Великая Река: Долгое лето - Токацин

- Не торропись так, дева, казнить нас успеют…

Золотистые огоньки сверкнули рядом с каменным блоком. Из темноты высунулась мордочка жёлтой кошки. Из её пасти свисали хвост и голова некрупной ящерицы. Сегон положил добычу перед носом Кессы и тихо мяукнул, подталкивая ящерицу лапой.

- Ррассветный стрранник говоррит, что прринёс тебе еду, - перевёл из темноты Уску.

- Я не голодна, - покачала головой Речница. – А вот Уску не ел три дня. Отнеси ему, пусть он поест.

Сегон шевельнул ушами, внимательно глядя на Кессу, подобрал ящерицу и убежал на другой край каменного блока.

- Благодаррю, ррассветный стрранник, - отозвался Уску и проглотил еду, не жуя. Кошка тихо мяукнула, поставив уши торчком. Кот зашевелился, перекладывая с боку на бок закованные в валун крылья.

- Эта сегоница говоррит, что её зовут Койя, - сказал он вполголоса.

- Койя! – Речница повернула голову, высматривая в темноте зверька. Он незаметно появился из пустоты и уставился на Кессу, вскинув широкие уши.

- Утром тут будет очень опасно, - вздохнула Речница. – Если стражники тебя тут найдут, они могут тебя ранить. Не оставайся тут до рассвета. Тут недобрые люди.

Сегон качнул ушами, тихо фыркнул и притронулся носом к носу Речницы. Она растерянно хмыкнула.

- Койя говоррит, что не боится недобррых людей. Она будет тут, чтобы знать, что тебе ничего не сделали, - перевёл Уску. – Так или почти так – я ррасслышал не все звуки.

- Спасибо, - выдохнула Кесса и опустила голову на камень. Рук и ног она уже не чувствовала. Сквозь тяжёлую дрёму она слышала, как сегон ложится рядом и щекочет усами её щёку.

Ей снилась Река, чайки над обрывом, рыбачьи плоты и солнце, то прикасающееся лучами к лицу, то уходящее в тучи. Они смыкались и набухали влагой – и когда оглушительный раскат грома заставил Кессу вздрогнуть всем телом и распахнуть глаза, она не сразу поняла, сон это или явь.

У темницы не было стены – вместо неё, тускло блестя золотой чешуёй, торчал из камня нос диковинного колючего корабля. Вдали слышались взрывы и крики, под потолком тесной норы горел золотой шар. Двое воинов в жёлтых панцирях стояли у пролома, придерживая откинутые дверцы в бортах корабля. Рослый человек, укутанный в белую накидку с угловатым чёрным узором, возился над крыльями Уску. Спустя мгновение каменные тиски разжались, человек подхватил валун и легко, как комок пуха, швырнул его в стену. Гранит разбрызгался крупными каплями.

- Сколько там до ррассвета? – Уску, судя по голосу, был совершенно спокоен. – Ильюэ, я ррад безмеррно, что ты в пути не задерржался.

- Уску… - пришелец слегка нахмурился, но тут же усмехнулся и быстро подошёл к тому краю каменного блока, где темнел вырезанный знак солнечного ока. Взгляд сверкающих зелёных глаз – таких же, как у стражника из рода Хурин Кеснек, но наполненных странным огнём – скользнул по Речнице. Она смотрела на него с опаской – казалось, от него исходит жар. Из-под пёстрого шлема, сходного с мордой дикой кошки, высовывалась ярко-красная бахрома налобной повязки, очень похожая на языки пламени.

- Зген, небесный отец… - прошептал он, прикасаясь к знаку. Тот взорвался золотыми лучами. Камень чавкнул, хватка ослабла, и Кесса кубарем выкатилась из гранитных оков, на лету хватая Зеркало и прижимая к груди. Сегон пронзительно мяукнул, хлопая крыльями над корзиной, полной метательных ножей. Речница рассовала их по карманам куртки так проворно, что сама удивилась. Только тогда, когда все её вещи оказались при ней, а подхваченный с пола сегон – на руках, обхватив лапами шею Кессы, она подняла взгляд на пришельцев и странный корабль.

Уску уже освободился и медленно переминался с лапы на лапу, судорожно дёргая крыльями. Человек в белой накидке поддерживал его под грудь и брюхо, постепенно перемещая к кораблю. Взрывы за стеной стали громче, крики – злее.

- Времени нет, Уску. Я тебя понесу, - человек выпрямился, закидывая лапы кота к себе на плечи. Йиннэн гневно фыркнул.

- Ильюэ, постой. Тут Кесса Хуррин Кеснек. Твой брратец поврредился умом и обвинил благорродную деву в Некрромантии, - Уску снова фыркнул. – С ней сегон. Не брросай их здесь.

Пришелец обернулся. Его взгляд остановился на повязке Речницы, потом скользнул по чёрной броне и замер, наткнувшись на сегона. Кесса видела, что Ильюэ старается сохранить каменное лицо, но не может скрыть изумление.

- Ясного тебе неба, - он слегка наклонил голову. – Я – Ильюэ Ханан Кеснек. Поднимайся на корабль. Мы улетаем немедленно.

- С-спасибо, - кивнула ошеломлённая Речница. Койя шевельнула ушами, разглядывая пришельцев и их золотой корабль. Кесса, пригнувшись, юркнула в дверцу, слишком маленькую для рослых воинов. Внутри, в золотистом полумраке, пахло раскалённым металлом и – почему-то – листьями Яртиса. Койя чихнула и спрыгнула на низенькую скамью у затянутого тёмным стеклом округлого окошка. Двери уже закрывались. Двое воинов, привычно пригибаясь, проскользнули куда-то наверх. Уску, тщательно вылизывающий крылья, растянулся посреди комнатки, посмотрел на Кессу и шевельнул усами. Речнице казалось, что он ухмыляется.

- Летим, - Ильюэ навис над рычагами, украшенными цветными камушками, глядя в затемнённое окошко. – Кильинчу завяз у стены. Вытащим – и сразу в крепость!

- Не медли, повелитель, - отозвался Уску.

Часть 12. Главы 44-46. Творения древних

Глава 44. Вимскен

- Пух Акканы летит сейчас над Рекой, - вздохнул Фрисс, выдёргивая ногу из мясистого листа локка. Он провалился в лист по колено, перемазавшись зелёным соком, и теперь вылавливал из дыры обмотку, соскочившую с ноги.

- Что ты говоришь, Фрисс? Я задумался и не расслышал, - остановился и повернулся к нему Некромант, осторожно переступивший через коварные листья и оставшийся при своих сапогах. Речник покачал головой.

- Я говорю, что на Реке сейчас ловят семена Акканы. Они летают… поднимаются высоко в небо и летят над степью. И все жители ловят их и привязывают у пещер. Весь берег, если смотреть сверху, серебрится от пуха. А ещё собирают лепестки Мелна… Река моя Праматерь, и зачем я ушёл с твоих берегов…

Нецис посмотрел на него с удивлением и смутной тревогой.

- Ты устал, Фрисс? Если хочешь, сделаем тут привал…

Лиана с полосатыми листьями,