Изъ Москвы с любовью (том 1) - Сергей Анатольевич Кусков

Но на моё счастье, бил он как бык колхозный. Не резко и хлёстко, а медленно, лениво. Чувствовалось, отрабатывал удары на груше, по которой бил лишь бы ударить правильно технически, не на силу и время. А вот в спарринге их не отрабатывал. И этим я пару раз воспользовался, и два раза несильно, но достал его. Эх, Саша-Саша! Грёбанное тело! Я могу драться! Но базы нет, моторики нет, даже с мышцами на костях проблемы!

Ладно, пока заканчивать — не на танцы пришли. Вон, люди сзади и сбоку из-за столиков тоже разбежались, а в воздухе слышны крики: «Охрана! Охрана! Позовите охрану!» И когда упырёнок вновь пошёл вперёд с пробной серией левой-правой-левой, я сделал мягкий блок, перехватил его руку (это было не сложно) и сделал шаг назад, одновременно дёргая руку дальше, доворачивая, и ставя подножку. Он не ожидал такого и полетел вперёд, на пол, задев один из столиков.

Визг двух девушек, стоявших за ним, с самого столика на бедолагу что-то посыпалось. Мажорчик медленно встал, отряхнулся, окинул меня налитыми злом глазами… И, схватив стоявший рядом стул, понёсся на меня с ним.

Блин, только и успел отскочить! Но этот бык колхозный, не сумев попасть, развернулся и снова замахнулся. Вот только представляете, какая у стула инерция? Я не стал ждать, а прыгнул на мажорчика, сбивая с ног прямо вместе с оным стулом — теперь тот ему мешал.

— Не-ет! Не-е-ет! Все назад! — голос Гайки.

— Стоять! Охрана!

— Сама ты охрана! — Ещё какие-то голоса — мир вокруг пришёл в движение. Я же завалил утырка на спину, но тот, отпустив стул, стал бодро подниматься. Быстрее меня. Пришлось сделать подсечку. Снова рухнул. После чего я поднялся, и, понимая, что сейчас веселье закончится, с силой жахнул ему подошвой туфли по переносице.

— А-а-а-а-а-а! Бо-о-ольно! — Он начала валяться и кататься по полу, он что, думал это всё? Парень, я не знаю, кем был мой Альер-эго, но он точно прошёл суровую школу выживания в советских дворах. И потому мне удалось честно пнуть уродца ногами ещё несколько раз, после чего взять за грудки, приподнять и дать приподняться самому, и снова запустить лицом вперёд, на ближайший, заставленный закусками столик. И когда он на него рухнул, переворачивая и опрокидывая всё на себя, успел подойти и двинуть уродца по почкам. Удар у Сашиных рук слабый, наверное, лужу на полу сделать не получится, но даже так по почкам — это больно.

Только после этого меня сбили с ног, причём кто-то из своих, кремлёвских. Потом навалился кто-то ещё. И ещё. Меня грубо перевернули на живот, приподняли… И надели сзади на запястья наручники, предварительно больно-больно потянув руки.

Оп-па, а в наручниках я ещё никогда не был! И Альтер-эго, по ходу, тоже. Сюрпри-и-из!

— Это мой племянник! Там мой племянник! Пустите! — голос где-то за спиной. Боярыня.

— Да двиньте этому засранцу ещё, чтоб знал, как чудить! — служанка. Там же.

— Не трогайте его! Это Саша! Саша это!.. — голос Алевтины.

— Лежать! Стража!

— Ни с места, ни звука! — А это неизвестные голоса.

— А сейчас ты делаешь всё, что тебе скажут. — А это прошептал прямо на ухо голос старшего офицера из моей команды выхода. — Ничего не бояться, всё под контролем, но все требования стражи выполнять, где посадят — сидеть и не жужжать. Александр, понял? Кивни, если да.

— Кивнул.

— Мы тебя позже заберём. Будешь ждать, и никакого самоуправства! Если тебя напинают стражницы… Они люди государыневы, в своём праве, мы им только ручкой помашем.

— Понял. — Сучки! Вон как проблему решили! Но я и сам дурак, сам подставился.

…Зато как весело! У-ух!

Глава 3

КОТ

Глава 3. КОТ

КОТ — коренной обитатель тюрьмы (воровская татуировка)

«Моя милиция меня бережёт — сначала посадит, потом стережёт»

(воровской афоризм)

— Будет добрый год-хлебороб! Было всяко — всяко пройдёт! Пой златая рожь, пой кудрявый лё-о-о-он!.. Мы идём с конём по полю вдва-а-ё-о-ом… — закончил я тихо, выведя звук в ноль.

Слушатели захлопали.

— Молодец, Леопольд! Молодец!

— Так держать, парень!

— Талант!

— Скоро там за тобой придут? — Это замначальника околотка. Прикольная тётка. Зовут Светлана, не замужем, фигура брутальная, дар — уверенный среднячок, душа — добрая и отзывчивая, но жутко не любит разное ворьё, её аж перекашивает при их упоминании.

— Вы у меня спрашиваете?

— Ну, так твоя же сотрудница поехала за сёстрами…

Не все в околотке знали, кто я. Только двое. Начальница и вон та инспектор, что сидит и что-то пишет, никуда не отлучаясь. Специально так оставили сидеть — меня пасти. Две другие тётки, с кем общаюсь, находящиеся в помещении в данный момент, о чём-то догадываются, но молчат в тряпочку. И только посидев здесь с ними, понаблюдав за работой стражи и остыв, я понял красоту решения.

С одной стороны — нашкодил, меня надо проучить. А как лучше всего проучить подростка? А пусть несколько часов в полицейском участке посидит, проникнется! Здесь, в нашей реальности, слово «полиция» есть, но оно нарицательное, ибо так называются структуры правопорядка в небратской, но ментально близкой Европе. И то, что в нашей стране сия контора носит древнее, как говно мамонта название «городская стража», вот вообще ровным счётом ни на что не влияет! Стражниц в обиходе даже называют по ихненскому, «полицейки», и все воспринимают это нормально, не считается чем-то неправильным. Так что я нахожусь в опорном пункте городской стражи «Красные ряды» и проникаюсь, чтобы больше не косячить, подставляя под монастырь дружинных охранниц.

С другой… У полиции на меня ровным счётом ничего. Вообще ничего! Шкодил? Да. Но вёл себя прилично. А Шуйского, когда сюда привели и жахнули дубинкой по спине (это вам не семейные служанки, у государыневых людей разговор с хамами короткий, и плевать, что боярич), после чего он стал тише воды ниже травы, и вот на кого произвели впечатление — так на него, родимого! Ныл. Сопли и слюни пускал в «красном уголке», пока его боярыня не забрала. А забрала боярыня его сильно не сразу — стражницы жёстко обрисовали ситуацию, что оформляют, после чего передают дело в комитет общественного порицания. Ага, тот самый, где работает наша родственница, стерва из стерв, что топит княжеские рода, если подвернутся… И вот