Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

лет, но именно сейчас это был отнюдь не единственный уголок высоких технологий в мире. И именно поэтому, если в первые годы князь-попаданец смотрел исключительно на Запад, то теперь его люди искали мастеров и на Востоке. Потому как после падения Римской империи те же арабские учёные смогли сохранить большой объём знаний, что был потерян в варварских королевствах Европы. И не только сохранили, но и продолжили развивать, отчего многое вернулось в Европу назад уже в трудах мусульманских учёных, но и многое из былого наследия до сих пор оставалось тайной для европейских учёных мужей и европейских мастеров. К примеру тот же тигельный способ плавления стали, вернувшийся в Европу лишь к концу восемнадцатого века, никогда не забывался не только в Индии, но и в ханствах Средней Азии. Тех самых, которые многими в будущем считались этаким каноническим образцом феодальной отсталости. Однако для шестнадцатого века подобное сравнение к тому же Бухарскому ханству было просто не применимо от слова "никак". Почему потом оно всё же отстало в технологическом плане — это пусть историки разбираются, а пока что многие среднеазиатские города хранили секреты древних технологий, обладать которыми хотели бы все мастера Европы. Вот и Андрей был одним из них.

И раз это у него появилась такая возможность, то почему он не мог воспользоваться ею? Всё равно ведь между Бухарским ханством и Персидской империей довольно часто возникали и полноценные войны, и просто вооружённые конфликты, в которых обе стороны разоряли сёла и захватывали города. А в захваченных городах в плен победителям попадали люди самых разных профессий. И если вовремя подсуетиться, то кого потом заинтересует, куда пропал один из мастеров. Может погиб при штурме, а может и сбежал. И пусть, скорее всего, Хосрой не сильно горел желанием выдавать подобные секреты "неверным", но купец всегда оставался купцом, даже если он верил в Аллаха, а не в Христа. И при этом купец даже не брал греха на душу, так как продавал единоверцев не неверным, а купцам из далёкого Хаджи-Тархана, таким же мусульманам, как он, скупающим мастеров для собственного хана. Ну а то, что потом часть рабов оказалось на далёкой Онеге, так разве он в этом виноват?

Зато в результате таких вот "оказий" у князя под рукой оказалось сразу три умельца, с которыми предварительно поговорили заплечных дел мастера, обрисовав им их возможное будущее в зависимости от их поведения. А то ведь в эти времена принято было свои секреты хранить строго, отчего другим порой приходилось по-новой открывать то, что кануло в лету при гибели очередной династии мастеров. Ну а Андрей и вправду был готов отпустить бухарцев не только на волю, но и домой, в ханство, но только при условии, что они его людей всему научат.

Двое из трёх оказались вполне вменяемыми и вскоре приступили к своей работе на хоймовогубской мануфактуре, подробно консультируя при этом приставленных к ним русских мастеров. А секретов было очень много: из чего и как собирать тигли, что использовать в виде флюсов, как лучше варить железо и прочая, прочая, прочая. Но в результате на руках у андреевых розмыслов оказались бруски весьма высококлассной стали, которые тут же пошли на резцы и прочий нужный инструмент.

Позже, когда сама тигельная плавка стала не такой экзотикой, Андрей решил попробовать на практике метод господина Круппа, который получал крупные отливки, смешиванием стали из десятков тиглей. Ведь десяток больших нарезных орудий с клиновидным затвором куда лучше сотни чугунных гладкостволов. Да и мало ли куда может пригодиться сталь!

Впрочем, пара десятков "лишних" чугунных орудий в год при постоянно растущем флоте — это тоже было большим подспорьем. Ведь мощности Пушечной избы были полностью заняты царской армией. А на князе "висел" ещё и имперский заказ. Так что стоит ли говорить, что Хоймовогубовская железоделательная мануфактура не долго оставалась единственной на Заонежском полуострове?

* * *

К концу лета 1527 года ситуация в Ливонии для Ордена больше походила на катастрофу. Он практически полностью потерял все свои земли, кроме небольшого участка на севере, начинавшегося от Толсбурга и идущего через Вейсенштейн дальше до предместий Пернова, и практически всю свою армию, включая и самого магистра, попавшего в плен. С другой стороны, именно на севере оказался облачённый властью и деятельный по натуре Герман фон Брюггеней, сумевший объединить вокруг себя как рыцарей Ордена, так и рыцарей Эзель-Викского епископства. Но стремительный бросок под Гдов с разграблением нескольких деревушек, попавшихся на пути, пришлось прекратить, едва до его слуха дошла весть о поражении армии Ордена и падении столицы. Оценив сложившуюся ситуацию, фон Брюггеней велел возвращаться назад, ведь теперь против его небольшой армии могли выступить не только ограниченные силы новгородского наместника, но и вся русская рать, ожидать которую у стен Вейсенштейна, Гапсаля или Ревеля предстояло со дня на день.

Надежды же на внешнюю помощь у ливонцев уже не осталось. В землях Густава Вазы полыхнуло очередное восстание и ему сразу стало как-то не до внешней политики. Датский король Фредерик I тоже полностью погряз во внутренних смутах. Своё обещание бороться с ересью вплоть до применения смертной казни он благополучно забыл и теперь открыто покровительствовал лютеранам. На прошлогоднем сейме в Одензе в королевстве была провозглашена свобода совести и с этого момента, стремясь к фактической независимости датской церкви от папства, он постепенно ограничивал права епископов и начал передавать в лены дворянам монастырские земли. Однако ухудшение положения простого люда вызвали в народной массе опасное для дворян брожение. И ведь только-только удалось подавить восстание в Сконе, а по стране уже покатился очередной слух о скором возвращение "доброго" короля Кристиана. И в такой ситуации ввязываться в авантюру на другом конце Балтийского моря ради когда-то уже проданных земель, рискуя при этом остаться без тех выплат, что платили русские за проход проливов, не казалась королевским советникам хорошей идеей. Ну а то, что часть этих советников "подкармливалось" из рук Компаний, так это же их частное дело! Они же ведь не выступали против короля!

Но больше всего надежд у Ордена было на польского владетеля, вот только у Сигизмунда, как всегда, в казне не оказалось денег, а набег его подданных на земли османского султана грозил раскачать только-только установившийся между Польшей и Портой мир. К тому же он, как великий князь литовский, неожиданно был втянут в земельный спор между Литвой и Померанией. Герцог Барним, которому досталась в качестве залога Курляндия, в отличие от Ордена, не собирался