ОПЯТА (роман-зеркало для массового чтения) - Алексей Константинович Смирнов

- Хороши пироги, - похвалил хозяйку Гастрыч и стрельнул глазами, намекая на ванную.

- А ко мне все старушки бредут, - пожаловалась Краснобрызжая. - И работницы ткацкой фабрики. Я им водоросли продаю...

- Какие водоросли? - встрепенулся Гастрыч. - Что, еще и водорослями можно? А камышом? Голышом, с малышом?

- Нет-нет, - участковый терапевт испуганно подпрыгнула на своих двух стульях, которые как бы срастались под нею, словно тоже прихлебывали какое-то сильнодействующее средство. - Пищевая добавочка...

- Мы отошли от темы, - напомнил Извлекунов. - Деловому человеку понадобится эффектная демонстрация. Желательно тоже на местности, в реальной жизни, при посторонних и не заинтересованных, а, скорее, наоборот, очевидцах. Чтобы уловить все нюансы и оттенки возможного применения и последствий. Так сказать, мелкое преступление без наказания. Помните, с какой чепухи начинал инженер Гарин? Опыты начинают с крыс... как театр - с вешалки.

Тут нашелся Амбигуус-младший:

- Назначьте встречу в ресторане! - воскликнул он. - Большой человек посидит в сторонке. А двойник на халяву нажрется и бесследно растает.

- Это, молодой человек, неплохая мысль, - задумчиво произнес окулист. - Он постоянно обедает в одном частном кафе, которое и рестораном-то оскорбить совестно. И если воспользоваться обеденным часом... бизнес-ланчем...

- Ну, и по рукам тогда, - отрезал Гастрыч, преображая украденный замысел в собственную инициативу. - Договаривайтесь о месте и времени. Мне понравилось ходить на стрелки.

- Нет, - усмехнулся Извлекунов. - На вас... на тебя ему и смотреть-то будет тошно. Мы попросим... Господин Кушаньев, как вы насчет того, чтобы покушать?

Жена педиатра пихнула того локтем:

- Соглашайся, - шепнула она. - Дома готовить не придется.

- Дура, - шепотом отозвался тот. - Это же будет мой дублер. - Громко же он ответил: - Я всегда согласен поучаствовать и помочь - тем более что до сих пор моя лепта была весьма и весьма скромной.

- Отлично, - обрадовался Извлекунов, - я сейчас же свяжусь и договорюсь.

Чернявый и неприятный коротышка, он еще ярче выглядел так, точно его самого достали пинцетом из какого-то непотребного места. Он ощущал, что его превосходство над Гастрычем начинает приобретать офтальмологически зримые очертания.

Не зная, чем возразить, Гастрыч пробормотал:

- Пошли в огород, посмотрим, как там делишки.

Огород был всеобщим любимцем; его называли то пашней, то грядочкой, и даже знаменитой Земляничной Поляной в честь фильма Бергмана, который когда-то смотрели Крышин и Ключевой, но ничего не помнили, кроме какой-то лошади: она почему-то их отвлекала и мешала целоваться в заднем ряду маленького кинотеатра, что на окраине. К тому же, то один, то второй постоянно становился на колени, спиной к экрану.

...Перед входом пришлось надеть ватно-марлевые повязки: запах становился нестерпимым и уголовно наказуемым.

Грибы росли, как на дрожжах. Щедро удобренные, они уже отчетливо белели круглыми шариками шляп, целиком занимая посевную площадь.

18. Пищевой полигон

В тот самый день и час, когда Гамлет и метрдотель потрясенно стояли над опустевшим стулом и настольными объедками, зал не был пуст.

За лучшим столиком, подальше от эстрады, но так, чтобы все вокруг было видно, сидел не большой, а удивительно невзрачный, сказочный человечек: весь скрюченный - скрюченные ручки, скрюченные ножки, да и дорожка, по которой он имел обыкновение ходить, была кривой - как и глаз, упомянутый Извлекуновым.

Потому что Извлекунов не зашил, как похвалялся, глазное яблоко, а вынул его напрочь, да и то не сам. Он просто помогал, то есть ассистировал во время сложной операции по извлечению пули, по странной случайности попавшей в тот самый глаз и засевшей неглубоко, не затронув важные нервные центры. Пуля была уже на излете, потому что специально нанятый снайпер целился издалека. Параллельно - но уже в другом месте - шла вторая операция: отловленному второразрядному снайперу, прикованному к трубе парового отопления, старательно зашивали естественные отверстия тела

Человечек был одноглазый и носил повязку, но пока, не зная оранжереи, не ватно-марлевую, а лишь бархатистую черную, да на глазнице.

"Кореш ему знатно зашил", - усмехнулся Гастрыч, расположившийся за соседним столиком. Он ел салат и запивал его Абсолютом. Пиршество оплатил человечек, для которого эти деньги были плевыми. Вообще, он напоминал паучка. Многие могущественные люди, если успевают дожить, превращаются в таких вот с виду нумизматов-библиофилов.

"Мне всегда казалось, что Человек-Паук выглядит немного иначе", - в душе насмехался Гастрыч. Он, как обычно, подозревал подвох, и впоследствии не ошибся. Амбигуус-младший, сидевший напротив, тоже считал, что Спайдермен - это что-то другое.

Здоровым глазом человечек, науськиваемый Извлекуновым, внимательно наблюдал за представлением, устроенным свежеизготовленным двойником Кушаньева.

- Я пока не улавливаю сути, - ровным голосом заметил могущественный соглядатай.

- Сейчас уловите, - клятвенно заверил его окулист.

Человечек положил себе в неожиданно широко разверзшийся рот маринованный грибок.

- Замечательные грибки, рекомендую.

- Грибки? - при этом слове доктор Извлекунов ужаснулся, решив, что собеседнику давно все известно, и он тянет время, после чего - из тех или иных соображений - прикроет их лавочку, еще не столь широко разгулявшуюся, как уголовный рот.

Но вот испарился Кушаньев, и человечек отложил вилку. Он промокнул салфеткой рот и переглянулся с окулистом.

Полюбовавшись скандалом без жертвы, он знаком подозвал ошеломленного метрдотеля.

- Я все оплачу, - сказал он. - Если вы с Гамлетом развяжете языки, то превратитесь в дорожные покрытия. У нас в городе идет большая работа... И дураки объединяются с дорогами посредством катка, гудрона, мазута... ну, ты меня понял, быть тебе или не быть.

Метрдотель прижал руки к сердцу: не вопрос!

Человечек повернулся к Извлекунову.

- Разговор состоится, - постановил он и встал. Хромая, благо снайпер стрелял дважды, он двинулся к выходу. При этом кривой человечек не без приятной грации опирался, как и положено, на баснословную антикварную трость.

19. Куккабуррас

Маленький, невзрачный, хромой и одноглазый человечек; вообще малоподвижный инвалид, счастливая жертва, уклонившаяся от многих покушений, носил фамилию Куккабуррас. Никто, конечно, не знал, была ли эта фамилия подлинная, выбрал ли он ее себе сам, или ему ее где-то назначили без всякого согласия и спроса - существуют же в мире такие места, где имена изменяются по злостному или доброжелательному, но неизменно чуждому произволу. Человечек предпочитал инициалы Л. М., которые тоже, возможно, выбрал себе сам в благодарность и честь известной табачной марки, хотя ему и указывали