"Фантастика 2025-34". Компиляция. Книги 1-26 - Алиса Бодлер

– Ночью его не привели, сестра, – тихо добавила Тина.

Александра оглядела детей странно пустым взглядом.

А затем буднично улыбнулась и отчетливо произнесла:

– У Самсона появилась новая семья, дети. Вам бы следовало молиться о его счастье и радоваться. У господина Камерона очень быстро получилось выполнить свое обещание.

– Что?.. – еле слышно пискнула Ада.

– Новая семья? Так быстро?! – почти агрессивно воскликнул Тиг.

– Но вы не говорили, что это произойдет ночью! – пораженно воскликнула Тина. – Мы даже не попрощались с ним!

Женщина проигнорировала комментарии воспитанников.

Вместо этого она сделала несколько шагов по направлению к Иви и с видимым усилием подняла ее на ноги, больно схватив за плечо. Та не пошатнулась, однако поспешила спрятать «сокровище» Самсона в карман форменного платьица. Переполняемая недовольством своей любимицы сестра Александра этого не заметила.

– Мальчик, – холодно обратилась она к Боузи, все еще не желая мириться с тем порочным именем, что дала ему мисс Мертон. – Сегодня ты будешь ответственным за молитвословие. Немедленно поднимайся и проследи, чтобы все собрались в святом уголке.

– Д-да… сестра.

– Когда я вернусь, ваша физическая и духовная гигиены должны быть выполнены согласно распорядку, – продолжала Александра. – За завтраком вы зададите господину Камерону все вопросы об усыновлении, которые вас интересуют.

Убедившись в том, что Иви твердо стоит на ногах, женщина отпустила ее плечо и подошла к постели Боузи. Затем нырнула ладонью вглубь черных одежд и вынула оттуда маленькую синюю книгу.

– Будет ваш помянник[64], – негромко произнесла Александра, наказывая мальчику пальцем. – Будешь писать туда карандашом.

– Что такое помянник?.. – в смятении Боузи взял книгу, опасаясь листать ее при сестре.

– Плат, о который ты можешь оттереть слезы скорбящих или обиженных тобой. Запиши сейчас раба божьего Самсона.

Мальчик потянулся к прикроватной тумбе. Внутри верхнего ящичка, что внешне был покрыт облупленной белой краской, хранились бесполезные мелочи: редкие обертки от конфет, записки от названых братьев и сестер, бумага и канцелярские принадлежности.

Взяв самый остро заточенный карандаш, новенький поспешил раскрыть книжицу. Оформлена она была совсем нехитро – золотой крест на обложке, «Отче наш» на первой же странице и линованная поверхность – на всех остальных.

Смущали лишь заголовки – слева и справа, на самом верху каждого разворота: «Об усопших» и «О живых».

Боузи поднял голову на Александру с немым вопросом, на который та не собиралась давать ответа. На мгновение мальчику показалось, что он вновь почувствовал на своем плече знакомую теплую ладонь.

Это было левое плечо.

И, обретя необъяснимую уверенность, новенький записал имя Самсона в левую колонку.

Сестра Александра кивнула.

* * *

– Почему вы совсем не едите, мои куколки? Что за смурные у вас мордашки?

Господин Камерон с видимым аппетитом поедал свои тосты с маслом и джемом. Стол, бессмысленно богато сервированный к завтраку, как и всегда, ломился от еды.

Вот только ни горка жареных сосисок, ни стопка свежих блинчиков не могли смыть с детей нарастающее ощущение тревоги. В вопросе личной безопасности и внутреннего комфорта не имели значения ни жизненный опыт, ни психологическая зрелость.

Несмотря на то, что к долгожданной встрече с новыми родителями стремились все присутствующие, ночной кошмар навевал на малышей, росших в окружении сакральной веры, сомнения. Иви, Боузи, Ада и близнецы были уверены в том, что ночью их посетил именно ангел-хранитель Самсона и никто иной. А духи, сопровождающие определенных людей, к посторонним, как было известно, без причины не являются.

Только Боузи знал чуть больше. И оттого был уверен: бабушка приходила проститься.

В том, что Иви, так сегодня и не поднявшая головы, не собирается отвечать за всех, как обычно, сомневаться не приходилось. Близнецы и Ада чувствовали себя не многим лучше.

Новенький, против воли принявший новую роль от сестры Александры, понял, что должен встать на защиту своих:

– Мы очень переживаем за Самсона, – тихо сказал мальчик, чувствуя невидимую поддержку того, кто находился в плотном духовном слиянии с ним с самой кошмарной ночи. – Все мы.

– Какая глупость! – Камерон гулко рассмеялся, хлопнув себя по колену. – Разве ж усыновление не является мечтой каждого сироты?

– А его точно усыновили? – вдруг довольно грубо влез в разговор Тиг. Мальчик был на стороне тех, кто больше в чудесное появление опекунов не верил. А его задиристый нрав под влиянием ночных переживаний превращался в агрессивную защиту. – Вы уверены в этом?

– Что ты имеешь в виду, Ти… – хозяин дома прищурился. Казалось, он пытался прочесть имя на рубашке мальчика, но тот сидел дальше всех. Сделать это сходу не получалось.

– Меня зовут Тиг! – воскликнул воспитанник и подскочил с места. – Вы вообще запомнили наши имена?! Вы хоть что-то о нас знаете?!

– Выйди из-за стола немедленно, Тиг! – повысила голос сестра Александра. – Сегодня ты лишен трапезы.

– Ну, что вы.

К удивлению остальных, господин Камерон продолжал сохранять спокойствие. Он, подобно Тигу, встал из-за стола и сцепил свои руки в замок.

– Дети вправе выражать эмоции, и это – бесспорно. Однако я предполагаю, что наш бунтарь поддался одному из самых страшных грехов. Печаль о благе ближнего своего, Тиг. Должно быть, ты знаком с ним?

Сестра Александра закивала. В столовой повисла тишина.

– …проще говоря, моя куколка, ты преисполнен завистью. И это объяснимо, потому как семья есть главная человеческая ценность. Но, если мы избавили Самсона от чревоугодия, то и с твоей губительной скорбью мы сможем разобраться. На то и нужны наши послушания. Избавим от греха – и твои шансы на усыновление увеличатся во сто крат!

– Не забирайте его одного! – в панике воскликнула Тина. Ее бездонные глаза наполнились горючими слезами. – Мы – близнецы! Нас нельзя делить! Берите нас обоих!

– Мы не несем вины за грехи ближних наших, Тина, – монотонно отчеканила сестра Александра. – Ты можешь помолиться о брате, но не должна мешать искуплению. Нам положено радоваться за братьев своих и сестер.

Тина прикусила губу.

Ада, Боузи и Иви сохраняли молчание.

Однако Тига, демонстрирующего неподобающее поведение за столом, Камерону оказалось достаточно. Более не скрывая своего разочарования в неидеальной картинке, он рыкнул:

– Я вижу, дети, вам чужда благодарность за все деяния мои. А потому – знайте: сегодня мы трапезничаем за одним столом в последний раз. Сестра Александра, надеюсь, вы меня поймете!

– Всецело, господин Камерон, – еле сдерживая злость, кивнула женщина.

– Проследуй за мной, Тиг, – процедил хозяин дома, а затем двусмысленно добавил. – Или же предпочтешь уступить свою очередь Тине?

Со страхом глянув на Боузи, Тиг вышел из-за стола и угрюмо последовал за Камероном.