Янтарная гавань - Виолетта Орлова

появившийся у него в руках. По прошествии пары минут некие мыслительные процессы все же свершились в голове у мышиного короля, ибо он с великой неохотой сел у борта лодки и принялся вяло грести вслед за своими товарищами по несчастью. Не стоило, конечно, слишком многого ждать от высочайшей особы. Грызун намеренно пропускал один гребок, а затем ужасно лениво погружал весло в воду и легонько встряхивал им; так обычно важные люди опускают чайную ложку в чай, с толикой небрежности и презрения ко всему происходящему. Даниел и Тин, разумеется, старались изо всех сил и, спустя час такого мучительного продвижения они, наконец, приблизились к желанному берегу.

Теперь уже были различимы очертания прибрежных каменистых скал, гранитных утесов, возвышающихся над песчаной гладью; местность казалась дикой и запущенной, но более всего удивлял странный, какой-то неестественно фиолетовый цвет почвы.

– Интересно, что это? Материк, где находится Тимпатру? – сам у себя спросил Тин, с подозрением осматривая фиолетовый берег.

– Нет, это не материк, – вмешался Грызун, решив почтить рабов своим вниманием. – Скорее всего, остров. Таких много вблизи Раторберга.

– А почему тут все такого чудного цвета?

– Этот вопрос, мальчик, будет рассмотрен позднее, – хмуро ответил Грызун. Он нарочито называл своих спутников «мальчиками», хотя сам был ненамного старше их. Просто таким образом он как бы устанавливал некие иерархические границы между ними.

– Меня зовут Тин, если что. А его – Дан, – хмуро бросил Тин. Мышиный король небрежно кивнул.

– Все это несущественно для меня. Имена, клички, прозвища, возраст, – начал философствовать Грызун, – но я все же постараюсь запомнить имена своих новых слуг – Дин и Тан.

Друзья переглянулись, но не стали, однако, возражать. Во-первых, на возражения нужны силы, ну а во-вторых, было очевидно, что такого человека, как Грызун, не так-то просто будет переубедить в том, что вне пределов Раторберга никаких слуг у него нет.

Пока длилась эта несодержательная беседа, лодка подплыла к берегу. Своим острым носом она вонзилась в покатый песчаный пляж лилового цвета, который холмом поднимался наверх. Путешественники с огорчением смотрели на стену гранита, возвышающуюся вдоль пляжа. Она являлась почти непреодолимым препятствием и пытаться вскарабкаться по ней людям, далеким от скалолазания было равносильно смерти. Но как же в таком случае подняться наверх? Неужели придется опять плыть вдоль берега, чтобы найти подходящий пляж? Тин красноречиво взглянул на свои руки, которые отродясь не знали тяжелой работы. Красная воспаленная кожа на ладонях стерлась в мозоли и потрескалась от соленой воды.

– Что будем делать? – уныло спросил любитель покушать, а живот его сопроводил этот немаловажный вопрос характерным урчанием. Юноша и впрямь был ужасно голоден.

– Давайте сойдем на берег, осмотримся. Вдруг мы сможем отыскать дорогу наверх, – предложил Даниел и сам первый выпрыгнул из лодки. В высоких сапогах его тут же захлюпала вода, ибо подошва, по всей видимости, прохудилась, но тщедушный юноша не обратил внимания на подобный пустяк. Фиолетовый песок приятно зашуршал под ногами; по своей мягкости и воздушности он вполне сошел бы за высокосортную перину, которой только что набили подушки.

– Гляньте! – вдруг воскликнул Тин, достав что-то со дна. В его ладони красовалась большая двустворчатая раковина с налипшими водорослями. Как и прежде, юноша в первую очередь обращал внимание на то, что можно было без риска для жизни употребить в пищу. Данный продукт показался ему похожим на устриц, которыми иногда его баловали родители. Кстати, морских обитателей в Беру разводили искусственным образом, на специальных плантациях. В столице устрицы с кардамоном подавали на древесной коре, политой лимонным соком.

Даниел какое-то время недоуменно смотрел на любопытный предмет, который друг достал из воды. Грызун же оказался в этой ситуации куда более находчивым и сообразительным, ибо он, без особых церемоний, выхватил раковину из рук Тина и принялся грызть ее зубами, яростно пытаясь изъять столь желанную добычу. Ребята с удивлением созерцали жестокую борьбу Грызуна с раковиной, которая закончилась полным поражением последней. Король вскрыл ракушку и жадно залил в себя ее желеобразное содержимое.

– Солоновато, – крякнул он, причмокнув губами. – Но в целом, Дин, я не против, если ты наловишь мне еще с дюжину таких.

– Сам лови, – язвительно фыркнул Тин и вслед за Даниелом выбрался на берег. Пища ушла из его рук, как песок, однако юноша не унывал, ибо знал, что скорее всего, тут будут целые колонии съедобных раковин. Действительно, он оказался прав. Не прошло и получаса, как потерпевшие крушение набрали себе изрядную порцию этих морских обитателей и устроили небольшое пиршество. Грызун, увидев, что никто не собирается обслуживать его персону, сам был вынужден добывать себе пропитание. Он подбегал то к Тину, то к Даниелу, грубо выхватывая у них из рук добычу. В конечном итоге мышиный король так объелся, что ему стало дурно. Позеленевший от тошноты бедняга растянулся на фиолетовом песке и закрыл глаза. В его мутных видениях мелькали серые, поросшие водорослями, раковины, приветливо раскрывавшиеся ему навстречу.

– Давай пройдем по берегу? – тихо предложил Даниел Тину.

– Оставим короля тут?

– Да, идите, пожалуй.... И принеси мне водички, Дын, – слабым голосом приказал Грызун. – А Тан может насобирать фруктов, наверняка на острове их полно. Я так объелся, что совсем не могу трезво рассуждать.

Тин и Даниел тактично промолчали, не высказав истинную причину, которая в действительности мешала королю думать. Впрочем, даже если бы они ее высказали, Грызун вряд ли понял, о чем идет речь, ибо ему сейчас было по-настоящему плохо.

Потерпевшие крушение медленно брели вдоль кромки пляжа, изредка обреченно поглядывая друг на друга. В обе стороны до бесконечности тянулась фиолетовая песчаная коса, отделенная с одной стороны спокойным морем, а с другой непрерывной цепью серых и унылых скал. Эти безмолвные насупившиеся стражи острова словно бы не хотели пускать на свои земли пришлых чужаков. Порою над мрачной гранитной грядой пролетали дымчатые альбатросы, которых отнюдь не страшили эти препятствия, ибо за их спиной, подобно королевской мантии, величественно развевались темные крылья. Тин голодным взором проследил за птицами и горько вздохнул.

– Ах, Дан, если бы у нас была рогатка… Интересно, какая на вкус альбатросятина?

– А мне жалко… – мечтательно промолвил Даниел, с искренним восхищением наблюдая за полетом прекрасных птиц. – Они такие красивые, каким мне никогда не быть…

Тин насмешливо фыркнул, но ничего не сказал. Юный повар мог, конечно, весьма неплохо пошутить на этот счет, но не стал, решив, что сейчас не самое подходящее время для балагурства. Тем более что при сложившихся обстоятельствах они долго не протянут. Хотя, впрочем, может, как раз это и есть самый