?

— Не могу упустить. Это дело наследственное.

— Ну, ну, — сдерживая смех говорит Голос, — Так в какую точку на линии жизни хотел бы отправиться ты?

— Знаешь… Лучше бы, конечно, подумать, но времени на размышление у меня особо нет, верно?

— Верно, воин. Я и так слишком долго с тобой общаюсь.

— Понял. Один вопрос. Необязательно же возвращаться именно туда и тогда, откуда меня выбросило в 41-й?

— Под термоядерный взрыв в инвалидной коляске? Там, кстати, шваркнуло тремястами килотоннами. Нет. Именно туда возвращаться необязательно. Хотя… Могу, конечно, и туда. Хочешь?

— Э-э-м… Нет. Спасибо, конечно, но не надо… Лучше так: половина третьего ночи 1 января 2007 года. В моей квартире, у себя в кровати. Это возможно?

— Да, наглый боевой хомяк. Это возможно. Иди. Дерзай. И пусть старуха Фортуна тебя не оставит. До встречи!

И снова тоннель и стремительный полёт сквозь века и пространства. Домой.

ЧАСТЬ 2. Дома.

Ослепительная вспышка… Хвала всем Богам — всего лишь у меня в голове. Я распахиваю глаза. Знакомый до боли потолок моей спальни: ещё до ремонта, с тем ещё плафоном. На часах пять утра. Рядом тихонько посапывает моя Прелесть. Целую её в губы… Как же я по тебе скучал, Родная!.. Она смешно морщит носик, что-то бормочет и отворачивается.

Я улыбаюсь, встаю и иду в туалет. Тоже всё знакомо. Тот же табурет, те же пепельница, сигареты и зажигалка на стиральной машинке. Здесь моя собственная курилка — плод компромисса. Моя Прелесть не курит, а я дымлю, как паровоз. Посему, дабы не прокуривать всю квартиру, курю я только в туалете со включенной вытяжкой, а Она это милостиво терпит. Глупо, наверное, но так мы решили. И так есть. Усаживаюсь на табурет, прикуриваю понтовый «Парламент» (Ага — именно он. Ибо понты слаще свободы.), и погружаюсь в размышления.

Что мы имеем? На дворе 1-е января 2007 года. Я капитан милиции. Оперстажа нет, зато есть опыт «первой Чечни», медаль «За отвагу» и десять лет в ППС. С пятницы, то есть с 29 декабря 2006 года согласно Приказу, я преподаватель Огневой подготовки Учебного центра УВД. Там потом невесело будет, ибо повесят на мою шею, до кучи, ещё и Физическую подготовку, и Первую медицинскую помощь, и Тактику охраны общественного порядка, чисто так, чтоб нескучно было. Но это всё не критично.

И дальше, впереди… Вот то, что будет впереди — я постараюсь изменить. Сильно постараюсь. Хотя, пока, и не знаю как.

А вообще — жизнь идёт, продолжается. И продолжу я её с написания запросов в ЦАМО[1], ЦАФСБ[2], ГАРФ[3] и РГАСПИ[4] по боевому пути моего двоюродного деда. Хочу посмотреть на практический выхлоп от той моей эпопеи. Интересно, хоть как-то оно отразилось? С утра и начну, а там посмотрим.

И надо будет во время отпуска проехаться с женой по Белоруссии, по местам боевой славы Пряхина Алексея Степановича. Зачем? Просто вспомнить. Просто узнать — осталась ли память о том марше 113-й стрелковой дивизии? А ещё… Ещё я хочу найти могилы старлея ГБ Артюкова Б. И., младлея ГБ Веригина С. В. и сержанта милиции Алтаева П. М. Помнят ли люди о них? Надеюсь — да. Я-то помню точно…

А сейчас… Добил уже третью сигарету. Так. Хорош. Команду «Отбой» никто не отменял. Спать. А то завтра писать запросы, послезавтра суточное дежурство в УЦ. В общем — жизнь никто не отменял.

* * *

Утро. Первое