Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

— Подземелий?

— Фалк погиб, а Лотер остался где-то в Великом Разломе, — упавшим голосом произнесла Вельда.

Птеринг что-то промычал, и в этом мычании полузверь уловил радость, перемешанную с тревогой. Он уже успел подкрасться так близко, что из-за листвы наблюдал за обоими. Воржиха стоит перед птерингом, опустив голову, словно не воржиха, а какая-нибудь рабыня из его гарема. Тот потирает подбородок и чешет гребень на макушке.

— Занятная ситуация, — наконец, произнес Керкегор. — Смерти я ему точно не желал, но, с другой стороны, так никто не хватится осколка. Ты ведь его принесла мне?

Вельда кивнула и потянулась к карману на юбке. Вынув оттуда блестящую пластину, протянула птерингу. Глаза того жадно сверкнули, он ухватился пальцами за осколок.

Этого Лотер уже не мог выносить. Хрустнув шеей, он вышел из кустов, скалясь, как медведь, и дыша, словно разъяренный буйвол.

Вельда побелела и оцепенела, так и оставшись с вытянутой рукой и держа осколок. Керкегор тоже замер, глаза округлились, а клюв раскрылся.

— Как интересно, — прорычал полузверь. — С каких это пор воржихи лижут пятки всяким драным петухам? Керкегор, какого клятого лешего тут делается?

— Лотер… — пропищала Вельда.

— Молчи, вероломная предательница, — рявкнул на нее полузверь. — Я могу понять, почему чужие ворги вели себя так. Они были не ворги уже, а приспешники Ильвы, мертвяки. Но ты, живая, здоровая и полная сил воржиха. И предала своих же. Вот этого я не понимаю.

В глазах Вельды заблестели слезы, губы задрожали, она было дернулась к Лотеру, но наткнулась на такой злой взгляд, что не посмела сдвинуться с места.

Взгляд же Керкегора оказался прикован к блестящему яйцу подмышкой полузверя.

— Отдай, — коротко сказал птеринг.

Оскал Лотера стал шире, он произнес хрипло:

— Только после того, как ты лично вручишь мне мою часть Золотого Талисмана.

Он видел, как сверкнули глаза птеринга, и какая мучительная борьба сейчас в нем идет.

Лотер добавил, немного успокаиваясь оттого, что управление ситуацией у него в руках:

— Оно того стоило? Вот это все. И только ради моего куска Талисмана? Прям не знаю, куда от такого внимания деваться. Всем нужен осколок, причем мой. Чудеса, да и только. Устроили тут охоту на полузверей.

Птеринг проговорил, продолжая глядеть на яйцо все тем же немигающим взглядом:

— Мы вымирающая раса, Лотер. С помощью мощи Талисмана мы сможем восстановить нашу былую славу. Вернуть наши земли.

— Старая песня, — рявкнул ворг.

— Ты не понимаешь, — произнес Керкегор клокоча. — Нас вытеснили в такие условия, где долго не выжить даже воргам. А мы выживаем. Но с каждым годом птерингов все меньше. Мои жены и жены других птернигов высиживают день и ночь. Думаешь, просто так? Каждое яйцо — на вес золота. Отдай его.

— Только в обмен на мой осколок, — отрезал полузверь.

Гребень из перьев на голове Керкегора поднялся, голова наклонилась, он как-то собрался, принимая боевую позицию. Лотер вытащил яйцо из подмышки и перекинул в другую руку. Пока оно летело, птеринг замер и задержал дыхание, с ужасом глядя, как его сокровище перемещается в воздухе. Лишь когда ворг поймал, Керкегор выдохнул и как-то осунулся, сразу став меньше.

Отвернувшись, он некоторое время молчал, словно о чем-то серьезно думал. Затем вновь взглянул на Лотера полными печали глазами.

— Бери, — сказал он и протянул осколок.

Керкегор не знал, что полузверь в жизни не причинил бы вреда птенцу, щенку или любому другому детенышу. Он даже брошенных недокормышей выхаживал, делая из них сильных зверей, с чем совершенно не соглашалась его родная стая.

Но, даже если бы он сейчас об этом рассказал, никто бы не поверил — вид у полузверя такой, словно только и ждет, чтобы накинуться на кого-нибудь и оторвать голову.

Он протянул яйцо, и они одновременно обменялись. Керкегор обнял невылупившееся дитя так, словно это уже младенец, а полузверь упрятал осколок в потайной карман.

— Если Совет узнает, будут разборки, — сказал ворг.

Керкегор кивнул.

— Будут, — сказал он как-то тоскливо.

— Я не хочу шума, — продолжил Лотер почти нормальным голосом.

Птеринг посмотрел на него с удивлением и даже каким-то уважением.

— Серьезно? — спросил он. — Не станешь жаловаться Главе на коварного птеринга, который умудрился своим великим умом выудить второй осколок?

— Чтоб я при всех признался, как меня обдурили? — отозвался полузверь. — Как-нибудь обойдусь. Но Теонард узнает. Он должен знать, от кого можно ждать такой подлости. Тебе что, мало того, что уже есть?

Птеринг вздохнул, теснее прижав яйцо к груди.

— Тебе не понять тоски и отчаяния исчезающего народа. Я пойду на все, чтобы сохранить свою расу.

— Верю, — согласился полузверь, поглядывая на Вельду, которая все еще стоит застывшая. — Но на то нам и даден Совет и целая куча осколков, чтобы как-то вместе решать такие вопросы.

— Думаешь, кому-то есть дело?

Ворг сдвинул плечами.

— Всем есть дело только до себя, — согласился он. — Но мы живем тут всем скопом, потому договариваемся. Но я предупреждаю тебя, Керкегор, попробуешь выкинуть подобное еще раз, не пощажу.

Птеринг посмотрел на него сурово, но Лотер понял — с ним Керкегор больше не станет пытаться воевать. Слишком непредсказуемы ворги. Слишком непонятно действуют. Птеринг не предполагал, что полузверь без подготовки отправится в далекий путь, спутает все планы.

— Ты опасный враг, Лотер, — сказал наконец Керкегор.

— Только заметил? — с рычащей усмешкой спросил полузверь.

— Не до конца верил, — кривясь и щелкая клювом ответил Керкегор.

Затем развернулся и согнул колени, видимо, чтобы взлететь, но тут голос подала Вельда.

— Керкегор! — выкрикнула она. — А твое обещание?

Птеринг обернулся, лицо такое, будто только что заметил воржиху и вообще не понял, кто она и что тут делает. Пару секунд смотрел на нее, затем махнул в сторону.

— Она тут, в кустах, — сказал он и, наконец, оторвавшись от земли, поднялся мимо веток в небо.

Вельда уже не смотрела ни на Керкегора, исчезнувшего в небе, ни на Лотера, который наблюдает за ней хмуро, как грозовая туча. Она метнулась в кусты малинника, обдирая руки и цепляясь юбкой за ветки. А через несколько секунд вышла оттуда с воржонком на руках, лет четырех от роду.

Она прижимала его так, словно боялась, что отнимут. Воржонок — девочка с торчащими черными волосами липнет к ней, цепляется ручонками и прячет лицо у нее на груди.

Вельда подняла на полузверя виноватый взгляд, губы растянулись в неуверенной улыбке.

— Прости меня, Лотер, — сказала она. — Я не могла иначе…

Полузверь смотрел на них и внутри переворачивались