Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Время тянулось сгустившейся смолой. Северину хотелось мерить землю шагами, ноги чесались, но все стояли без движения, и он стоял вместе с ними. Хотелось обменяться мыслями с братьями, но все мочали, и он тоже сохранял тишину. Чтобы как-то себя занять, Северин непрерывно вертел в пальцах древнего таляра.

Через час на горизонте степи грохнуло пятнышко. Сердце Чернововка забилось быстрее: это ехал телегу. Ребра монеты больно вонзились в ладонь, но Северин того не замечал и продолжал сжимать кулак. В той далекой, как игрушечной тележке, везли брата Павла. Северин оглянулся на Деригору: тот смотрел вперед, словно сокол на добычу, и нервно подергивал себя за усы.

Телега приближалась медленно, как сонная муха, и, казалось, ехал не менее трех часов, пока не замер рядом с глыбой. Извозчик, скрывавшийся под плащом с капюшоном, спешился, Семен пошел на встречу. Оба обменялись рукопожатиями (был ли обмен монетами?) и потом неизвестный что-то сказал Семену. После этого запрыгнул на телегу со сундуком, и уехал, откуда явился. Семен не медлил и двинулся назад.

Обмен состоялся удачно.

Северину хотелось кричать от счастья, но характерники молча ждали несколько минут, пока неизвестный не уедет дальше, а затем бросились к лошадям и неслись без всякого порядка. Семен не успел остановить телегу, как Мирон и молодая ватага уже роились вокруг большого деревянного сундука с плоской крышкой. В досках зияло несколько дыр для воздуха, а закрывал сундук большой замок, ключ от которого висел рядом.

Замок дважды щелкнул и улетел на дорогу. Укрытие открыли.

Оттуда повеяло спертым воздухом со смрадом мочи. В сундуке лежал скрученный юноша, весь в запеченной крови. На обнаженной голове змеились многочисленные свежие шрамы, страшными отметинами покрывали истощенный торс, на руках и ногах не хватало ногтей. Из одежды был только черес с тремя скобами.

– Савка, – сказал Мирон хрипло и юноша в сундуке вздрогнул.

Он осторожно повернул распухшее лицо, напоминавшее страшную маску.

Это был не Савка. Он не мог быть. Северин не хотел верить, что так можно исказить человека.

– Что тот сказал при обмене? — спросил Кныш Семена.

— Сказал, что в этот раз они переборщили, — извозчик вернул характерщику фальшивого гроша. – Поэтому в следующий раз будет скидка в пятьдесят монет.

Мирон помог Савке сесть. Его тело было неестественно худым, как мешок с костями. Савка двигался послушно, смотрел перед собой безразличным взглядом, изредка моргая.

- Брат Павлин, - позвал Северин осторожно. – Слышишь меня?

Молчание.

«Братья, можете гордиться: в вашей шайке едет будущий герой многочисленных кобзарских дум, приключенческих книг и всемирно известных трагедий! Большая честь, между прочим».

Чернововк почувствовал клубок в глотке.

— Эй, братец! Мы нашли тебя, — позвал было Ярема, но тут же отвернулся и заплакал.

Брат Павлин продолжал сидеть без движения. На его ладонях Северин увидел сквозные раны, словно Савку несколько раз распинали на кресте.

– Ты выиграл свое заведение, – Игнат пытался поймать отсутствующий взгляд Деригоры. — Слышишь, Павлин? Отдам тебе всю месячную плату, только скажи хоть что-нибудь! Да хоть две платы! Слышишь?

Последние два слова он произнес смешным высоким голосом, но Катя, о чудо, ничего не сказала. И Савка ничего не сказал.

- Брат, - Филипп осторожно взял его за плечо, словно оно было из тонкого фарфора. – Это я, брат Цицерон. Узнаешь меня?

Из Савкиного рта медленно покатилась слюна.

Северин задрожал. Сделавшие это не имели права на жизнь. А если они творили то же с другими несчастными... Если бы не Вишняк, Северин и другие братья стали одними из них.

Мирон Деригора легко, осторожно провел пальцами по шрамам на голове Савки. Из его глаз покатились слезы, а брат Павлин только опустил безразличный взгляд под ноги.

Длительное подавленное молчание, пока Кныш не сказал:

— Брат Луч преследует продавца. Мы следуем за ним. Семен вместе с Мироном и часовыми заберут провиант из лагеря и вернутся в поместье. Ждите там.

Северин только подумал, как Бойко уже выпалил:

— Брат Полынь! — Игнат даже трясся. — Честью клянусь, что нарушу приказ и за вами поеду!

Катя зашипела лесной кошкой, а Самойло удивленно приподнял бровь.

– Посмотрите, что они с ним сделали! С нашим братом, – Бойко сжал кулаки. - Возвращаться? И Я готов нагою их сердца вырвать! Прошу вас! Позвольте ехать, хоть сабли вам точить, хоть коней поить, хоть сапоги чистить буду! Если за Павла не отомстим, то какие мы после того братья?

Ярема сжал ныряльщика и стал налево Гната, а Филипп направо. Северин присоединился к братьям и добавил:

– Мы не хотим нарушать приказ. Поэтому просим нас не отсылать.

Самойло смотрел на них с сомнением.

— Брат Полынь, ребята едут, — вдруг вмешался Мирон. – Я Савку заберу. Нам сопутствующие не нужны. Пусть ребята с вами уезжают.

Кныш принимал решение быстро.

- Хорошо, - кивнул Самойло. - По коням! Вторым волком пойдет брат Рогач.

Один из назначенцев принялся раздеваться. Катя подошла к Игнату и сказала ему на ухо несколько слов, от которых Игнат покрылся красными пятнами.

Северин смотрел на человека, когда-то бывшего Савкой, — перемолотого страшными пытками, равнодушного ко всему вокруг — понимает ли он, где находится? Помнит ли себя? Узнает ли их когда-нибудь?

– Пусть Мамай помогает, братья, – распрощался Мирон.

— Мы отомстим за тебя, Павлин, — крикнул Игнат.

И за тебя, и за других, добавил мысленно Северин.

Савка смотрел мимо них вдаль. Мирон осторожно вытер слюну с его подбородка, набросил на юношу свою опанчу. Савка не шелохнулся.

Мирон махнул рукой в последний раз. Телега исчезла в лесу. Брат Рогач превратился в пепелого волка и уверенно повел отряд по дороге, а затем по всем перепутьям и перекресткам.

- Что значит "второй волк"? – спросил Северин.

- Метод слежки, - ответил Филипп. — Первый волк преследует цель, а второй волк ведет группу по следам первого. Позволяет не потерять цель и одновременно не подойти к ней близко.

После этого ватага молчала.

О чем говорить? Об ужасах, исказивших веселого Павла на этот окровавленный человеческий облик? О уродах, которые могли такое делать?

Оно не нуждалось в словах. Единственное, что имело смысл – месть.

Кони брата Луча и брата Рогача с их вещами послушно трюхали вместе с другими. Надо будет так Шарканя научить, подумал Северин, но забыл об этом. Перед глазами стоял брат Павлин и беспомощная слюна на его подбородке.

Характерники ехали