Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах - Натали Смит

— Я не разумею в ведовстве, но в бою одолею и на куски порублю! — горячилась та, не слушая. — Разбросаю в чистом поле воронью на поклев, чтоб неповадно было.

Кладенец вспыхнул красным, словно головня от костра.

— Стой, дурная! — Казимир согнулся и закашлялся так, что его пополам сложило. — Сейчас… кха-кха… пройдет…

— Пройдет… — зловеще повторила Настя, делая шаг в его сторону.

Я протянула руку дернуть ее назад…

Исчадие заурчал…

Кощей щелкнул пальцами…

Моя рука коснулась камня.

— Не надо рубить Казимира, он мне нравится, — спокойно сказал Кощей, погладив каменные волосы Настасьи. — Тем более вдруг он окрылится, и что тогда делать с ним?

Мысли роились: Бессмертный, камень, статуи в саду, Баюн — значит, дело Насти поправимо, да и не убил бы он ее. Можно сосредоточиться на другом.

Тем временем изо рта беса повалил дым, он сгибался в поясе, вот-вот рухнет на колени, но устоял и, кашлянув в последний раз, выпустил из себя съеденную в неблагую минуту душу. Дым у его ног собирался в очертания человека.

— Вот дрянь! — с ноткой веселья прокомментировал Каз, потирая грудь, будто и не он до этого был бодр, как старая половая тряпка. Рядом с ним стояла целехонька та душа с растрепанной косой, худая, даже тощая, и печально смотрела вдаль.

— Лучше ее убрать. Где одна душа — там и остальные. Скоро у нас появится компания, — серьезно сказал Кощей.

— Им пастух не нужен, княжеское великолепие? — съязвил Морок.

— Тебя назначу.

Меня вновь охватило раздражение, оно перекатывалось по коже колючим песком.

— Стой, не убирай. Нужно понять, что не так. Андрей, чувствуешь недовольство?

— Как бы тебе сказать, чтобы снова не поцапаться? — Он улыбнулся, но взгляд остался холодным и цепким.

— Она отравлена чем-то. — Каз сорвал с вертела тушку и с упоением жевал обжигающе горячее мясо, от удовольствия глаза закрыл. — Не просто душа, с нечистью. Подпорченных я и раньше ел, те просто требуют несколько лишних глотков виски сверху, а эта… Интересно даже, кто ее сгнобил.

Душа никуда не спешила, теперь она стояла лицом ко мне и протягивала руки. Подол платья обвивал ее худые ноги, а восковое лицо с провалами глазниц меняло выражения с просительного на хитро-злобное и обратно. Только бы про белый свет не начала!

Я принесла гримуары, один вручила Кощею.

— Посмотри здесь все, что бы нам подходило. Ориентируйся на склоки и раздражение. Пожалуйста.

— Ну, раз ты так вежливо просишь. Хотя я бы просто избавился — отправил подальше, благо они слушаются.

— Просто избавиться всегда можно, но так мы ничему не научимся. У нас практика, считай.

— Любишь ты командовать, — посетовал Кощей, слегка закатив глаза.

Толстые кожаные обложки с обитыми металлом уголками глухо стукнули о стол. Старые страницы оставляли пыль на кончиках пальцев. Я осторожно перелистывала истрепанные по краям листы, рассматривая нехитрые рисунки и описания растений, рецепты — все не то. Отложила несколько томов, бегло просмотрев; к делу, не спрашивая, подключился Казимир, ловко перелистывая страницы когтями.

— На травы среагировала вон как хорошо, выскочила — только в путь, — задумчиво протянул он, посматривая через плечо на душу. — Дымом окурить? Убежит, и ладно — мы же не охотники на нечисть.

— Эх, сейчас бы эктоплазму в баночки собирать… — замечтался кот о чем-то своем.

— Не найдем ничего — пойдем простым путем, — согласилась я, а саму любопытство разбирало: мир потустороннего шире того, что мне уже привычно. Во мне говорил азарт вечного студента, охочего до знаний.

— Вообще, я одобряю такой подход. — Морок встряхнулся, под шкурой замелькали багровые огоньки. — Жизнь ваша долгая, мало ли что на пути встретится. Учись, Андрюха.

Подсказку бы, но эхо Ядвиги молчало, на звонок другу рассчитывать не приходилось.

Вернулся мыш, устроился на каменной статуе «Настасья», спрашивал, что случилось. Потом верещал, что оставить нас нельзя, и что-то пискнул про большую голову. Бальтазар через плечо заглядывал в страницы, между делом спрашивая, куда мы поставим Настю, когда вернемся домой, и можно ли оставить ее в таком виде, отпугивать ворон.

Вот вредина мохнатая!

— Кумушница, — оживился Кощей, перелистнув очередную страницу своего фолианта. — Наш клиент.

Он зачитал небольшие пояснения, кто это такая. С натяжкой, но подходило. Вариантов лучше не нашлось. Нечисть, проникающая в дом, если он должным образом не защищен. Воздействует на женщин: науськивает, шепчет гадости про близких, усиливает страхи. Особенно впечатлительных доводит до сумасшествия.

— Шикарно. — Каз подвинул мне книгу. — Думаю, у тебя, Яга, больше права читать заговор.

— Единственный жирный минус во всем этом — она не нечисть, а просто душа, — напомнила я со вздохом.

— Подтверждаю, — согласился Каз.

— Ладно, если она отравлена этой пакостью, то хоть какая-то реакция последует.

Душа бродила за границей света от нашего костра, ничего не пела и уходить не собиралась. Премного благодарна — не хватало бегать за ней.

Я попросила у Кощея соль, раз уж он хозяйничал, высыпала на стол горсть и, перебирая крупинки, прочла: «Катись катаньем, доля худая, разлучница-кумушница, катись — не тянись, у порога не крутись, за крыльцо не цепляйся, на воротах не висни! Песнь лешова, воронья подмога. Катись от порога!»

Душа передернулась, пошла рябью, а когда я бросила в нее горсть заговоренной соли, распалась на клочья. К сожалению, это все достижения — она собралась обратно, отошла подальше и заговорила, указывая поочередно на всех нас:

— Скрывала от тебя многое и сейчас скрывает. — Палец ткнул в Кощея. — Использует. Обида горючая, словно слеза матушки по дитятку, у ней за пазухой, — указала на Казимира. — Сдаст тебя ворогам, отомстит за предательство. Козни плетет, в подвалы слабых запирает, смотри, сама в них окажешься, — досталось мне. — Разобьются на черепки твои надежды.

Ах ты гадина! Так вот оно как работает: науськивание, нашептывание…

Кощей рявкнул на нее, чтоб убиралась. Сработало. Паразитку будто ураганом унесло далеко за пределы видимости. Пропало и раздражение, будто пыль смахнули мягкой кисточкой.

— Так это получаетсяу, — Бальтазар зевнул во всю пасть, совершенно не впечатленный услышанным, — она при жизни была под воздействием кумушницы, потом как-то умерла, очутилась в Нави и раздает эту гадость, как вайфай?

— Ага, потусторонний, — хмыкнул Морок.

Смеялись все, кроме Насти, конечно. Хорошо, что