Как повзрослеть, не умерев - Джиён Кан

Это случилось на следующий день после того, как Ынхе оставила имбирный чай и печенье для Джунсо. В квартиру Джэи пришла мама мальчика, Мингён.

– Благодаря вам Джунсо стало намного лучше. Завтра он пойдет в школу как обычно.

В руке Мингён держала пакет со сливами.

– Вот и славно. Джэи говорила, что она уже соскучилась по Джунсо, – соврала Ынхе и взяла у соседки пакет.

– Они еще немного твердые, поэтому дайте им дозреть пару дней и только потом ешьте.

Как и всегда, разговор Мингён и Ынхе быстро закончился, после того как они кратко сказали то, что хотели. Их разница в возрасте составляла больше двенадцати лет, их увлечения и характеры были диаметрально противоположными, и даже между званиями мужей существовал заметный разрыв. Ынхе оставила пакет со сливами на столе и отправилась в прачечную. Джэи, проснувшись после долгого дневного сна, собиралась пойти в туалет, но тут увидела на столе выглядывающие из пакета красные сливы. Она хотела помыть одну из них, чтобы попробовать, но между сливами обнаружился листок бумаги. Это оказалась сложенная пополам рождественская открытка. Джэи вытерла сливу о переднюю часть пижамы, откусила кусочек, а затем развернула открытку. «Если скажешь, умрешь». Надпись была так криво выведена желтым карандашом, что больше походила на рисунок.

– Я не поняла, что это значило. Было намного яснее, когда он сказал разбить мамин телефон. Но фраза о том, что я умру, если что-то скажу, звучит бессмысленно. Как я могу никому ничего не говорить? Да разве я могу в это поверить… Ну то есть я, конечно, должна поверить. – Джэи положила руку на лоб и глубоко вздохнула.

– Капитан, а теперь-то ты понимаешь, что это значило?

Джэи отрицательно помотала головой. Хотя в записке было сказано, что она умрет, если что-то скажет, она болтала все время за исключением моментов, когда спала или ела. И все равно оставалась жива. Поэтому Джэи думала, что это пророчество звучало не очень убедительно.

– Спроси Джунсо о записке на консультации. А у меня пока есть срочная миссия.

– Какая миссия?

– Мама сменила телефон. Теперь у нее смартфон. С его помощью она будет общаться с инструктором по плаванию. Я не хочу снова утонуть. Это оказалось дольше, чем я думала, и я чувствовала, что мое сердце сгорает.

В ответ на слова Джэи Соён опустила глаза и кивнула. Боль и страх, испытанные во время второго конца света, вновь окутали ее.

– И все же, капитан…

– А?

– Следи за тем, что ты говоришь. Не знаю, какие слова тебя убьют, но все-таки…

Соён знала, что ее речь звучит немного непоследовательно, но другого совета у нее не было, поэтому она просто закрыла рот, не договорив до конца. После консультации Ынхе и Юджин вежливо поблагодарили ее и вышли из центра. Соён, которая смотрела на эту сцену, словно пребывая в тумане прошлой жизни, горько улыбнулась, подумав, что в той жизни все было точно так же.

Джэи все выходные наблюдала за телефоном Ынхе. Та была настолько поглощена новым мобильным, что не могла оторваться от него ни на минуту. Даже во сне Ынхе держала телефон в руке и всегда замечала, если Джэи пыталась добраться до него.

– Сон Джэи, если будешь все время смотреть на телефон, отупеешь.

Только в пятницу Джэи решила сказать правду и предупредить родителей вместо того, чтобы продолжать все скрывать. День Х наступил в субботу. Назавтра Ынхе создаст учетную запись на Facebook и начнет переписываться с Санхуном. Проблема была в том, что бабушку, которая теперь жила в доме престарелых, каждую вторую субботу отпускали домой с ночевкой. Деменция, конечно, тоже создавала проблемы, но прошлой осенью бабушка сломала тазобедренный сустав, когда споткнулась, вставая с кровати. К счастью, она была не настолько пожилой, чтобы кости не срослись, но ее движения утратили былую легкость. Джэи не могла тревожить больную бабушку. Поэтому она решила рассказать правду маме, когда папа уедет в дом престарелых.

Юджин, на котором вместо военной формы были легкая футболка, шорты и кепка, вышел из дома вместе с Джэи, которая вызвалась его проводить. Ынхе одной рукой помешивала кашу из красной фасоли, глядя в экран мобильного телефона. Когда каша закипела и брызнула ей на руку, женщина вскрикнула:

– Ой, горячо!

Однако ее взгляд все так же был прикован к мобильному.

– Мама, я же говорила тебе, что помню всю свою прошлую жизнь, – заговорила Джэи, забравшись на стул за обеденным столом и встретившись взглядом с Ынхе.

– Говорила. Поэтому ты и ходишь на консультации. Тебе скоро станет лучше, – безразлично ответила Ынхе.

Ей стало интересно, почему Со Севон оказался в списке популярных поисковых запросов, поэтому она искала информацию об этом.

– Да, так и есть. Но я ведь не сказала, почему тогда умерла.

Только тогда Ынхе перевела взгляд на Джэи и увидела, что лицо дочери потемнело и стало серьезным, утратив всю детскость. Казалось, она хочет сказать что-то важное. Ынхе подумала, что в любом случае ее мужу Юджину тоже нужно это услышать. Женщина положила телефон на столешницу и набрала его номер. Она убавила громкость, чтобы гудки и голос Юджина не было слышно, но заговорила в тот момент, когда решила, что он уже ответил на звонок.

– Джэи, и как ты умерла?

– Вы с учителем Ли Санхуном влюбились. Ты ведь знаешь, кто это? Пловец, который учился с тобой в одной младшей школе. Вы встречались втайне от папы, поэтому даже не заметили, что я тону.

Это было то, чего Джэи не могла и не хотела простить. Но она не могла и винить мать за то, чего еще не случилось. Об этом моменте в будущем Джэи много раз сожалела.

– Джэи, нельзя так говорить. Когда ты говоришь такие вещи, мне кажется, будто я родила монстра. Это не значит, что ты страшная, но я начинаю бояться.

Ынхе думала, что она не способна на измену. До свадьбы они с Юджином долго встречались и, хотя сейчас жили небогато, она превозмогала все трудности, думая о спокойной старости и солидной пенсии в далеком будущем. Но дочь, которая помнила свою прошлую жизнь, говорила жуткие вещи, а Юджин слушал их в реальном времени. Ынхе думала, что муж, конечно, не поверит словам Джэи. Кастрюля с кашей из красной фасоли раскалилась, содержимое закипело и лавой хлынуло через край. Надувшись на плите большим пузырем, каша плеснула на руку Ынхе. Та закричала и рухнула на пол,