Системный Кузнец V - Ярослав Мечников

наклюнулись? Поделись, пацан… Это твоя прямая обязанность в «Горниле». Ты ведь знаешь, что будет, если начнешь играть в игры и скрывать от меня результаты? Я выпотрошу тебя, как рыбу, и буду искать ответы в твоих кишках.

Смотрел в его перекошенную рожу и понимал: сейчас пан или пропал. Врать? Мужик учует. Сказать правду? Опасно.

Впрочем, плевать — гигант узнает о моем плане в любом случае, когда заговорю с Бароном. Но прямо сейчас оружейник меня не тронет — не посмеет. А если посмеет… сжал кулак, чувствуя, как Магма отзывается тяжестью в костях.

— Слушай, Брандт, — начал спокойно, сохраняя каменное лицо. — Варианты есть, но дело не в этом. Чтобы построить процесс, мне нужно знать пределы. Сколько у нас попыток? Сколько ресурса в запасе?

Брандт прищурился — взгляд стал острым, Ржавый Бес искал малейший намек на ложь, на двойную игру, но я держал покерфейс профессионального игрока.

Не найдя подвоха, тот вдруг глубоко вздохнул. Плечи гиганта опустились, и в выдохе просквозила усталость.

— Это гнилая рана, парень… — пробормотал Брандт, глядя в пол и уперев руки в бока. — Сырья почти нет. Мы… я… знатно его пожег.

Он поднял голову — взгляд расфокусированный и тусклый. Это была не вина передо мной, а вина перед самим собой или перед бароном.

— Так что лучше бы тебе отбросить всякую чушь и оставить только самые надежные варианты. Считай, что делаешь ставку всей своей жизни, играя в кости с Тьмой. И на кону не только твоя шкура, щегол.

— Ясно, — перебил я, чувствуя, как нарастает нетерпение. — Ближе к телу. Сколько? Конкретно. Сколько слитков метеорита и серебра у нас есть, если вычесть то, что нужно непосредственно на клинок? Сколько могу пустить в расход на тесты?

Брандт скривился, словно проглотил лимон.

— Два, — глухо выдавил мужик. — У нас есть материала ровно на два полноценных меча. Тот кусок, что я дал тебе — это обрезки. Их хватит на пару-тройку малых проб. И еще один комплект лежит у Барона — неприкосновенный запас. Если запорешь обрезки и первый комплект… второго шанса не будет. Мы останемся с носом, и тогда я лично сверну тебе шею, прежде чем фон Штейн доберется до нас обоих.

Мужик явно разучился говорить на языке цифр, или я от перенапряжения начал тупеть. «Пара-тройка», «комплект», «обрезки»… Мне нужна была бухгалтерия, а не поэзия отчаяния.

— Брандт, соберись! — повысил голос. — Хватит ходить вокруг да около. Скажи точно, сколько малых проб мы можем сделать до того, как приступим к финальной плавке клинка. Цифру.

Я говорил жестко, как на разводе караула, глядя на не как подчиненный, а как руководитель, требующий отчета от нерадивого сотрудника.

Гигант нахмурился, брови сошлись на переносице — мужик молчал, шевеля губами, подсчитывая остатки в уме. Пауза затянулась.

Наконец тот выдохнул:

— Пять.

Посмотрел на меня тяжелым взглядом.

— Пять малых слитков — это максимум. И каждый из них будет стоить как небольшое поместье. Шестая попытка должна стать мечом. Если облажаешься на пятой пробе — считай, что тебе конец парень.

Я выдохнул, глядя под ноги — повисшая тишина давила на плечи.

Пять.

Это не так уж и плохо — успею проверить Магму, дамаск, порошок, при условии, что смогу их сделать… Но хватит ли этого?

Главный вопрос пульсировал в висках: успею ли поднять стадию культивации для «ритуала смерти»? Найду ли тот самый Духовный Кристалл для страховки? И, черт возьми, почему я так уверен, что этот суицидальный план с Ядром — единственно верный? Мне нужен эксперт — нужен Торгрим. Старый каменный крот знает о кристаллах всё.

— А теперь твоя очередь, сосунок… — тихий и вкрадчивый голос Рыжего Беса вырвал из раздумий. — Что ты там придумал?

Я поднял взгляд. На лице оружейника играла улыбка — лишенная даже намека на веселье. В глазах плескалось чистое отчаяние. Брандт смотрел на меня, как утопающий на соломинку, и в этой мольбе я на секунду дрогнул.

Захотелось выложить всё: рассказать про Ядро, Кристалл и догадки. Снять с себя этот груз.

— Брандт…

Слова встали поперек горла. Интуиция, что не раз спасала под завалами, завопила: «МОЛЧИ!».

Нужно дать ему кость, но не мясо.

— Во-первых, — начал издалека, контролируя голос. — Неделя — это смешно. Этого мало.

Брандт хрюкнул, отводя глаза, а потом вдруг расхохотался — шипящим смехом, похожим на скрежет металла.

— Ах ты, сучонок…

— Послушай, я серьезно. Чтобы решить задачу, над которой вы так бились, мне нужно время — сильно больше, чем…

Договорить не успел.

Одним рывком Брандт оказался вплотную ко мне — огромное лицо заслонило свет, зловонное дыхание ударило в нос.

— ТЫ ЧТО, ЩЕНОК, ТАК НИЧЕГО И НЕ ПОНЯЛ⁈ — взревел мужик так, что заложило уши. — У НАС НЕТ ВРЕМЕНИ! ЕГО ПРОСТО НЕТ! ТЬМА ПРОСЫПАЕТСЯ ПРЯМО СЕЙЧАС!

Слюна брызнула мне в лицо — глаза гиганта полыхали безумным огнем, вены на шее вздулись канатами.

— ТЫ ПОНЯЛ ИЛИ НЕТ⁈ ПОНЯЛ⁈

Глава 7

Значит, дело не в прихоти самодура, не в амбициях Ржавого Беса, а в таймере, который тикает над всей провинцией.

Смотрел в красные от ярости глаза здоровяка. За его спиной в тишине зала раздались осторожные шаги. Мастера выглядывали из ниш, привлеченные криком.

Брандт стоял передо мной, тяжело дыша — огромные плечи вздымались и опадали, напоминая готовый разорваться котел парового двигателя.

Я сглотнул вязкую слюну.

Осознание ударило под дых — меня притащили сюда потому, что я — последняя и самоубийственная ставка. Все настолько напуганы, что готовы поверить в чудо от деревенщины из Оплота.

— Ясно, Брандт… — проговорил тихо, под нос. — Можно было не орать. Я бы и так понял.

Голос был сухим и ломким.

— Ты бы нихрена не понял, сосунок, — глухо выдохнул Брандт. Ярость ушла, оставив после себя пепелище усталости. — Ты бы нихрена не понял.

Мужик выпрямился, но теперь не выглядел угрожающе. Скорее, как человек, которого только что ударила молния, и он стоит лишь по инерции.

— Так что? Есть у тебя хоть что-то? Или ты такой же никчемный идиот, как и я?

Его голос дрогнул на последнем слове.

Смотрел в глаза человека, который признает поражение перед лицом бездны. Вот, значит, что внутри грозного монстра, вот что скрывалось за маской садиста и тирана — смертельный страх не оправдать доверия. Страх оказаться пустышкой.

На кой черт были все эти игры? Сломанные руки, унижения и угрозы? Мы же в одной лодке, которая идет ко дну.

Я опустил взгляд. Захотелось сказать правду, выложить всё —