Монтао. Легенда о монахе - Даниил Галкин

Некогда, слава и почести окружали молодого дуэлянта. Жёны и сёстры побеждённых поглядывали на юного черноволосого Тадао. Но бой с Изонсином всё изменил, дав виток мирной, полной любви жизни. И монах об этом никогда не жалел.

Но воображению нет предела, и в голове возникла картина. Яркая, невероятно реалистичная. Как Тадао продолжил сражаться. Победил всех, кто бросил ему вызов. Возможно, удостоился чести обзавестись собственным кланом, учить других, быть властительным господином с землёй и красивым замком где-нибудь в горах, которые он так любил.

Звук хлюпающих шагов сзади вернул монаха в реальность. Обернувшись, он увидел приближающегося Камори и с улыбкой убрал меч за пояс. Впервые эмоции искренней радости читались на лице фермера:

— Мы это сделали! Спасибо вам, друг! Сами Боги благословили этот день! Вы настоящий герой, Тадао! Идёмте же, сегодня мы празднуем!

Глава 7

Праздник этой деревни был до боли похож на тот, что монах видел в землях Лилового Дождя. Весёлые жители заходили в каждый дом, собирая всех вместе и щедро угощая друг друга тем, что удалось найти в своих скромных закромах. Эти трудолюбивые мирные крестьяне искренне радовались, забыв о всех печалях на свете. Люди везде одинаковы. Дай им повод, и они будут счастливы. В прошлый раз Тадао предпочёл уединение в святых источниках… Но… Не сейчас!

Спаситель деревни стал почётным гостем праздника. Веселье с музыкой, танцами, едой и выпивкой, продолжалось до самого вечера. А когда стемнело, разожгли большой костёр и расположились вокруг, греясь и по очереди рассказывая друг другу разные истории о прошедшей битве, каждый — свою.

И монах был рядом. Впервые за очень долгое время он не отказался побыть в обществе, которое не хотело бы его смерти. В тот вечер Тадао наслаждался жизнью. А после заснул крепким сном без всяких видений и кошмаров.

Вчера ещё свежие раны сегодня практически полностью зарубцевались. Лишь иногда напоминали о себе незначительной тянущей болью. В повязках, так же как и в лекарственных снадобьях, нужды больше не было. Высокое солнце ласково встретило проснувшегося у давно догоревшего костра монаха. Это был хороший день! Лёгкий… Так он считал.

Деревенские жители вернулись к своим обычным делам, словно ничего не произошло, за исключением того, что теперь вместо страха их лица озаряли счастливые улыбки, и настроение у всех было приподнятое. Тадао с наслаждением смотрел, как течёт жизнь вокруг. Наконец настал мир и покой. Казалось, даже дышать стало легче.

Прогуливаясь по окрестностям, он случайно наткнулся на работающего в рисовом поле Камори.

— А, наш защитник! Как себя чувствуете?

Монах кивнул с улыбкой:

— Хорошо, спасибо! Вижу, моя помощь здесь больше не требуется.

Счастливый фермер усмехнулся:

— Только если вы не собираетесь заделать мою крышу. Работа всегда найдётся, — он поймал проницательный взгляд монаха. — Шучу! Собираетесь нас покинуть, Тадао?

— Боюсь, что так.

— Понимаю. Не хотите ли искупаться в речке перед уходом? А я соберу вам каких-нибудь пожитков. Думаю, вся деревня захочет вас проводить.

— В дороге мне ничего не нужно, но помыться не откажусь.

— Вот и здорово! Я отведу, это рядом.

Неподалёку от деревни, чуть ниже её уровня, протекала небольшая речушка. Местные жители оборудовали удобный спуск к ней, ведь для них она являлась основным источником воды. На берегу Камори оставил монаха в одиночестве, вернувшись к работе. Судя по всему, абсолютно все жители были сейчас в делах, потому как Тадао находился совсем один у водоёма, прикрытого от посторонних глаз полосой невысоких, но густых деревьев.

Вода нежно приняла вошедшего, окутав его своей прохладой, снимая физическое напряжение и освежая голову. Мышцы тела расслабились. Монах ощутил бодрость, которая вскоре сменилась вялостью. Долго плескаться он не смог, поэтому вышел на берег, намереваясь обсохнуть вместе с одеждой, которую решил тоже «искупать», войдя в ней в реку.

Серое кимоно не пострадало, но после поединка было пропитано потом и кровью. Полуденное солнце идеально заменило полотенце, быстро высушивая тело и мокрую ткань.

Какое-то время Тадао просто сидел, провожая взглядом листья и жучков, уносимых течением. Высоко в небе пролетали птицы. Одна маленькая, с красным оперением, присела на противоположном берегу и запела. Лёгкий ветерок решил подыграть ей, потряхивая густую листву деревьев, которая начала издавать мягкий шелест. Даже вода в реке зажурчала чуть громче.

Монах закрыл глаз, полностью погружаясь в звуки природы, избавляясь от любых мыслей, навязчиво атакующих разум. Для этого ему не пришлось прилагать особые усилия и напрягать мозги. Достаточно было просто перестать сопротивляться нескончаемому потоку этих самых мыслей и «выйти» из него в окутывающие его звуки природы. А потом, уже «стоя на берегу», со стороны наблюдать: что за «листья и жучки» там барахтаются? И когда «течение», постепенно замедляясь, в конце концов полностью останавливалось, а вода становилась прозрачной, как слеза, мысли исчезали сами собой, открывая путь к чистому, незамутнённому сознанию.

Медитацию Тадао прервала женщина, незаметно подошедшая сзади и, видимо, давно за ним наблюдавшая. Он открыл глаз, почувствовав рядом чье-то присутствие.

Полностью седая голова с длинными распущенными волосами и морщинистое лицо. С игральной доской и мешочком в руке. Увидев, что монах её заметил, женщина скромно отвела взгляд и подождав, когда он оденется, подошла ближе:

— Ну, здравствуй, монах! Камори сказал, что ты собираешься в дорогу?

— Не хотел об этом объявлять.

Она рассмеялась:

— Скромняга! Хороший сегодня день, правда?

— Что есть — то есть…

— Слушай, пока ты не ушёл, покажи, как обыграл того мерзавца, — она шустро разложила доску прямо на траве и высыпала чёрно-белые камни. — Как тебе идея?

Одноглазый человек с распущенными и в большинстве своём седыми волосами длиной до плеч улыбнулся и сел напротив.

Поочерёдно они ходили, выкладывая на каждую клеточку доски свой цвет и перекрывая полосы соперника, составляя собственные линии и уничтожая линии партнёра по игре. Победа доставалась то одному, то другому, а после начинали заново. Это было невероятно увлекательно. Особенно для монаха, когда на кону не стояла собственная жизнь. Игра затянула их так, что никто не обратил внимание на нависшие тучки и заморосивший дождик. Это были совсем незначительные тучки, чтобы о них беспокоиться, также как и слабый запах дыма.

Но внезапно послышались крики откуда-то сверху, со стороны деревни. Вначале прозвучал одинокий крик, но потом раздался ещё один, следом ещё и ещё. Тадао быстро забрался на ближайшую возвышенность, откуда