Тринадцатая Колония - Эдуард Сероусов

медитируя в своей каюте – техника, которую он освоил во время дипломатической службы в кризисных зонах. Ясность ума была его главным оружием, особенно сейчас, когда события начинали ускоряться.

Перед официальной предстартовой процедурой у него оставалось время для одного важного дела. Волков активировал свой защищённый терминал и подготовил финальное сообщение для Европейского Консорциума:

«Приближаемся к точке невозврата. Получены новые данные о цели миссии. Колония Авалон, предположительно, имела контакт с нечеловеческой цивилизацией, обозначаемой как "Архитекторы". Возможный доступ к продвинутым технологиям, включая "Сетевое сознание" – форму коллективного разума. Требуется особая осторожность при первом контакте. Следующая коммуникация – после прибытия к Проксиме Центавра. Ключ: Гермес-28-омега-пси».

Он проверил шифрование, убедился в активации всех протоколов маскировки и отправил сообщение. Это была последняя связь с Землёй перед восьмимесячной изоляцией в искривлённом пространстве-времени.

Ответ пришёл почти мгновенно – автоматическое подтверждение получения без дополнительных инструкций. Консорциум доверяло ему действовать по собственному усмотрению, основываясь на предварительных директивах и его опыте.

Уничтожив все следы коммуникации, Волков направился в командный центр, где уже собирались ключевые члены экипажа для подготовки к активации двигателя.

Командный центр «Персефоны» был полон активности. Техники проверяли системы, инженеры контролировали энергетические потоки, навигаторы уточняли координаты точки активации. Капитан Васкес стоял в центре, спокойный и сосредоточенный, отдавая чёткие команды.

– Мистер Волков, – кивнул Васкес, заметив дипломата. – Все финальные коммуникации с Землёй завершены?

– Да, капитан, – подтвердил Дмитрий. – Последние отчёты отправлены. Дипломатический корпус подтвердил получение и передал свои пожелания успешной миссии.

– Отлично. Займите своё место. Активация через тридцать минут.

Волков сел за свою станцию, рядом с коммуникационным центром. Его официальной задачей в процессе активации было мониторить последние сигналы с Земли и фиксировать момент потери связи.

Амина Хан заняла место напротив, кивнув ему с лёгкой улыбкой. Кай Левин был погружён в работу у своей консоли, его пальцы летали над голографическими интерфейсами, проверяя готовность «Афины» к поддержке перехода. Рейес находился рядом с Васкесом, его тёмные глаза внимательно следили за всем происходящим.

– Пятнадцать минут до активации, – объявил навигатор. – Пересекаем орбиту Марса. Все системы готовы.

– Экипажу занять места согласно протоколу активации, – приказал Васкес. – Активировать фиксаторы кресел.

По всему кораблю члены экипажа пристёгивались к своим креслам. Никто точно не знал, как будет ощущаться переход в режим искривления на таком расстоянии. Предыдущие тесты проводились только в пределах орбиты Луны и были кратковременными.

– Десять минут до активации, – продолжил отсчёт навигатор. – Двигатель Алькубьерре-Сяо выходит на предстартовые параметры.

Волков наблюдал за показателями связи на своей консоли. Сигналы с Земли всё ещё поступали чётко – телеметрия, стандартные проверки, финальные подтверждения от контрольного центра миссии.

– Пять минут до активации.

Васкес обратился к экипажу:

– Господа, через несколько минут мы станем первыми людьми, покинувшими Солнечную систему на управляемом корабле. Это исторический момент, и я горжусь тем, что делю его с каждым из вас.

Его слова были встречены тихими кивками и напряжёнными улыбками. Волнение и тревога смешивались в атмосфере командного центра.

– Две минуты до активации.

Волков проверил свои фиксаторы, глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая пульс. Многолетняя дипломатическая подготовка помогала сохранять внешнее спокойствие даже в самых напряжённых ситуациях.

– Одна минута. Финальное подтверждение всех систем.

Капитан Васкес положил руку на сканер биометрической идентификации.

– Подтверждаю активацию. Капитан Лоренцо Васкес, авторизация омега-пять-девять-три.

– Тридцать секунд.

Корабль начал вибрировать, когда энергия направилась к двигателю Алькубьерре-Сяо. Волков наблюдал, как показатели связи с Землёй начинают колебаться – первый признак формирования «пузыря» искривления.

– Пятнадцать секунд.

Амина закрыла глаза, её губы беззвучно двигались – может быть, в молитве, может быть, в научных формулах. Кай Левин был полностью сосредоточен на своей консоли, контролируя процессы «Афины». Рейес сидел неподвижно, его лицо было непроницаемой маской.

– Десять… девять… восемь…

Вибрация усилилась, превращаясь в низкий гул, который ощущался всем телом.

– Семь… шесть… пять…

Показатели связи начали стремительно падать. Волков наблюдал, как последние сигналы с Земли искажаются, растягиваются, превращаясь в электронный шум.

– Четыре… три… два…

Он сделал глубокий вдох. Точка невозврата.

– Один. Активация.

Реальность изменилась. Не было драматического толчка или вспышки света. Просто всё вокруг словно сдвинулось, как при лёгком землетрясении. Звёзды на экранах размылись, превратившись в серебристое сияние.

– Двигатель Алькубьерре-Сяо активирован, – объявила «Афина». – Пузырь искривления стабилен. Все системы функционируют в пределах расчётных параметров.

– Связь с Землёй? – спросил Васкес.

Волков проверил показатели своей консоли.

– Полная потеря сигнала, капитан. Как и ожидалось. Мы отрезаны от Солнечной системы.

– Статус экипажа? – обратился Васкес к корабельному врачу.

– Временное повышение сердечного ритма и кровяного давления, – ответила доктор Петрова. – В пределах ожидаемых реакций на стресс. Никаких серьёзных отклонений.

Васкес кивнул и обратился к экипажу:

– Господа, мы официально в пути к Проксиме Центавра. Расчётное время прибытия – восемь месяцев. Добро пожаловать в межзвёздную эру человечества.

По командному центру пронеслась волна облегчения. Переход прошёл успешно. Первый и, возможно, самый рискованный этап миссии был завершён.

– Разрешаю отстегнуть фиксаторы, – продолжил Васкес. – Но оставайтесь на своих местах ещё тридцать минут для наблюдения за стабильностью систем.

Волков отстегнулся, чувствуя странную лёгкость. Они сделали это. Преодолели границу, которую человечество не пересекало за всю свою историю. Теперь впереди была только неизвестность – и Авалон с его загадками.

Он посмотрел на показатели связи на своей консоли. Абсолютная тишина эфира. Никаких сигналов извне. Только внутренние коммуникации корабля.

Восемь месяцев изоляции в металлическом контейнере, несущемся через искривлённое пространство-время. Восемь месяцев наедине с экипажем, полным людей с собственными повестками и секретами. Включая его самого.

Волков улыбнулся. Игра становилась интереснее. И теперь, когда они пересекли точку невозврата, ставки были выше, чем когда-либо.

Глава 5: Тени прошлого

Сантьяго Рейес разминал мышцы в тренировочном модуле «Персефоны», методично выполняя комплекс упражнений, адаптированных для условий микрогравитации. Две недели в искривлённом пространстве. Восемь недель с момента старта. Впереди ещё шесть с половиной месяцев полёта до Проксимы Центавра.

Он двигался плавно, но с военной точностью – каждое движение выверено, каждый мускул под контролем. В свои сорок пять Рейес поддерживал физическую форму лучше, чем многие тридцатилетние. Необходимость для его реальной профессии.

Официально он был специалистом по безопасности миссии «Персефона». Но капитан Васкес и, возможно, некоторые другие члены экипажа догадывались, что его настоящая роль гораздо сложнее. Оперативник военной разведки Земного Альянса, внедрённый в состав экспедиции с конкретной задачей: обеспечить доступ Альянса к любым продвинутым технологиям, которые могут быть обнаружены на Авалоне.

Завершив тренировку, Рейес вытер пот полотенцем и проверил время. 04:30 по корабельному времени. Большинство членов экипажа ещё спали. Идеальный момент для мониторинга ситуации