Марс, 1939 - Василий Павлович Щепетнёв

минимум. Иначе будет голодно и зябко. Роман пишется два месяца, затем месяц мозги отдыхают, восстанавливают израсходованное. Мозг что земля, может истощиться. Его удобрять нужно, но навоз не годится. Искусственные удобрения чреваты психушкой. Следовательно, естественный цикл – три месяца. В году таких месяцев двенадцать. Вот и получаются пресловутые четыре романа – по гигиене писательского труда. То есть опять же в теории. Проза жизни диктует свое. В прошлом году она надиктовала семь романов. Вот они, на полке. Всего же негритянских романов у него пятнадцать, да два в производстве. Вернее, не у него, а у писателя… Впрочем, не важно. Негр не должен всуе произносить имя господина.

Зазвонил мобильник.

Сергей, прежде чем ответить, посмотрел, кто беспокоит. Оказалось, Антон, двоюродный брат. Антон служил в полиции и порой подкидывал фактуру – реальные случаи, которые, соответствующим образом приготовленные, служили подпорками для очередного романа.

– Сергей?

– Конечно.

– Тут такое дело… Я в Дубравке. Четверых областных мертвыми нашли.

– Каких областных?

– Областной ОМОН, он строителей крышует. Ну, которые Дубравку должны зачистить.

– И что?

– И то. Их было пятеро. Те четверо, значит, пошли погулять и не вернулись. А пятый ждал-ждал, крепко поддал, да и уснул. Утром, значит, вышел и нашел пропавших. Замерзли они или что, только мертвые. Нас вызвали, Дубравка-то наша. Мы и приехали. Такого я никогда не видел: мертвецы сидят в кабинах бульдозеров и прочей техники. Следов насильственных действий никаких – ну, на первый взгляд. Я кое-что снял. Сейчас долго говорить не могу, но снимки тебе скину. Ты посмотри, может, пригодятся.

Всего фотографий было восемь. Сергей скинул их с мобильника на ноутбук. Качество для телефона приемлемое. Действительно, впечатляет: мертвецы за рычагами строительной техники, общий план, фото деревеньки.

Терять времени нельзя. Вдруг кто и помимо Антона решится на маленький бизнес? Конечно, подобные вещи законом запрещались, потому-то Антон и снимал скрытно, мобильником. Но законом много что запрещается. Если делать все по закону, можно с голоду умереть, не раз говорил Антон.

Сергей быстренько написал заголовок: «Таинственная смерть косит ряды губернского ОМОНа», потом вычеркнул лишнее, оставив «Смерть косит ОМОН». Двести слов плюс фотография. Вышел в интернет и послал материал в «Московский наблюдатель». Спустя десять минут измененный текст с другой фотографией был отослан в «Российский СмертьИнформ», – и так четырежды, во все издания, с которыми Сергей сотрудничал и знал, что почем. И наконец, последнее сообщение, выдержанное, серьезное и взвешенное, с полным комплектом фотографий, Сергей послал в русскую службу Би-би-си.

Еще через час пришла депеша из «Московского наблюдателя» – редактор предложил освещать развитие событий и писать побольше. Интернет в Огаревске был медленный, не столица, даже не губерния, и потому «Скайп» оставался зеленым виноградом. Зато не отвлекал, а обмен депешами, то есть мылом, позволял подумать, измерить и взвесить каждое слово.

В журналистике Сергей был не негром, но Фантомасом: работал под маской, в каждом издании под отдельным псевдонимом. Так удобнее. Специфика жанра.

Других откликов, кроме «наблюдательского», пока не было.

Тогда он переместил новость в свой блог.

У негров много опасностей в жизни. Одна из них – отрыв от народа, заточение себя в четырех стенах хижины дяди Тома. Интернет да телевизор, вот приятели мои. Нехорошо.

Сергей пошел общаться с народом. На рынок. Картошки купить, другого, третьего. И для быта полезно, и размяться нужно. Умеренная мускульная активность стимулирует кору головного мозга.

Рынок был в шести кварталах, и он решил идти пешком, то есть ногами. А как еще, собственно, можно идти, если не пешком?

Он шел, смотрел на людей, слушал – получал естественные и свежие впечатления. Людей было немало. Ладно, он – негр, а остальные чем промышляют, ради чего живут?

Он заглянул в книжный магазин, походил вдоль стеллажей, глядя не столько на книги, сколько на покупателей.

Покупателей было мало, трое, и то неизвестно, покупатели они или только зрители. Он встал рядом с парнем лет двадцати. Тот перебирал детективы. Возьмет томик, прочитает аннотацию, положит на место. Другой томик раскрыл, прочитал строк десять, опять положил на место. Третью только взял и вернул на место, не раскрывая. Зачем и брал. Зато книжку в твердой обложке, с иллюстрациями, что сейчас редкость, листал довольно долго, но со вздохом отложил. Наверное, дорого.

В итоге парень ушел без книги. Хоть погрелся, и то толк. А вот девушка у кассы потратилась на любовный романчик и брошюрку «Похудеть навсегда». Брошюрку эту и Лариса купила, хотя ей худеть было вовсе не обязательно. Он даже было подумал, что купила она ее для него, но, глядя, как Лариса внимательно штудирует труды психолога-диетолога Пафантьева (тоже, наверное, негр писал), от подозрения отказался. Даже сам пролистал, вдруг что полезное найдет. Советы в книжке были правильные, но невыполнимые: меньше есть, меньше есть и еще раз меньше есть. Зато название, «Похудеть навсегда», интересное, так и просится на обложку детектива.

Сергей не стал дожидаться, пока девушка расплатится, и вышел на улицу, где ветер и снег проверяли людей на выносливость. Книги Сергей покупал редко. Классика, более тысячи томов, досталась в наследство от деда, и для других книг в его однокомнатной квартирке просто не было места. Современников он читал с монитора – не детективы, детективами он был сыт по горло, разве что нашумевшие, задающие тон. Нет, он предпочитал толстые журналы, те, которые были представлены в интернете. Серьезная проза, та, что пишется годами, – тут есть чему поучиться, тем более – даром. Не то чтобы каждая страница была непременно шедевром, но все-таки, все-таки…

Он шел, приглядываясь, что носят, кто носит и как носит. Лица большей частью угрюмые, неприветливые, лица людей, которые ничего не получили по праву рождения, людей, которых обманывали всю жизнь и которые в каждом видят врага, норовящего отнять нажитое непосильным трудом – сумку с хлебом, пельменями и пивом, например. Конечно, есть люди удачливые, успешные, довольные жизнью, но они пешком не ходят. Да и не приведи случай царапнуть их «БМВ» или, того круче, «мерс» – убьют. Не из расчета, какой расчет, а чисто по злобе.

И на базаре все были серьезны и сосредоточенны, продавцы, покупатели и лица неопределенных профессий. Пять кило картошки, три – яблок, три – бананов и понемногу разных корейских салатов оттягивали руки, и назад Сергей ехал на маршрутном такси, то есть стареньком пазике, нещадно чадящем стареньким же мотором. Чад шел в салон, превращая транспорт в натуральную душегубку, но щели и трещины кузова умереть не дали. Только голова начала болеть. Поболит и перестанет.

Отсюда,