Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

ними, слив засаду вчистую и получив вместо четырех бойцов четыре трупа, местные жители не рискнут. Ну и, конечно, на то, что население Ростова окажется более дружелюбным, чем северные соседи.

***

После стычки в лесу лошадей у отряда осталось две. Подумав, решили разделиться. Кирилл с Олесей, забрав самую тяжелую поклажу, верхом отправились вперед, Джек с Эриком, оставшись налегке, должны были догнать верховых на берегу Дона через двое суток.

— Ну и прикроем вас, если им в бошки ударит догонять, — добавил Джек. — Дольше трех ночей не ждите, переправляйтесь.

Кирилл был бы рад возразить, но понимал, что Джек прав. Если они с Эриком не появятся через три ночи, то с вероятностью процентов девяносто не появятся никогда.

— Не каркай, — проворчал он, — всё нормально будет.

Ударили по рукам и разошлись.

Реальность превзошла ожидания — Ростов-на-Дону, бывший город-миллионник, оказался необитаемым. Мосты смыло, судя по всему, еще во времена «когда все случилось», сейчас уже даже обточенные водой опоры были едва видны.

«А река полноводная, наверное, до сих пор по весне разливается — будь здоров, — понял Кирилл. — Мостов нет, коммуникации разрушены... При таком раскладе, конечно, проще где-то еще осесть, чем возвращаться».

Убедившись, что Ростов необитаем, Кирилл с Олесей сместились вдоль Дона южнее, в пригород.

Поделили ближайший, стоящий на возвышенности и оттого не сильно пострадавший от воды, поселок напополам и принялись обшаривать строения на берегу — искали лодки. С собой была единственная надувная, переправляться на ней всем отрядом с вещами пришлось бы в несколько приемов.

Кирилл со своей половиной поселка управился быстро — лодки, если они где-то и были, унесло половодьем.

Пробираясь от дома к дому, он внимательно смотрел под ноги — полуистлевшие деревянные и проржавевшие металлические, давным-давно рухнувшие на землю столбы и пролеты заборов затянула трава, идти приходилось осторожно, чтобы не споткнуться. Покосившиеся дома скалились голыми, промытыми водой и выбеленными солнцем фундаментами. Уцелевшие в пролетах двери в свое время так разбухли от воды, что намертво вросли в косяки — Кирилл не сумел расшатать ни одну. Из окна крайнего в поселке дома грустно помахал лоскут чудом уцелевшей занавески. Город был давно и безнадежно мертв.

Кирилл вернулся к тому месту, где разошлись с Олесей, и обнаружил, что молчунья еще не вернулась. А ведь должна уже, — кольнуло Кирилла. С некоторых пор он начал нервно относиться к опозданиям.

Посвистел, Олеся не откликнулась. А в следующий миг Кирилл метнулся под прикрытие ближайшего дома и распластался на земле — увидел, как закачались кусты возле дома напротив. Выхватил пистолет, понимая, что стрелять на поражение нельзя, сначала нужно выяснить, что с Олесей. Замер, выжидая.

Дождался.

Кусты издали громкий хрюкающий звук, и на открытое пространство выкатился дикий кабан. То есть, как быстро понял Кирилл, кабаниха — вслед за матерью из тех же кустов, так же деловито похрюкивая, выбрались трое полосатых кабанят. Принялись деловито копаться в земле. До Кирилла кабаньему семейству определенно не было никакого дела.

Кирилл нервно хихикнул. Тихонько поднялся, обошел выводок по дальней дуге. Ругнулся сквозь зубы:

— Три поросенка, блин! Волка на вас нет.

С трудом удержался от соблазна подобрать с земли шишку и запустить в нарушителей спокойствия. Смех смехом, а спина была мокрой — вспотел от волнения. Но где же Олеська?

Отойдя подальше, по-прежнему крадучись вдоль домов, Кирилл снова посвистел. Повторял свист возле каждого дома, отчаянно прислушиваясь — тишина. Так и шел бы дальше, если бы не привитая в незапамятные времена Олесей привычка — обращать внимание на странности.

К одному из домов вела едва заметная в высокой траве тропинка. Неутоптанная, узкая — пользовались ею нечасто. Кирилл положил руку на кобуру, пригнулся. Снова осторожно свистнул. И услышал в ответ слабый, едва различимый свист. Приглушенный, как будто свистеть пытались сквозь подушку — если бы Кирилл не прислушивался, не разобрал. Покрутив головой, понял, что неприметная тропинка упирается в крыльцо невысокого бревенчатого дома. А в следующий миг обругал себя за то, что не обратил внимания раньше: окна дома оказались заколоченными. А свист шел, кажется, из-за закрытой двери.

До крыльца Кирилл донесся в несколько прыжков. Рванул с разбегу дверь, собираясь влететь внутрь. Если бы не крик Олеси:

— Стой! — наступил бы ей на руку.

Олеся лежала на полу, прямо у порога. То есть, лежала верхней частью тела, ноги уходили вниз, в подпол.

— Помоги, — просипела девушка.

Кирилл сел на корточки. Заглянул в темный проем и не удержался от вскрика.

Нога Олеси наделась на металлический штырь. Заостренный кусок арматуры пронзил бедро насквозь и торчал, окровавленный, наружу. Штанину залила кровь.

— Не могу выбраться, — сдавленно проговорила Олеся, — как на вертел насадилась.

Приглядевшись, Кирилл понял, что Олесе в каком-то смысле повезло — из подпола торчало аж восемь штырей, два ряда по четыре. Нога Олеси прошла между двумя крайними, и удар пришелся в мягкие ткани. Упади девушка чуть правее — нанизалась бы на штыри животом и грудью.

— Что это? — вырвалось у Кирилла. — Зачем здесь... ох, прости. Сейчас.

Он выдернул из чехла нож и осторожно обрезал ткань вокруг ран. Примерился, как ловчее подхватить Олесю. Предупредил:

— Терпи.

Одну руку завел под Олесино бедро, другой обнял за талию. И потащил тело девушки вверх. Олеся не стонала и не плакала, молча стиснула зубы. Когда Кирилл опустил ее на пол, увидел, что девушка без сознания.

Объяснил непонятно кому:

— Болевой шок... Может, так оно и лучше.

Приводить Олесю в сознание не стал. Поясную сумку с набором бинтов и самых необходимых лекарств по старой привычке носил с собой, отправляясь в любую вылазку. Обработал рану, думая о том, что Олесе очень повезет, если не схватит столбняк: арматура — ржавая насквозь.

***

К тому моменту, когда Олеся очнулась, Кирилл успел привести к дому лошадей и вскипятить воду на печке-буржуйке. Что произошло с Олесей, он уже и сам догадался, девушка только подтвердила выводы.

— Нас ждали, — очнувшись, проговорила она.

Кирилл кивнул:

— Я понял. У порога выпилили доски и застелили дыру половиком, так? — Половик он снял со штырей, когда осматривал ловушку. — А ты шагнула и провалилась.

— Угу. — Олеся помолчала. — Хорошо, что я пошла, а не ты.

— Почему?

— Потому что тебе бы точно брюхо пропороло. Я-то тощая, и очухаться успела, к краю рванула. А ты тяжелее, и