Янтарная гавань - Виолетта Орлова

– Поднимите меня, прошу вас! Прошу, умоляю! – искренне взмолился предводитель раторбержцев. Удивительное дело, но раз попав в беду, даже самый важный и влиятельный человек непременно осознает, что одной власти недостаточно, чтобы выпутаться; помимо этого, необходимо знание некоторых простых формулировок, которыми в обычной жизни он пренебрегал именно в силу своей чрезмерной значимости. Искренняя просьба и сердечная благодарность относятся к тем самым простым формулировкам, о которых так часто забывают важные люди.

Даниел и Тин, будучи людьми по природе добрыми, забыв старые обиды, принялись втаскивать грузного короля в шлюпку. Это предприятие было отнюдь не самым легким для двух хрупких юношей, никогда не знавших физических нагрузок. Грызун еще более осложнял дело тем, что в совершенной панике дрыгал ногами, рискуя утянуть своих спасителей вслед за собой в морскую пучину. Спустя какое-то время друзьям все-таки удалось помочь королю подняться. Совершенно изможденные, они опустились на дно лодки, не имея в себе больше сил, чтобы бороться. Грызун ничком растянулся в шлюпке и закрыл глаза. Понимал ли он, что его спасли? Испытывал ли благодарность? Сложно было сказать что-то определенное, ибо квадратное лицо его, как, впрочем, и раньше, не выражало ни единой мысли и казалось совершенно бесстрастным.

Даниел же, сделав неимоверное усилие, с трудом поднялся на четвереньки и медленно подполз к краю шлюпки. В воде можно было разглядеть какие-то бесхозные предметы: раскрытые сундуки, обломки палубы, бумажные пакеты и прочий мусор. Вот и все, что осталось от «Когтя». Уже второй раз Даниелу приходилось наблюдать смерть вверенного ему судна, но сейчас он не чувствовал сожалений; внутри него была такая пустота, которая, казалось, могла поглотить саму вселенную.

Неужели все остальные погибли? Страшная мысль эта вмиг сделала юношу, еще недавно мальчика по своему мироощущению, взрослым мужчиной, а если быть совсем точным – дряхлым стариком, ибо только пожилым известна в полной мере скорбь этого мира, с его бесконечными потерями и смертями. Впрочем, ведь он сам не так давно учил раскисшего Тина, что нужно бороться, так что же предаваться излишним уныниям? Даниел нахмурил лоб, совсем как взрослый, и прилег на мокрое дно шлюпки. Он чувствовал, как вода немилосердно заливается ему в уши, но его это заботило не более, чем пролетающая над головой мошка.

Чего еще ему бояться? Почти все близкие ему люди утонули, он сам в двух шагах от гибели, ненадежная лодка, послужившая им временным пристанищем, находится в открытом море и несется к неведомым берегам, подгоняемая коварными течениями, еды у них в наличии не имеется, равно как и воды, собственно, нет также ничего, что могло бы хоть как-то ободрить или вселить надежду. Так зачем вообще в таком случае горевать о своей несчастной судьбе? Это все равно, что плакать о короеде, который уже никогда не попадет в твой суп. С такими невеселыми мыслями Даниел забылся, а когда очнулся, то увидел, что ночь прошла и наступило утро.

Солнце выглянуло из-за туч, как бы стараясь выслужиться за свое вчерашнее отсутствие на небосклоне, морская гладь, не потревоженная ни одной волной, словно удивлялась, что путникам пришлось не так давно пережить страшную бурю, нежный ветер едва колыхал волосы на головах потерпевших крушение, и все вокруг было таким ясным, погожим, умиротворяющим, что появлялось острое желание жить дальше.

Даниел приподнялся на руках и тут же почувствовал сильную резь в животе из-за вчерашнего немилосердного удара Грызуна. Да и вообще, мальчик ощущал себя настолько избитым, слабым, изможденным, что даже само дыхание, такое естественное и необходимое для жизни, казалось ему в тягость. Стон чуть было не сорвался с его запекшихся губ, но он усилием воли подавил его. Какой смысл изображать из себя мученика, когда всем вокруг не легче? Тщедушный юноша неожиданно, впервые в своей жизни, почувствовал непреодолимое отвращение к роли жалкого страдальца, вечно обиженного судьбой. Раньше ему бы понравилось принимать утешения со стороны других, более сильных товарищей, однако сейчас ему захотелось самому ободрить кого-нибудь.

Со странным, совсем нехарактерным для него удивительным приливом любви в сердце, Даниел посмотрел на Тина, положившего себе под голову весло вместо подушки. Бывший повар находился в таком плачевном состоянии, что едва ли походил на самого себя. Обычно бодрый, румяный и пышущий здоровьем, сейчас он воплощал собой прямо противоположную картину, то есть был бледным, вялым, истощенным, словно высушенным до последней капли знойным солнцем изнутри. Лицо его, даже во сне, носило отпечаток какого-то скорбного переживания, которое ему не так давно пришлось пережить. На удивление, Грызун выглядел вполне неплохо. Никакие беды, казалось, не были в состоянии повлиять на его могучий организм. С удобством развалившись в шлюпке, разметав длинные ноги в разные стороны, раторбержец смачно храпел, сотрясая громоподобными звуками всю округу. С подобной безмятежностью человек может спать в собственной постели, зная, что утром его будет ожидать вкусный завтрак в сопровождении чашечки горячего и немного пикантного чая из листьев Ваах-лаба, но никак не в этой обители смерти, без единого намека на землю и хоть сколько-нибудь ободряющий обед. Вероятно, Грызун был таким спокойным именно оттого, что по жизни не любил размышлять над происходящим. Люди, не склонные к рефлексии, как ни странно, по сути являются куда более счастливыми, ибо они, живя настоящим моментом, не отягощают сердце и разум излишними переживаниями. Таков и был мышиный король.

Даниел перевел взгляд на море, и вдруг сердце его забилось сильнее. Юноша увидел вдали нежно-розоватую кромку берега.

– Земля! – попытался громко воскликнуть он, однако из груди его вышли лишь жалкие хрипы. Тин в недоумении приподнялся.

– Что ты говоришь? – слабым голосом поинтересовался он.

– Я говорю, впереди земля! Надо грести туда, пока нас вновь не отнесло течением.

Тин энергично сел на дно лодки. Новость невероятно приободрила его и дала сил. Юноша, не привыкший к долгому нахождению на нетвердой поверхности под ногами, даже и мечтать не смел вновь оказаться на земле.

– Эй, король, – он бесцеремонно потыкал в Грызуна веслом. – Давай помогай, мы одни не справимся.

Грызун проснулся и с неудовольствием посмотрел на того, кто осмелился вырвать его из приятных объятий сна. К своему огромному удивлению, он увидел перед собой жалкого слугу, мальчишку, отчего-то возомнившего себя начальником.

– Как ты посмел разбудить меня, ничтожная крыса? – низким утробным голосом поинтересовался мышиный король, прожигая черным глазами наглеца насквозь. Но Тин даже не подумал испугаться.

– Прости, король, но власть сменилась. Если хочешь жить, помогай нам, – с этими словами он кинул Грызуну третье весло. Какое-то время тот, удивленно хлопая глазами, смотрел на предмет, столь неожиданно