Немезида ночного ангела - Брент Уикс

– Думаю, мне удалось его спасти; луковица еще не успела загнить, но точно ты это узнаешь только через год. – Она говорит так, словно не отправится вот-вот под суд за убийство, которое совершил я. – Когда ухаживаешь за растениями, Кайлар, нужно внимательно следить за мертвыми листьями. Их нельзя удалять слишком рано, и нельзя медлить слишком долго. Ты сделал и то и другое, но, возможно, этот тюльпан еще расцветет.

– Мой ответ прежний – нет, – говорю я.

Она достает платок и вытирает руки. Мамочка К никогда не боялась их запачкать, но нельзя же явиться ко двору с руками, перемазанными землей.

– Кайлар, ты сидишь здесь, дуешься, как малое дитя, и даже не представляешь, какую цену платит Логан за твою защиту. Платит, хотя не может себе этого позволить. Обрежь стебель через пару недель, – прибавляет она и похлопывает меня по щеке. Жест как будто добрый, материнский, но взгляд ее суров. – Не знаю, как все обернется, но сделать это за тебя я в любом случае не смогу.

– Подожди, – останавливаю ее я. – Ты, кажется, говорила, что принесла мне подарок. Так и где же эта вещица?

– Не вещица. Человек. Он в вестибюле. Кстати, он – хороший пример того, что я хотела сказать тебе напоследок. – Мамочка К неприязненно щурится, окидывая взглядом мое лицо. – Если ты собрался что-то сделать, то делай это хорошо или не делай вовсе. Отращивания бороды это тоже касается.

– Почему ты ничего не говоришь прямо? – требовательно спрашиваю я.

– Что ты хочешь от меня услышать? – говорит она так, словно не понимает, о чем я. Этим Мамочка К выводит меня из себя; я терпеть не могу, когда со мной обращаются как с идиотом.

– Ну же, скажи! «Она мертва, Кайлар». «Забудь о ней, Кайлар. Тебе нужно жить дальше». «Погоревал и хватит, Кайлар».

Она смотрит на меня, как на головоломку, которую ей нужно разрешить.

– Я не скажу ничего подобного, потому что не говорю глупостей, Кайлар. Ты никогда не перестанешь любить Элену. Либо твой характер, либо обстоятельства заставят тебя жить дальше. Вот и все. Но Элены в твоей жизни не будет, потому что ее самой больше нет. И от этого тебе будет больно. А затем однажды ты начнешь время от времени забывать о ней. И от этого тебе тоже будет больно. А затем ты начнешь забывать ее чаще и надольше, и тогда тебе станет еще больнее. Ты уже не сможешь точно вспомнить ее лицо, и тебе будет казаться, будто ты предаешь ее. И так далее, и так далее. Никто не скажет, что тебе не должно быть больно, Кайлар. Жизни не бывает без боли. А может быть, она вся из нее и состоит.

– Дерьмовая получается жизнь, – говорю я, хотя ее слова очень напоминают мне о другом разговоре, стародавнем, и мне становится неуютно.

– Иной у нас нет, – мягко отвечает она. – Пора бы тебе уже понять это и повзрослеть.

Она уходит… и мне досадно, что она не хлопнула напоследок дверью, хотя бы ради приличия.

Глава 9

Бремя тени

Ученые сестры Часовни утверждают, что существует три вида бессмертия. Высочайший из них доступен лишь Единому Богу – если таковой вообще существует. Он полностью неуязвим для времени и для меча. На ступень ниже его стоят элшаддим, которые не стареют, но, воплотившись в реальности, становятся отчасти уязвимы для оружия. Несмотря на то что их сущности бессмертны, их тела могут быть убиты, и после такой смерти они уже никогда не смогут обрести тело. Люди же, даже владея самой могущественной магией, в самом лучшем случае могут рассчитывать лишь на низшую ступень. «Не называйте такую жизнь вечной, – степенно говорят те ученые женщины. – Называйте ее продленной на неопределенный срок, ибо хотя старение замедляется или даже останавливается, все остальное остается прежним».

Они совершенно убеждены в том, что говорят, и совершенно точно ошибаются.

Уж я-то знаю, ведь я сам стал тем, что они считают невозможным. Мало того что меня не стереть в порошок терпеливыми жерновами времени, так еще и тело мое со временем может исцелить все, что угодно, – даже смерть.

Но конечно же, есть загвоздка. Даже не одна. Никто не объяснил мне правила игры, и я лишь несколько жизней спустя узнал самое страшное из них: всякий раз, когда я умираю, вместо меня обязательно умрет кто-то, кого я люблю.

Мною движет жажда справедливости, которую невозможно сдержать. Все мои способности заточены на насилие. Я вырос на улицах, меня учил легендарный мокрушник. Из меня вылепили орудие, стремительное и смертоносное. Куда бы я ни пошел, я вижу страдание, оно побуждает меня применить мои навыки – но разве то немногое, что я в силах изменить, стоит медленной, поочередной гибели всех, кого я люблю? Едва я допущу ошибку, вместо меня умрет невинный. Мои неудачи уже стоили мне единственного светоча, что горел в моем мире тьмы.

Поэтому я должен быть совершенным. Поэтому я должен выяснить, что положило начало моему проклятию, и покончить с ним.

Меня зовут Кайлар Стерн. Я – ночной ангел, и таково бремя тени.

Предыдущая страница была изначально выведена медленным, аккуратным почерком… но затем Кайлар перечеркнул весь текст гневной «Х». Ниже он торопливо и небрежно приписал:

Я не знаю, как рассказать эту проклятую историю. Что бы я ни пытался писать, выходит ложь. Любой рассказ – это обещание, правда ведь? А эта история вовсе не о том, как я пытался покончить с моим проклятием. Может, лучше было рассказать ее. Напомни мне вернуться к этому месту и попробовать переписать. Сейчас все звучит как-то не так.

Виридиана медленно выдохнула. Затем еще раз, после чего заморгала, силясь сдержать волну чувств, которые она не смела назвать.

Кайлар не стал исправлять эту часть. И не попытался переписать ее.

Она знала почему.

Глава 10

Король-бог среди людей

– Ты опоздал, – заявляет он, входя внутрь и страшно хрипя связками, которыми давно не пользовался. Его жесткое, угловатое лицо смягчает великолепная, аккуратно подстриженная черная борода. В этот миг он совсем не похож на сумасшедшего.

Но и на бывшего короля он тоже не похож. «Подарком» Мамочки К оказывается не кто иной, как Дориан Урсуул, некогда