Системный Кузнец V - Ярослав Мечников

Ну и плевать. Если меч снесет голову Древней Твари, какая разница, чья рожа в нем отражается — моя или бешеного медведя? Главное — результат, и то, что я останусь жив.

Этот вариант нужно проверить обязательно. Третьим пунктом в списке.

Я выдохнул, выпуская облачко пара в морозный воздух. Сложил руки на груди, пытаясь удержать ускользающее спокойствие. Все эти варианты — дамаск, магма, ядра, были хороши, технически красивы, но внутри сидело мерзкое предчувствие, что это лишь отсрочка и истинный ответ уже найден, и тот мне не нравится.

В любом случае, одной недели не хватит — даже если буду работать 25 часов в сутки.

Но теперь у меня был не просто страх провала, а план — четкая дорожная карта экспериментов, и с этим уже можно идти на переговоры.

К Брандту? Нет. Этот фанатик только посмеется над моей «наукой».

Хотя… С другой стороны, мужику нужен результат так же, как и мне. Если принесу варианты, которые тот еще не пробовал, может, и заинтересуется. В конце концов, безумие и гениальность часто ходят рука об руку.

Но всё-таки главное слово не за ним.

Нужно добро от самого Барона.

Ситуация напоминала прошлую жизнь — не мою, а всякие научные эксперименты, который спонсируют богатые кошельки. Я — ведущий специалист с прорывной идеей и планом экспериментов. Барон — влиятельный инвестор, от которого зависит финансирование и сроки. Брандт — токсичный начальник отдела, который боится потерять кресло.

В таком раскладе нужно идти к инвестору.

Нужна личная аудиенция — пущай выслушает и увидит, что я не просто стучу молотком, а думаю.

И Торгрим — старый каменный лис — нужно встретиться с дедом и вытрясти всё, что тот знает. Какую игру ведет? Какова цена его «помощи» с прорывом на стадию Пробуждения?

Вопросов была тьма, но впервые за последние часы туман в голове начал рассеиваться. У меня появилась цель, а значит, я больше не жертва, а игрок.

Я стоял у окна, щурясь от ледяного ветра, и чувствовал, как туман неопределенности немного рассеивается. Будущее больше не казалось черной стеной.

Вдруг за спиной раздался раскатистый зевок, больше похожий на рык медведя, которого разбудили раньше срока.

Обернулся. Молотобоец сидел на полу, уронив голову на колени, и всем видом демонстрировал, что ему тут скучно до смерти.

Подошел к пареньку и остановился рядом.

— Ульф, старина.

Громила поднял заспанные глаза. Взгляд пустой и расфокусированный — так смотрят дети, которых подняли в школу.

— А? — прогудел детина.

— Слушай, давай я узнаю, где нас поселят, и ты сможешь пойти и вздремнуть по-человечески, на кровати, а не подпирая стену. Как тебе план?

Ульф закатил глаза к потолку, обдумывая предложение с такой серьезностью, будто решал судьбу королевства.

— Ладно, — наконец изрек молотобоец.

Но его нижняя губа вдруг дрогнула. Я уже знал этот знак — парень хотел что-то сказать, но стеснялся.

— Ну? Что такое?

Лицо гиганта приняло виноватое выражение — опустил глаза в пол и печально прогудел:

— Кай обещал… что мы пойдем в город. Смотреть город…

Я вздохнул и присел перед ним на корточки, чтобы быть на одном уровне.

— Я помню, Ульф. Помню. Но я тебя обманул, старина — у нас тут появились очень срочные дела. Времени в обрез — если не разберемся с этим сейчас… — замолчал, не желая пугать паренька смертью. — В общем, тебе нужно быть терпеливым. Хорошо?

Ульф смотрел очень внимательно, впитывая каждое слово. В глазах на миг промелькнула серьезность.

— Ладно, — кивнул тот.

— Вот и отлично.

Я поднялся, похлопал детину по плечу и направился к выходу из ниши. Внутри царапало чувство вины. Понятно, что у молотобойца теперь жизнь лучше — сыто, тепло и безопасно. Но Ульф — это ребенок в теле Халка, может ему сейчас трудно. Без Брика, без их дурацких прогулок вдоль частокола, без охоты на жуков… А я тут со своими «проблемами мирового масштаба».

Ладно, сначала быт.

Выйдя в общий зал, заметил перемены. Жизнь в «Горниле» кипела. В нишах мастеров мелькали тени. Теперь разглядел и помощников, которые, видимо, пришли к мастерам.

У старика Хью молотобойцем оказался жилистый парень с длинными черными волосами, падающими на глаза. У леди Серафины суетился какой-то щуплый светловолосый юноша, лица которого не мог разглядеть — тот стоял ко мне спиной, что-то старательно натирая.

В центре зала было пусто. Я направился к нише Брандта.

Здоровяк не ковал, а сидел за столом, заваленным грудами чертежей, и яростно что-то чертил углем на куске пергамента. Вокруг валялись обломки грифелей — мужик ломал их один за другим от избытка силы. Брандт рычал под нос, словно спорил с невидимым собеседником, и время от времени бил кулаком по столешнице, заставляя чернильницу подпрыгивать. Гигант выглядел как человек, который пытается решить уравнение с помощью силы.

Заметив мое присутствие, оружейник замер — медленно поднял голову от чертежей, лицо перекосило в желчной усмешке.

— Чего тебе? — прорычал мужик. — Пришел проситься в штольню добровольно? Решил не дожидаться, пока обосрешься при всех?

Я нахмурился — от его плоского юмора уже сводило скулы.

— Нет, Брандт — хотел решить бытовые вопросы. У нас с Ульфом нет жилья, и мне нужно знать, к кому обращаться, если потребуется еда или материалы. Тут есть… управляющий? Слуга?

Мужик с глухим стуком бросил обломок угля на стол.

— А… Быт, — сморщился гигант, произнеся слово так, будто я спросил про цвет навоза. — У двери висит шнур. Дернешь — прибежит лакей и всё решит. Еда, ночлег, ночной горшок — это всё к ним.

Проследил за его взглядом — возле входной двери в стене была ниша, в которой висел толстый витой шнур, уходящий куда-то в отверстие под потолком. Простая система колоколов.

— И не дергай зря, — добавил Брандт, снова склоняясь над пергаментом. — Они приходят быстро, но терпеть не могут, когда отвлекают по пустякам. А если решишь заказать девочек или ванну с лепестками роз — платишь из своего кармана. Барон оплачивает только то, что помогает ковать.

Я молча кивнул и направился к выходу. Похоже, здесь всё было организовано лучше, чем думал. Осталось только проверить, насколько быстро этот сервис работает.

Подошел к нише. Шнур был толстым, плетеным из грубой шерсти, но засаленным тысячами прикосновений. На ощупь напоминал хвост старой крысы.

Дернул.

Где-то далеко глухо звякнул колокол — звук был низким, словно звонили из-под земли.

Я замер, уставившись на окованную железом дверь. Интересно, какой здесь норматив прибытия? Как у пожарных — сорок пять секунд? Или придется ждать,