Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

дом — буквально набил ими, кольнуло Кирилла, — а дом поджег. Неподалеку валялись высушенные солнцем трупы шакалов, Кирилл насчитал четыре. Падальщики частично растащили кости, но насладиться пиром не успели — сдохли.

— А теперь, командир, что скажешь?

Расшнуровывать притороченный к лошадиной спине рюкзак Кирилл начал, едва разглядев пожарище. Вытащил из рюкзака респираторы. Скомандовал:

— Надели, быстро! Джек — со мной. Остальным отойти на двести метров и ждать.

— Есть. — Джек напялил респиратор, соскользнул с седла.

— Есть. — Олеся надела свой, развернула коня, махнула рукой Лехе и Эрику.

— Что тут? — Джек смотрел на курган.

— Отрава. Люди, судя по всему, умерли от яда. А трупы кто-то сжег.

— С чего ты взял, что от яда? Может, от болезни какой — потому и сожгли, а не закопали?

— Если бы от болезни, шакалье бы не потравилось. — Кирилл кивнул на дохлых падальщиков. — А тут сбежались на мертвечину, и тоже... Это может быть только сильный яд.

— Поганок всем поселком нажрались? — хмурясь, предположил Джек. — А перед тем мухоморов накурились? Это ж в какую дурь попереть надо, чтобы поганки не распознать?

— Пока не знаю. — Кирилл спешился, снял рюкзак. Достал новенькие нитяные перчатки, в Вязниках два года назад запустили вязальные станки. Одну пару протянул Джеку: — Жаль, что не резиновые, но хоть так... Надень, мне помощь понадобится. Надо осмотреть трупы. Точнее, то, что от них осталось.

Результаты осмотра картину не прояснили. Кирилл не был специалистом-криминологом, для проведения хоть сколь-нибудь серьезного анализа не обладал ни реактивами, ни приборами. Но, осматривая трупы, все больше мрачнел.

— Никакие это не поганки, — закончив осмотр, объявил он. — Здесь мужчины, женщины — разных возрастов, семнадцать трупов! Это не может быть случайным отравлением — сам поел грибочков и соседей угостил. Это не поганки, не волчьи ягоды, и не какие-нибудь корешки.

— А что?

По глазам Джека Кирилл понял, что тот уже тоже догадался — просто, как и он сам, не хочет верить. И ждет, что «умник» опровергнет догадку. Как бы Кирилл хотел это сделать! Но результаты осмотра говорили сами за себя.

— Людей отравили, — глухо выговорил Кирилл. — Весь поселок. Намеренно. Мышьяком, например, или таллием. До того как все случилось достать эти яды было не так уж трудно. Если знать, где искать, то и сейчас можно раздобыть. Быстродействующий яд, вроде цианида, не подошел бы — люди сразу заподозрили бы неладное. А мышьяк только через четыре-шесть часов начинает действовать.

— Бред, — объявил Джек. — Как можно было целый поселок потравить?! И зачем?!

— Зачем — не знаю. А как, есть догадка. Возможно, придется по домам полазить. Нужно ведро.

Долго искать не пришлось, ведро стояло на низкой скамеечке у колодца, никуда из мертвого поселка не делось. Кирилл накидал в него камней, налепил на стенку толстую полосу глины. Объяснил Джеку:

— Нужно с самого дна воды черпнуть.

Вытащив ведро, поднес его ко рту.

— Охерел?! — Джек дернулся к Кириллу, явно с трудом обуздав порыв выбить ведро из рук. — А если траванешься?!

— Я не буду пить. Просто проверю, если ли привкус. Мне не впервой лабораторной мышью трудиться, не волнуйся.

Кирилл осторожно попробовал воду. Сплюнул. Так и есть, слабый металлический привкус. Он чувствуется, если знаешь, чего ждать. А вот, если не знаешь — как те люди, что отравились...

— Частично, конечно, яд впитался в стенки и дно колодца, — хмуро пояснил Кирилл Джеку. — Но концентрация была такая, что он и через десять лет никуда не денется.

— То есть, все, кто попил водички...

— Угу. А те, кто не успел попить, рано или поздно сообразили, что дело в воде. Трупы со страху пожгли, поселок бросили.

— Да что ж за тварь такое сделала-то?! — Джек все-таки отобрал у Кирилла ведро. Со злостью зашвырнул в колодец.

— Не знаю.

Кирилл вытащил из чехла нож, накорябал на крышке колодца череп с костями.

— Мудрено, — буркнул Джек.

Забрал у Кирилла нож и вырезал под знаком большие буквы: «НЕ ПИТ!»

Напоминать о мягком знаке Кирилл не стал, на адаптскую безграмотность давно махнул рукой. Курган из костей они с Джеком забросали землей. На уцелевшей печной трубе Кирилл тоже на всякий случай начертил знак опасности.

— Теперь хоть не будешь спорить, что надо на разведку сходить?

Они направлялись к выезду из поселка.

— И что это даст?

— Не схожу — не узнаем. — Джек хмурился. — Мутно тут, аж с души воротит.

— Ладно, — поколебавшись, решил Кирилл. — До следующего поселка доберемся, а там посмотрим.

***

Следующий жилой поселок встретился только через две недели пути. Лагерь раскинули в лесу, в паре километров от дороги, чтобы не напороться на местных. Вокруг заметно потеплело — дикие яблони и груши в здешних краях давно отцвели, ветви были усыпаны мелкими зелеными плодами. На лесных полянах наливалась соком земляника.

Леха отправился в лес «оглядеться», Джек, Олеся и Эрик остались в лагере. На разведку Джек собирался отправиться после рассвета, когда население поселка разойдется по домам. Что за вести он принесет, в отряде уже не гадали — надоело. Инструктировать Джека Кириллу тоже показалось глупым — разведчику лучше знать, что делать на территории поселка и на что обращать внимание.

Кирилл, притулившись у костра, строчил в дневнике очередную заметку — фиксировал пройденные за день километры, температуру, влажность воздуха, время восхода и заката. Разложив на бревне карту, обозначал рельеф, ставил пометки у бывших населенных пунктов — жилой поселок или нет, есть ли вода в колодцах, разграблен или не совсем. Привык так делать еще с первого похода, черт его знает, что и когда может пригодиться. Джек, усевшийся на бревно с другой стороны, чинил лошадиную упряжь. Олеся помогала, растянув ремни на ладонях. Зевающий Эрик ушел спать сразу после ужина — чужакам в тренированном отряде приходилось нелегко, и он, и Леха здорово уставали.

— Что-то Лехи долго нет, — обронила вдруг Олеся.

Кирилл посмотрел на часы. Нахмурился. И правда долго. Хорош командир, обругал себя, не заметил, что боец пропал! Сталкер бы давно насторожился. В поселке у источника Кирилл распоряжался не первый год, привык. А на дороге, по детской памяти, невольно сравнивал себя с Рэдом —