Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

Раненная, одуревшая от выстрелов лошадь Олеси заржала и, вырвав поводья у нее из рук, ринулась вперед, в лес. Кого-то, судя по всему, сбила с ног — Кирилл услышал человеческий вопль. Джек, упав на землю, уже стрелял в противоположную сторону, сзади отряд тоже обошли. Олеся, упавшая на землю одновременно с Джеком, выстрелила туда, откуда прилетел вопль. Бросила Кириллу:

— Уходите с Эриком, мы прикроем! Брось коня!

Кирилл послушно бросил поводья — пробираться через бурелом вместе с конем действительно было глупо. Крикнув:

— Эрик, за мной! — пригнулся и кинулся в лес.

План у Кирилла созрел на ходу, и отбежали они с Эриком недалеко — ровно на то расстояние, которые требовалось, чтобы обойти засаду. Остановились, Кирилл указал Эрику на толстое поваленное дерево. Тот кивнул, что понял. Залегли. И сразу, по треску сучьев под чьими-то шагами, поняли, что не зря: их догоняли.

Подпустив треск на достаточное расстояние, Кирилл выстрелил. Судя по крику, попал. Переждал еще несколько выстрелов вдали. Услышал, как ржет где-то справа застрявший в буреломе конь. А шагов больше не слышал — значит, догонявший убит или ранен. Приказал Эрику:

— Разберись с жеребцом. Только тихо.

Эрик кивнул. Кирилл осторожно, пригнувшись, выдвинулся туда, откуда слышал крик. Раненного нашел быстро. Мужчина чуть постарше него, с короткой адаптской бородкой, держался за простреленную грудь. Ладонь заливала кровь. Жить мужчине, судя по всему, оставалось недолго.

— Кто вы? — Кирилл присел возле раненного. — Откуда вы узнали, что мы пройдем здесь? И почему нас боитесь?

Мужчина отозвался еле слышно, Кирилл нагнулся ниже. Руку с ножом, целящую ему в шею, успел перехватить в последнюю секунду — лезвие чиркнуло по подбородку. Если бы южанин не был ранен и бил резче, не успел бы.

Пока Кирилл выворачивал руку и разжимал стиснутые на рукоятке ножа пальцы, мужчина затих. А когда положил ладонь южанину на шею, пульса уже не нащупал. Человек умер.

Кирилл выругался. Справа эхом отозвался Эрик, пытающийся справиться с ошалевшим от выстрелов конем. Решив, что Эрику подмога не нужна, Кирилл поднялся, чтобы бежать назад, к Джеку и Олесе. Но, дернувшись было, замер. Выстрелы больше не доносились. Бой, похоже, закончился.

Кирилл немного выждал и почирикал по-воробьиному: всё нормально? Выдохнул — ответное чириканье, с промежутком в полсекунды, прилетело с двух сторон. Его друзья, судя по всему, оказались куда опытнее неведомых врагов. Ни Джек, ни Олеся не пострадали.

Одному из нападавших жеребец Олеси раздавил копытом грудную клетку, двух других бойцов застрелили. Лошадь, принадлежавшую Кириллу, пришлось зарезать — чей-то выстрел пробил ей шею. А конь, на котором ехал Джек, сломал ногу, застряв в поваленном дереве. Кобылу Эрика нашли по следам — примятым кустам в подлеске. С ней отряду повезло, уцелела.

***

Коню Джека наложили шину и с горем пополам вывели на дорогу — ничем другим помочь не могли. Уходили быстро, и скоро несчастный хромающий Буба скрылся за горизонтом. Жалобное ржание: «На кого ж вы меня покинули?!» стихло чуть позже.

— Его подберут, — услышал Кирилл. Это, приблизившись к Джеку, прошептала Олеся. — Сильный, объезженный. Таких не бросают.

Джек хмуро кивнул:

— Должны подобрать. Нога-то — хрен с ней, срастется, лишь бы не пристрелили со злости.

— А почему ты думаешь, что могут пристрелить? — удивился Кирилл.

Джек переглянулся с Олесей. Спросил у Кирилла:

— Твой клиент нормально себя вел?

— Н-ну... — Кирилл задумался. Принимать участие в боевых действиях ему не доводилось давно. Какое поведение противника считается «нормальным», успел подзабыть. — Он меня заколоть пытался. — Указал на подбородок с прилепленным пластырем: — В шею целил. Хотя я, конечно, сам виноват, нечего было расслабляться.

— В тебя целил? — уточнил Джек.

— А в кого? В себя, что ли?

Джек и Олеся снова переглянулись.

— То-то и оно, что наш — в себя! Мы одного живым хотели взять, не дался. Подобрались к нему с двух сторон, орем: «Руки вверх, не тронем!» А он башкой повертел, отдуплил, видать, что деваться некуда, проорал какую-то хрень и в башку себе из обреза выстрелил. Так разнес, что до нас ошметки долетели.

— Я иду к тебе, — сказала Олеся.

Кирилл недоуменно повернулся к ней:

— Зачем?

— Блин, да не я! Это ушибленный так проорал.

— Точно, — подтвердил Джек. — Сперва тихо что-то шептал — мы думали, со страху, а потом как гаркнет! И сразу выстрелил.

— Сперва, значит, тихо, — медленно проговорил Кирилл.

Если до сих пор ему казалось, что ситуация, в которую они влипли на юге, называется «хуже некуда», то теперь понял, что ошибался. Есть.

Глава 17

Кирилл. Ростов-на-Дону. Пройдено 1076 км

Не сказать, что, планируя поход, Кирилл серьезно рассчитывал на лояльность местных жителей. Того, что южане кинутся навстречу чужакам с распростертыми объятиями и предложением помощи, не ожидал. Но и обнаружить в каждом поселке странную и, судя по всему, крайне жесткую зависимость от «Матери Доброты» и ее умений карать и миловать тоже, мягко говоря, не рассчитывал.

— Я одного не понимаю, — задумчиво проговорил на привале он. — Тот, кто насаждает этот странный культ — чего он добивается? Вот, хоть убейте, не вижу корыстного интереса. Я бы понял, если бы люди подносили этой Матери какие-то дары, выполняли для нее какие-то работы — но ведь нет! Благодать в виде младенцев поступает в поселки бесплатно. Причем одариваются, судя по всему, действительно достойные люди... Такое ощущение, что кто-то реально пытается построить рай на земле.

— А я не понимаю, чем мы этому кому-то мешаем? — проворчал Джек. — Строишь — ну так строй на здоровье! Хоть рай, хоть загон для курей. Идем себе, никого не трогаем. Матери ихней, и то в круг ни разу не насрали — хотя, по-хорошему, надо бы. О том, что детей строгать и без божьей помощи умеем, они наверняка знают. С чего взяли, что нам своей мелкоты мало?

— А вдруг, как раз не знают? — вмешался Эрик. — Что у нас тоже дети есть? Мы все-таки уже далеко ушли.

Кирилл покачал головой:

— Все равно должны знать. Мне кажется, на Мать Доброты весь юг подвязан — до самого Дона, а то и дальше. Информацией поселки точно обмениваются, засаду ведь устроили. Значит, кто-то всполошился