Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

— И реакция у меня не твоя, — закончил Кирилл. Передернул плечами. — Нда... А зачем ты вообще в этом дом полезла?

— Так, тропинка же, — удивилась Олеся, — и окна заколочены. Я решила, что на приют похоже. Кругом обошла, принюхалась — людей нет. Ну, и зашла. Кто ж знал, что они такую подставу приготовят.

— А ты знаешь, кто — «они»? — сам Кирилл ответ уже знал.

— Те, кто поселковых науськал засаду устроить? — предположила Олеся. — Больше вроде некому.

Кирилл кивнул:

— Ну да. Нам даже привет оставили. Смотри.

Приподнял и наклонил тяжелый, сколоченный из досок стол, столешницей к Олесе. Стол недовольно заскрипел.

— «У-хо-ди-те, — по слогам прочитала Олеся вырезанное на столешнице послание. — Не гне-ви-те Мать Доб-ро-ты!» Зашибись. — Девушка застонала, шевельнувшись.

— Сейчас, — Кирилл торопливо опустил стол. — Подложить под ногу что-нибудь?

— Не надо. — Олеся с усилием села. — Тут ничем не поможешь, только ждать, пока заживет... Вот же козлы. Да?

Кирилл кивнул.

— Смотри, что они еще оставили. На столе лежал, — разжал кулак и показал Олесе камень-голыш.

На камне был выцарапан круг, обведенный по краю волной. Круг пересекала широкая полоса.

— Как тот, — узнала Олеся, — который ушибленный в Жеку швырнул.

— Угу.

— И что это значит?

Кирилл развел руками:

— Вероятно, еще первый камень должен был нам объяснить, что дальше идти запрещено. Но мы не поняли, и нам оставили второе послание. Вместе с ловушкой и надписью на столе.

Олеся помолчала, потом упрямо сжала губы. Объявила:

— Да пусть корябают что хотят! Назад не пойдем. Рана — в мякоть, быстро заживет... Ничего.

Кирилл покачал головой:

— На самом деле, проще и логичнее всего — именно повернуть назад. Уже ясно, что мы столкнулись с религиозными фанатиками, которые за здорово живешь чужаков на свою землю не пустят. То есть, мы должны либо в принципе забыть о переселении, либо идти сюда большим вооруженным отрядом. Захватить ближайший к нам населенный пункт и требовать на переговоры создателя Матери Доброты.

— Так, и? — в том, какой из предложенных вариантов выберет Олеся — и выбрал бы на ее месте Джек или Рэд — Кирилл не сомневался.

И отрезал:

— Нет. Воевать мы не будем.

— Почему? Сам сказал, что это логично!

— Потому что не всегда и не во всем следует опираться на логику. В кого мы превратимся, если выберем этот путь? В захватчиков? В оккупантов?

Олеся угрюмо молчала.

— Мы идем дальше и будем искать создателя культа, — закончил Кирилл. — Попробуем объяснить, что цели у нас не враждебные. Ложись, чего ты вскочила?

К утру у Олеси поднялась температура. Организм отчаянно боролся с воспалением.

Глава 18

Эри. Ростов-на-Дону. 1076 км от Бункера

— Лед-то крепкий?

Если бы не адапты, Эри бы не догадалась, что расстилающаяся перед ней влево и вправо заснеженная равнина — на самом деле замерзшая река. За тысячу — уже целую тысячу, подумать только! — пройденных километров реки на пути, конечно, встречались, но не такие широкие. А вопрос про лед Эри вовсе удивил.

— А почему он может быть некрепким?

Серый пожал плечами:

— Да черт его знает. Тут все-таки южнее, чем у нас. Может, не промерз еще как следует... Вот что, — решил он. — Стой-ка тут. Мы с Мраком вперед пойдем, лед проверим. А ты уже по нашей лыжне тронешься. Поняла?

Эри кивнула.

— Стой смирно, — повторил Серый, — пока не позову, на лед ни шагу! Поняла?

Эри кивнула еще раз. Огрызаться: «не разговаривай со мной, как с дурочкой!» давно прекратила. И сил на пререкания было жалко, и адапты к ее словам прислушивались крайне редко.

Эри сняла лыжи, уселась на рюкзак. Рассеянно следила за тем, как парни спустились с пригорка, осторожно, друг за другом, тронулись по заметенному снегом льду — темные пятна на белом, — и думала о том, что ночь-то сегодня новогодняя. Посмотрела на светящиеся стрелки часов — уже девять.

В Бункере давно нарядили елку, там царит предпраздничная суета. Повариха Валентина Семеновна не уходит с кухни со вчерашней ночи — жарит, варит, печет. Днем старшие мальчики и девочки, потихоньку от малышей, украсили столовую самодельными гирляндами и вырезанными из лабораторных фильтров снежинками, помогли взрослым приготовить подарки. Скоро свертки из блестящей бумаги красиво разложат под елкой. Зажгут разноцветные лампочки, включат музыку и распахнут двери.

Эри больше всего любила этот момент — и когда сама была маленькой, и когда, повзрослев, готовила праздник для других. Сердце начинало колотиться быстрее и радостнее, а на душе становилось так тепло, что весь мир хотелось обнять. После того как распахнут двери и откроют подарки, будут охи и ахи, поздравления, объятия, вкусная еда и веселая музыка, и даже фейерверк на детской площадке на поверхности. Бункерные жители будут веселиться и радоваться. А она сидит здесь — на продувном ветру, под снегом, одна-одинешенька. Даже адапты, которым на Новый Год плевать и которые, если бы не Эри, вовсе не вспомнили о том, что сегодня новогодняя ночь, ее бросили.

На самом деле, еще две ночи назад установилась тихая безветренная погода, снегопад прекратился тогда же, и перебирающихся через замерзшую реку адаптов Эри прекрасно видела. Вернуться парни должны были не позднее, чем через час, и Серый пообещал, что дальше они не пойдут — поставят лагерь сразу после того, как перейдут реку... Но все равно было обидно до слез.

Эри шмыгнула носом. Вот же угораздило! Лучший новогодний подарок, на который она может рассчитывать — чуть поменьше идти. Да и того не факт, что дождется. Вылезут парни на берег, что-нибудь там Серому не понравится, как уже не раз бывало, скажет он: «катимся дальше» — и все, не поспоришь. Никаких тебе Новых Годов. Эри считала бы, что из всех обитателей адаптских поселков ей достались два самых грубых и бессердечных экземпляра — если бы до этого не имела удовольствие познакомиться со Сталкером. Вот уж у кого в глазах даже не льдинки, а несокрушимые айсберги! Улыбаться он, кажется, вообще не умеет. Да и Мрак, когда повзрослеет, станет таким же, — грустно думала Эри, — это сейчас на человека похож. Серый, конечно, веселее, чем Мрак, и разговаривает культурнее. Охотно смеется, да