Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

Ребята переглянулись, и, не сговариваясь, синхронно кивнули.

– Алена! – наклонился над столом Лаврентьев, приникая к переговорному устройству. – Приготовь, пожалуйста, три чая, печенья и конфет не забудь. Ну вот, одну проблему решили!

Седовласый иерарх довольно потер руки. Потом, словно настраиваясь на беседу, простучал пальцами по крышке стола.

– Ваша история меня заинтересовала, в первую очередь, из-за упоминания Шара Теслы, оказавшегося в руках какого-то простого контрабандиста. Удивительно, что волхв, который участвовал в захвате яхты, ничего не смог толком объяснить. Якобы ничего не знал про артефакт, а только его чувствовал. И ведь не врал, шельма! К Шару он не имеет никакого отношения!

– Валентин Сергеевич объяснил, каким образом Шар блокировал все возможности прощупать его. Защитный амулет гасил все волны артефакта, – сказала Тамара.

– Господин Колодин знает, о чем говорит, – кивнул Лаврентьев, словно подтвердил догадки Валентина.

– А где сейчас этот человек?

– Его передали нам после первого допроса в полиции. Действительно, такие ситуации находятся под нашим контролем. Господин Харитонов, как он себя называет, не имеет дворянского статуса. Обычный одаренный простолюдин, слабенький волхв. Немудрено, что не смог «приручить» к себе Шар. Вижу, вы переживаете за него?

– Он вел себя пристойно, – пожала плечами Тамара, – и к нему нет претензий. Пообещайте, что не будете наказывать его со всей строгостью.

– Милая барышня, для справедливого расследования в недрах нашей организации есть грамотные и опытные специалисты, – покачал головой Лаврентьев. – Если тяжесть преступления будет перевешена благими поступками Харитонова, никто не будет закапывать народного самородка. Найдем ему применение. А вот и чай!

Секретарша иерарха виртуозно открыла дверь одной рукой, потому что вторая была занята подносом, заставленным чашками с чаем и розетками с печеньем и конфетами. Старый пройдоха Лаврентьев знал толк в красоте. Девушка по всем параметрам могла соперничать с подиумными моделями; единственное, что ее отличало от модельных див – строгий деловой костюм, который, впрочем, еще больше показывал идеальную фигуру, скрытую под светло-песчаной тканью пиджака и брюк.

Засмотревшийся на секретаршу Григорий почувствовал резкий удар под ребра. Тамара, уязвленная его поведением, неожиданно для себя заревновала и таким способом решила вернуть парня в чувство. Странно, эта девушка никак не могла стать соперницей (о, боги, о чем она думает?) для княжны, тогда почему такой взрыв эмоций? Как будто в голове щелкнули переключателем из состояния покоя в сферу чувственности.

Секретарша ушла, а Лаврентьев пригласил ребят за стол и продолжил беседу.

– Как вам удалось нейтрализовать бандита с артефактом? – спросил он.

– Пулей в башку, – просто ответил Григорий и пожал плечами. – О чем можно говорить, когда все решилось до банальности пошло, без противоборства магии с артефактом. Даже какое-то разочарование наступило.

– А вообще, мы хотели объединить свои усилия и попытаться блокировать действия бандита, – охотно пояснила Тамара, в отличие от своего спутника, пытаясь выяснить некоторые вопросы. – Мы исходили из той ситуации, что обладатель Шара мог активизировать его голосом, снимая кодировку. Чтобы не допустить взрыва, хотели одновременно закапсулировать артефакт, лишить бандита голоса и блокировать любое движение руками и ногами.

Лаврентьев покачал головой.

– Три разные техники на одну цель? Вы очень рисковали своими жизнями, молодые люди. А если бы не сработало хоть одно из плетений? Уф, мне что-то жарко стало!

– Так в любом случае он бы не взорвался! – удивился Григорий. – Оказывается, кодировка стояла на одном из китайских наречий. Кто-то явно сглупил, передавая артефакт, не настроенный на нового носителя.

– Или очень умно поступил, – возразил Лаврентьев, отхлебнув чай из маленькой фарфоровой чашки. – Шар явно предназначался другим людям. Я еще не успел узнать, как проходил допрос Харитонова, поэтому строю только свои догадки, исходя из вашего рассказа.

– Как много здесь чаю пьют! – резко увела в сторону разговор Тамара. – Никак не могу привыкнуть! В каждом доме любой разговор с чая начинается!

– Ничего удивительного! Китай и Индия под боком! – засмеялся Лаврентьев, разобравшись в уловке девушки. – В Сибири вообще чай предпочитают другим напиткам. Самые богатые люди у нас – купцы, которые занимаются торговлей чаем.

– А почему вы думаете, что тройное плетение от разных волхвов могло привести к ошибке? – поинтересовался Григорий, возвращая разговор в нужное русло. Опять это ошибочное мнение, что совмещение плетений может привести к каким-то последствиям. Возможно, когда-то случился прецедент, и теперь все, кто соприкасается с техникой плетения, опасаются совмещений.

– Я не думаю, – усмехнулся Лаврентьев. – Я полагаюсь на практику, которая доказывает мои опасения. У каждого волхва своя волновая частота, и каждый по-своему воздействует своими заклинаниями на противника. Подозреваю, что вздумай вы блокировать контрабандиста тройным плетением, у вас бы все получилось. Почему так думаю? А двое из вашей магической компании работают на одной частоте.

Взгляд «доброго дедушки» остановился на Григории, который вдруг покраснел и поспешно схватил чашку с чаем. Тамара ничего не понимала, почему Лаврентьев одарил ее добродушной улыбкой.

– И значит, кто-то из вас прекрасно знал об этой особенности, когда предлагал свою версию спасения. Ну, обошлось, и слава Творцу во всех его ипостасях. Надо же, одной пулей в голову. Смелые люди, не думающие о последствиях.

Иерарх задумался на некоторое время, не замечая, как шуршит конфетами молодой волхв. Тамара легонько хлопнула не в меру увлекшегося спутника по руке и прошипела:

– Хватит конфеты лопать! Это уже неприлично, в самом деле!

– А что? Вкусные! – в ответ сделал большие глаза Гришка и, снизив голос, добавил со смешком: – Когда еще такие попробую?

Тамара тихонько вздохнула, поражаясь наивности и какой-то вызывающей ребячливости, наклонилась к уху Старицкого:

– Вот поедешь в Петербург – напробуешься всякого разного добра. Бедненький…

– Это был сарказм?

– Нет, тебя жалею, – хмыкнула девушка и решительным жестом отобрала розетку с конфетами, поставив ее на дальний угол стола.

Лаврентьев очнулся, но разговор пошел совсем о другом.

– Скажи-ка, Гриша, а что ты думаешь делать после гимназии? У тебя ведь есть какие-то планы? Нам известно, как о тебе отзывается Павел Ефимович, и готовы принять в институт при губернском отделении Коллегии. Перспективы хорошие.

– Павел Ефимович говорил немного по-другому, – напрягся Григорий. – Он сулил мне поступление в Академию, защиту гимназического диплома на военной кафедре.

– Хочешь идти по военной стезе? – удивился Лаврентьев.

– Чувствую призвание, – скрывая иронию в голосе, ответил парень. – А военная кафедра только в Петербурге.

– Ну да, не спорю. Только ты можешь так далеко не ехать. Во Владивостоке тоже есть его прямые отделения, как и в Омске, и в Самаре. Это самые крупные, которые я назвал навскидку.

– Хотелось