Мстислав Дерзкий часть 2 - Тимур Машуков

class="p1">Сталь вошла под основание черепа, перерезая спинной мозг, и вышла у кадыка. Даже хрипа не последовало. Лишь короткий, влажный звук и судорожный вздох, застрявший в глотке. Его тело обмякло, глаза закатились, полные неожиданности, а не боли. Я не дал ему упасть, тихо опустил тело на мягкий мох.

Девушка вся сжалась в комок, зажмурилась, ожидая удара. Но его не последовало. Она услышала лишь странный, мягкий звук и тишину. Закрытые глаза осторожно приоткрылись, в них плескался ужас.

Я стоял над ней, вытирая лезвие о плащ мертвого людолова. Кровь была темной и липкой. Внимательно посмотрел на девушку, готовясь вырубить, если она решит заорать. В ее глазах читался уже не просто животный ужас, а непонимание. Я не был похож на спасителя. Я был пугающей тенью с окровавленным ножом.

— Молчи, — тихо, но властно приказал я, и моя воля, окрепшая в боях, заставила ее замолчать, подавив рвущийся наружу крик. — Лежи здесь. Не двигайся. Ни звука.

Она кивнула, не в силах вымолвить слово. Я накинул на нее плащ мертвеца, скрыв ее с головой, а тело несостоявшегося насильника оттащил в густые заросли папоротника. Обыскивать пока не стал — успеется.

Настороженно обернулся к лагерю. Но никто ничего не услышал. Их смех и разговоры продолжались. Они потеряли одного человека и даже не заметили этого.

Но теперь их было не десять. Девять.

— Я сниму с тебя ленту, и ты ответишь на мои вопросы. Без криков, воплей и плача. Тихо, внятно и понятно. Сможешь? — спросил я ее, присаживаясь рядом и откидывая плащ.

Быстрые кивки — такие энергичные, что мне показалось, у нее сейчас отвалится голова — были мне ответом.

Все же сомневаясь, я осторожно потянул ленту, отрывая ее от лица девушки — да, так больней. Но если дерну резко, она точно заорет.

— Кто ты такая, откуда и кто эти? — дернул я головой в сторону стоянки бандитов.

— Я Аня. Аня Савельева из деревни Глухово, что в двадцати километрах отсюда на север. Пошли с подругами в лес по грибы, а тут эти налетели. Слова не дали сказать — повязали и утащили, — быстро, чуть глотая слова, зашептала она.

— Кто они?

— Не знаю. Но слышала, что пришли из Пшесского воеводства. Правда, говорят по-саксонски.

— Понимаешь их язык?

— Немного. Нас в школе ему учили, — почему-то смутилась она.

— Зачем вы им?

— Для обряда какого-то. Я не все поняла, да эти не особо и говорили при нас о деле. Только сальные шутки отпускали.

— Обряда, говоришь? — напрягся я. — Если захвачу кого живым, сможешь его понять?

— Они ж не расскажут…

— У меня и мертвые заговорят, если я того захочу. И поверь мне, болтают они еще похлеще живых. Так что? Сможешь?

— Если не все, то многое. А лучше вы Марийку освободите — ну, это та, с черными волосами. Она лучше их язык знает, отличница.

— Марийка, говоришь? — задумался я. — Ладно. Сиди тут и не дергайся. Чтоб даже звука от тебя не услышал. Как все закончим, провожу вас обратно в деревню. И это… Не выкай мне. Чай, не басурманин я какой.

— А как же к вам… К тебе обращаться?

— Дед Славик зови, — вспомнил я прозвище, данное мне Вероникой. Сердце чуть кольнуло. Как там девчонки, столько времени прошло…

— Да какой же вы дед?..

— Все. Молчок. Потом об этом будем говорить. Я пошел, а ты затаись.

Развернувшись, я пополз в сторону лагеря людоловов, испытывая азарт. Ведь охота только начиналась. Они считали себя хищниками. Они крупно ошибались. В их лес пришел настоящий хищник. И он был голоден.

Я снова растворился во мраке, готовясь выбрать следующую жертву. Их уверенность была их слабостью. А мой гнев — моим самым острым клинком. Пришедшая на мою землю нечисть сдохнет. Тут без вариантов. Пора напоить мой меч кровью. Кровью живых, что хуже мертвых…

Глава 8

Время в лесу текло иначе. Оно измерялось не минутами, а биением сердца, сменой караулов, перемещениями теней у костра. Я стал частью пейзажа — холодным камнем, корягой, пятном мха. Мои глаза, привыкшие к полумраку, видели все. Каждое движение, каждый взгляд, брошенный в сторону чащи, откуда не возвращался их товарищ.

Они еще не беспокоились. Слишком уверенные в себе. Двое сменили часовых у периметра, остальные продолжали негромко переговариваться, чистить оружие, один даже разогревал на горелке консервы. Бритоголовый маг все так же копался в своем устройстве, изредка бросая короткие, отрывистые команды. Но напряжение росло. Невидимой паутиной оно оплело поляну. Они начинали чувствовать, что что-то не так.

Их вожак, крепкий, жилистый мужчина с лицом, изборожденным шрамами, первым не выдержал. Он отложил свой автомат и встал, руки уперлись в бока.

— Garth! — его голос, хриплый и командный, резанул тишину, заставив вздрогнуть даже его людей. — Garth, where the hell are you? Finish your business already!

Тишина в ответ была громче любого крика. Птицы в отдалении смолкли, будто тоже прислушиваясь.

Вожак поморщился, плюнул.

— Garth! Answer me, bitch! Don't make me look for you!!!

Ничего. Только шелест листьев на ветру.

По лагерю прошел нервный смешок, но он тут же затих под тяжелым взглядом вожака. Его лицо стало мрачным. Он что-то рявкнул на своем языке, и два бойца, сидевшие ближе всего к лесу, мгновенно вскочили на ноги, хватая оружие. Это были не те увальни, что тащились в караул. Это были острые, быстрые псы, почуявшие опасность.

Короткий инструктаж. Вожак махнул рукой в ту сторону, куда уволок девушку Гарт. Двое кивнули, обойдясь без лишних слов. Их движения стали собранными, профессиональными. Они проверили затворы на автоматах, сняли с предохранителей. Больше не было и тени той расслабленности.

Затем бандиты вошли в лес. Не так, как их товарищ — грубо, прямо, с похабным смехом. Они двигались как одно целое, прикрывая друг друга, стволы автоматов описывали плавные дуги, выискивая цель в полумраке. Их глаза, привыкшие к яркому свету костра, жадно вглядывались в сумрак, но я был неотъемлемой частью этого сумрака.

Они прошли буквально в двух шагах от меня. Я слышал их сдавленное, напряженное дыхание, чувствовал исходящий от них запах пота и адреналина. Они смотрели вперед, вглубь чащи, туда, где лежало тело Гарта. Они искали угрозу вдали. Ошибка.

Я дал им пройти. Позволил углубиться в лес на десяток метров, отрезая себя от лагеря. Теперь между мной и остальными была стена деревьев. Их товарищи ничего не увидят и не услышат.

Я возник за их спинами бесшумно, как сгустившаяся тьма. Они шли