Сансара 2 - Евгений Кострица

– Нет. Мы ж тока пришли. А какие они? – спросила с интересом она.

– «Семерых одним ударом», «В закат на свинье», «Девушки разрубили всадника вместе с конем» – это всё «Вестник Искателя», – перечислил Анджел. – А после разгрома «красного дома» желтая пресса посходила с ума. Пишут об одержимой в нижнем белье – «Черная Блядь», как ее все зовут.

– А про красную, значит, ни слова? – Роби скорчила гримаску обиды.

– Только черная до смерти насилует конюхов, кузнецов и даже свиней. Буквально ездит на них. Кое-где мужики боятся на работу. Шепчутся, что пострадавших не счесть.

– Вот суки… – прошипел Моня. – Врут про свиней. А тебе в город можно? С нами ты не пойдешь.

– Мне, думаю, можно. Я тоже жертва, – признал с грустью Анджел. – Изнасилован и околдован. Для нашего бизнеса связь с тобой – козырь. Тариф на услуги теперь можно поднять.

– Не «нашего» – твоего! – фыркнул Моня. – Знать тебя не хочу. И попробуй дотронься – убью!

– Мои деньги – твои деньги, – кротко пожал тот плечами. – Мы формально семья. Я всё равно тебя всегда буду ждать.

– Да иди ты… – брезгливо поморщился Моня, давая понять, что шансов нет вообще.

Ну почему все домогаются только его? Роби не менее красива, чем он, но у нее таких проблем нет. Сирена же буквально притягивает к себе причины, условия и обстоятельства, которые непременно закончатся сексом. Летят как мухи на мёд! И так каждый день!

– Ладно вам, – успокаивая, взяла его за руку Роби. – Теперь-то куда? Нас везде будут искать.

– Думаю, в шахту, – предложил задумчиво Анджел. – Там легко затеряться, если пролезть. Передам туда оружие, продукты, зелья – всё что угодно. А как здесь поутихнет, я за вами приду и уедем подальше, где уже не найдут.

– Хорошо, – согласилась с ним Роби. – Где лучше пройти?

– Вход только один. Вот там за горой, – показал пальцем он. – Не высовывайтесь и ждите где-нибудь рядом. Мне понадобиться день или два, чтобы туда пропуск взять.

– Кто держит шахту? Самим что, никак?

– «Алкобратья» там с прошлой недели. Ввели квоты, на фарм-споты продают пропуска, – пояснил Анджел ей.

– Зачем еще тратиться? Без них обойдемся, – беспечно махнула Роби рукой.

– Там серьезные люди. И деньги. – Он бросил на нее снисходительный взгляд. – Блокпост, патрули. Золотая ведь жила, уникальное место. Ресурсов тьма, монстров тоже, кач так и прёт. Наверху лоу-лока, внизу хай-контент. Люди работают в поте лица, пока кто-то насилует кузнецов и коней.

– Про коней тоже врут! – подал голос, не выдержав, Моня. – И в остальном всё было не так.

– Я-то вам верю, а люди – вот нет. Да и со мной ты как обошлась? – спросил Анджел с укором. Видимо, злополучного Тёму припомнил сейчас.

– Вот здесь согласна, – поддержала вдруг Роби. – Тут я на твоей стороне. Мы с тобой жертвы этой холодной, как рыба, сирены. Она тоже динамит меня.

– Я замерзла, а ваш костер не горит. – Моня решил сменить тему, но зубы у него уже и правда стучали.

– Так ложись между нас, согреем тебя. – Роби сделала невинное лицо и похлопала по одеялу рядом с собой.

Моня помедлил, подозревая подвох, но холод пересилил его осторожность. Роби обняла, прижалась бедрами, и тепло ее тела стало просачиваться через одежду, растекаясь по коже, как мёд.

Накрывшись одеялом, они просто лежали, не делая ничего, что можно ждать в тесной близости с Роби, но это лишь усилило сомнения Мони. С ней что-то не так. Она не из тех, что будет лишь греть. Взяла обет целомудрия или стесняется домогаться, когда Анджел рядом? Это ничтожество формально ведь еще муж.

Да нет, вряд ли это ее остановит. Очередная ловушка, скорее всего. Или думает, что он пережил сильный стресс из-за Инь?

Через какое-то время Моня стал беспокойно ворочаться, не понимая, что происходит. Лежать с тесно прижавшейся, но неподвижной Роби – сущий ад. Тепло ее сильного тела манило, близость дразнила, а тишина звенела в ушах, как струна. Да и соседство, неподвижно лежащего «мужа» вызывало тревогу. Не хотелось бы, чтобы даже случайно коснулся, но тот, похоже, «невесту» боялся.

Теряя терпение, Моня сам положил руку на талию Роби – вроде бы невзначай, но с легким нажимом.

Но опять ничего!

Зато чувствовал ее дыхание шеей – горячее, чуть влажное, еще с легким запахом медовухи после нескольких кувшинов вчера. Оно будто жгло, и Моня сглотнул, ощущая, как растёт нетерпение, смешанное с любопытством и возмущением: неужто вновь спит? Раз так, появился прекрасный повод полапать, не опасаясь излишне агрессивного секса с ее стороны.

Моня замер прислушиваясь. Ее грудь мерно поднималась и опускалась под рубашкой, которую ей пришлось дать, благо в его сете их много. Глаза Роби закрыты, но длинные ресницы чуть трепетали, как в фазе быстрого сна. Чувственные и влажные губы полуоткрыты. За ними видны влажные белые зубки, по которым так и тянет провести языком.

Руки потянулись сами, но Моня осторожничал, словно сапер, нащупывающий опасный контакт. Под ними манящий, но крайне взрывоопасный объект.

Моня начал с талии и, медленно скользя под рубашкой ладонью, почувствовал мышцы пресса под нежной кожей – чуть влажной от сырости ночи. Пальцы поднялись к груди – полной, упругой, горячей. Она так пружинисто и удобно лежала в ладони, что жар начал подниматься уже в нем самом. Моня осторожно потрогал, чуть сжимая сосок, и пожалел, что пока не может к нему прикоснуться губами. Тут дыхание Роби чуть сбилось – или ему показалось?

Его рука скользнула ниже, к бедру под ее юбкой. Он провел по нему, ощутив силу ног, и пальцы задрожали, когда добрался до их внутренней стороны, где кожа нежнее. Медленно и аккуратно раздвинув чуть шире, просунул между них руку и замер, чувствуя, как тепло там становится влажным, проникая сквозь тонкую ткань.

Моня облизнул губы и сделал паузу, опасаясь, что бешено стучащее в его груди сердце может разбудить Роби. Осторожно оттянув резинку трусов, скользнул в них ладонью к горячей, пульсирующей и влажной промежности, которую так хотелось ласкать.

Бедро девушки дрогнуло, но глаза всё еще были закрыты, и он, осмелев, двинулся к ягодицам. Его большой палец прошелся по ложбинке между ними, чуть нажал, и Моня задохнулся – жар в нем самом стал нестерпимым.

И тут он попался – Роби «взорвалась».

Ее глаза распахнулись – темные, горящие, с хищным блеском. В них нет и тени сна. Она прижала его к себе с такой силой, что Моня