Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

— Не «годов», а «лет», — машинально поправил Серый. — И что? Он прямо на снегу лежал?

— Ты чего? — Стафка постучал пальцем по лбу. — Откуда же зимой дети? Они только летом бывают, в июле. Если июль прошел и никого нету — значит, и не будет уже. Мы Нестора долго ждали, семь лет.

— Семь лет никто не появлялся?

— Не-а. И после него никто. Шестой год пошел, как никого.

— Почему?

— Блин. — Стафка встряхнул головой. — Вот, хоть убей — кажется, что дуришь меня! Как будто просишь рассказать, что ботинки на ногах носят.

— Не дурю, — заверил Серый, — вот, чем хочешь поклянусь! Мы правда не знаем, и Круга у нас нет. Так, почему никто не появлялся-то?

— Ну потому что, значит, мы недостойны, — объяснил Стафка, — значит, в нас мало доброты и миролюбия.

— Миролюбия — это как?

— Ну... Это, когда слушаться надо. Не спорить, не перечить.

— Кого слушаться?

— Эльвиру, конечно, она же главная. И тех, кто тебя воспитывает, тоже. Ну и, там, друг друга любить, чтобы все было по-доброте, как в Слове Матери говорится. Помогать друг другу надо, о стариках заботиться. А если доброты в поселке мало, то дитё не появится.

— Охренеть система, — вырвалось у Серого. — А просто так вы свою Эльвиру слушаться не будете, что ли? И о стариках заботиться?

Стафка шмыгнул носом. Неохотно признался:

— Да если б не Слово Матери, я бы Эльвиру давно послал. Ничего не делает, только псалмы распевает. То есть, поет-то хорошо, вон у нее какой бас — Мать Доброты радуется, наверное, урожай хороший посылает. А только пацан у ней дома жил, Герасим, на два года меня старше, так Эльвира его в мороз в лес погнала — то ли за дровами, то ли еще за чем... Он заблудился и замерз насмерть. Труп только по весне нашли, насилу узнали — зверье обглодало.

Бункерная ахнула. Стафка недоуменно оглянулся на нее и продолжил:

— А сейчас у Эльвиры Златка живет, тоже еле дышит. И я все думаю — как же повезло, что Эльвира на меня глаз не положила! Я, когда мелкий, хилый был, еле выжил — вот и не взяла. Златка-то, хоть и младше, но покрепче.

— А все вместе это называется «доброта»? — уточнил Серый.

— Ну... дети ж появляются, так? На то лето, я думаю, должно повезти. И урожай, опять же, хороший снимаем.

— И правда, — процедил Серый. — Урожай — это по любому Мать Доброты подсуетилась. Не поспоришь.

— Слушай, — Стафка уже переминался с ноги на ногу, — у меня времени мало, возвращаться надо — пока Эльвира не узнала, что свалил. Вы товар-то будете смотреть?

— Будем. — Серый встряхнулся. — Валяй, показывай.

Из всего, что принес Стафка, хороши оказались только ботинки: почти новые, бункерной на два носка нормально налезли. Вместо коврика пацан приволок кусок потертой дерюги, а вместо спальника — сложенное пополам одеяло с завязками. Половина завязок оторвалась, из прорех ветхой ткани выглядывали куски синтепона. Но все же это было лучше, чем ничего, и обещанные таблетки горючего Серый отсчитал.

— Мог бы меньше дать, — глядя вслед счастливо улепетывающему Стафке — на радостях пацан даже попрощаться забыл, — буркнул Мрак, — за такое барахло.

— Да где он другое-то возьмет? Он бы, может, и рад чего получше притащить — да, видать, нету. Бедно живут.

— Одно верно. Про Доброту он точно не врал, — задумчиво изрек Мрак.

— Почему?

— Так ему в голову не пришло, что мы можем за товар не расплатиться. Просто по шее двинуть, забрать все, что принес, да еще у самого ботинки с лыжами отжать.

— Скажешь тоже. Звери мы, что ли?

— Дак, это мы знаем, что нет! А он-то откуда? Я бы сто раз подумал перед тем, как барахло тащить, а он и не чухнулся. Выходит, в натуре никогда по щам не получал. Знать не знает, что так бывает.

— Ну... может, ты и прав, — подумав, признал Серый. — Может, реально они тут по доброте двинутые.

— Он рассказывал какие-то странные вещи, — подала голос бункерная. Мрака она, кажется, не слушала, думала о своем. — Я бы решила, что это выдумки — но чувствую, что не выдумки. Он говорил правду. Даже про мальчика, который замерз.

Адапты переглянулись.

— А я говорил, намаемся с ней, — проворчал Мрак.

— А я, между прочим, не спорил. — Серый подтолкнул к бункерной оставленные Стафкой ботинки. — Надевай, чучело! Выдвигаться пора.

Глава 11

Эри. Елец. 336 км от Бункера

С тех пор, как Эри с адаптами тронулись в путь, прошло всего-то две недели. Но с некоторых пор Эри начало казаться, что вся ее жизнь состоит из дороги. И что так было всегда.

Все свои семнадцать лет она шла, и шла, и шла — волоча на ногах неподъемные лыжи, мучительно задыхаясь на подъемах и зажмуривая глаза на спусках. Заснеженные холмы сменялись равнинами, леса — перелесками, вместо полуразрушенных зданий одного нежилого, заметенного снегом поселка на горизонте вставал другой. Трудно сказать, что давалось Эри тяжелее — подъемы или спуски. На бесконечном подъеме думала, что все бы отдала, лишь бы он поскорее закончился! А едва завидев впереди уклон, замирала от страха.

Адапты, казалось, родились с лыжами на ногах — скользили по снегу легко, как будто рюкзаки за спинами были заполнены не поклажей, а гелием. Вверх парни поднимались, не сбиваясь с дыхания и перешучиваясь на ходу, а вниз летели, словно удерживаемые невидимой силой — Эри ни разу не видела, чтобы кто-то из них упал.

У нее так не получалось. От одного только взгляда вниз начинали дрожать колени, все наставления адаптов: «Ноги шире!» «Наклонись вперед!» «Присядь!» вылетали из головы. Едва набрав скорость, Эри в панике зажмуривалась и валилась на бок — единственным искусством, которое за время переходов успела освоить в совершенстве, были падения.

— Всё! Хорош, — остановившись над растянувшейся посреди очередного пригорка Эри, объявил Серый. Решительно воткнул палки в снег, привычным рывком поднял девушку за плечи. — Пока не научишься съезжать, дальше не