Сансара 2 - Евгений Кострица

Вот бы сюда ее настоящее тело…

Закрыв глаза, Инь с тоской вспомнила высокую грудь – полную, с торчащими гордо сосками, что проступали под шелком из сета «Блудницы». Ткань скользила по коже, подчеркивая каждый изгиб совершенной фигуры, останавливающий на себе любой взгляд – будь то голодный блеск мужских глаз или сдержанное восхищение Роби под маской сарказма.

Инь провела ладонью по голове – на ощупь волосы, как шерсть верблюда – жесткая, спутанная и неприятно короткая. То ли дело ее: шелковые, тяжелые, черные как смоль, струящиеся по плечам и спине водопадом, что падал на грудь, обрамляя ее.

А ноги… Ее длинные, стройные ноги, что заставляли сердца биться быстрее. Идеальные полушария попы, обтянутой шелком, вообще сводили с ума. Женское тело – сокровище, оружие, власть, а это подобное дать не могло.

Инь едва не прослезилась, вспомнив себя совершенно другой и внезапно почувствовала, что в паху шевельнулось, словно там была мышь.

Взвизгнув, подпрыгнула и, суча ногами, упала на кровать, срывая трусы. Но там ничего, кроме… него.

Осторожно, двумя пальцами, как будто держала ядовитую тварь, приподняла, разглядывая, словно ждала подвоха с его стороны. Неизвестно, как это себя поведет. Лишь бы по незнанию не причинить ему вред.

Под таким фокусом оно вновь шевельнулось и напряглось, оживая.

Инь испуганно вздрогнула и продолжила за ним наблюдать, прислушиваясь к своим ощущениям. Они здесь… другие.

В «Сансаре» возбуждение было приливом – медленным, глубоким, поднимающийся от низа живота, растекающийся теплом по венам, заставляющим грудь тяжелеть, а кожу гореть, будучи мягким, но многослойным и властным. Его чувствуешь в каждой клеточке тела: в дрожи бедер, в сладкой тяжести между ногами, в том, как соски напрягаются, реагируя на касание шелка, пальца или одного только взгляда. Это как волна в океане, что накрывает и уносит в его глубину.

А тут…

Инь нахмурилась, глядя на то, что робко шевелилось в руке. Вместо прилива, что поднимался плавно и мощно, – словно кто-то дернул рычаг и поднимает теперь. Тепло не растекалось мягким потоком, не обволакивало грудь и бедра, а собиралось внизу – в этом нелепом хряще, что рос, всасывая в себя кровь, точно комар. Там только механика – простой, как топор. Повернули ключ, завели – движок работает вхолостую и гудит, требуя залить больше топлива. Скорее, даже приказ – грубый, напористый, как окрик солдата.

Сугубо в исследовательских целях Инь подчинилась. Она знала, что делать, благо успела набить руку еще в «красном доме». Не величественный симфонический оркестр, каким это было там у нее, а короткое соло на дудке.

И такой примитив движет мужчиной? Размером с ладонь? А разговоров-то сколько вокруг него…

Тем не менее, поступательные и ритмичные движения привели к ощущениям сладостно острым, и эксперимент пришлось срочно прервать.

Поняв, как это работает, Инь собрала волю в кулак, не став тратить чужие ресурсы впустую. Возможно, у Мони на них свои планы, а воровать чужое нельзя. С другой стороны, он ей должен. К тому же, как слышала, если так и оставить, в паху будет резь, а здоровье прежде всего. Так что…

Как оказалось, в рабочем состоянии орган не так уж плох. Дразня это мини чудовище, Инь невольно подпрыгнула, когда кто-то коротко взвизгнул, перепугав до смерти. И всего за мгновение до того, как грянул финал. Остановить его, естественно, было уже невозможно. Скрыть тоже нельзя.

Звон упавшей на пол чайной ложки был столь же коротким, как этот спазм. Он и рядом не стоял с настоящим оргазмом, но параллели Инь провела только потом.

На пороге комнаты, замерев, хлопала глазками Юля, держа в руке кружку. Чай расплескала, но убегать не спешила – стояла статуей. А на лице вся гамма эмоций: ужас сменился растерянностью, а та – любопытством. Братец со спущенными на колени трусами, как восковая фигура в комнате ужасов – и разглядеть бы поближе, но страшно к нему подойти.

– Моня?! – прошептала она, округляя глаза. – Опять?

– Не совсем… – призналась Инь, пойманная на месте своего преступления. Она чувствовала себя унизительно голой, но не в привычном ей смысле. Раньше использовала свою наготу, как оружие, но сейчас это ударило скорее по ней.

Юля растерянно заморгала, наклонила голову и вдруг просветлела:

– Ты Инь! У меня получилось! Я призвала-таки тебя! – воскликнула она, вновь плеснув на пол чай. Глаза горели щенячьим восторгом. – Как это круто! Хочу быть, как ты!

– Я… – Инь с облегчением выдохнула, обрадованная тем, что не надо ничего объяснять. Пусть верит, что вызвала, если так хочет. – Я проверяла… э… состояние. Техническое. Как это работает.

– Вау! И как?

– Честно говоря, так себе, – призналась неохотно она. – Возможно, было бы совсем по-другому, если…

– Так давай проверим! – загорелась Юля этой идеей. – Потому и позвала. Как раз хотела тебе предложить.

– И тебя не смущает, что Моня узнает? – смерила Инь ее строгим взглядом. Вряд ли тот будет этому рад.

– Во-первых, ты – это не он. Во-вторых, я совершеннолетняя. В-третьих – Моня мне не родной. В-четвертых, у вас есть «Рыбкина память», и всё это, кажется, можно стереть, – парировала, деловито загибая пальчики Юля. – А мужскую анатомию знаю и так.

– Тогда зачем?

– Мне нужен свой опыт. У подружек есть парни, обсуждают там всякое, а мне даже нечего сказать от себя. Сижу, как дура, молчу, – призналась и смутилась она.

– И как же тебе предлагаешь помочь? – подняла бровь Инь, заметив нездоровый блеск ее глаз.

– Ты же опытная жрица любви. Вас там обучали… всему. Введешь в меня… тьфу! Введешь меня в курс этих дел, – покраснев, поспешно поправилась Юля. – А Монечка послужит нам учебным пособием. Мы ж ради просвещения, а не для кайфа. Образовательный такой вот процесс.

Инь поморщилась, с горечью вспомнив про свадьбу. «Процессов» там было с лихвой – красный диплом бы, наверное, дали. Так больше продолжаться не может. С нее вообще не слезают, с этим надо что-нибудь делать. В ней что-то неправильно, только что? Обмен информацией может быть оказаться полезным для обеих сторон. В ней, определенно, пробелы.

Так почему бы и нет? Поймет мужчин лучше, найдет уязвимое место, увидев их изнутри. Они – добыча и корм для сирены. Можно сказать, – древний расовый враг. И этим грубым скотам придется несладко. Хлебнут горюшка с ней…

Но этично ли будет использовать Юлю?

– Нет! – скрепя сердце, отвергла Инь ее предложение. – Прости, не могу. Только теоретический курс.

– Ну-у… – разочарованно промычала Юля. – Думала, будем подружками, а ты «взрослую» решила включить…