"Фантастика 2025-34". Компиляция. Книги 1-26 - Алиса Бодлер

Салон автомобиля Джереми Оуэна вновь стал местом для исповеди.

На этот раз – моей.

Будучи окончательно и бесповоротно отвергнутым тем человеком, что на протяжении ощутимо долгого срока исполнял для меня роль всепринимающего специалиста, а затем и друга, я рассыпался. У меня не было и мыслей о том, чтобы мириться с Константином или же возобновлять терапию, однако… Осознание того, что истина, когда-то открытая мне и понятная, теперь обращалась в ложь, а мнимое белое сменялось подтвержденно черным, еще сильнее откатывало меня назад, в те самые детские эпизоды, что я держал в себе до последних дней. Будучи переполненным разочарованием, все более мрачными предположениями о судьбе Иви и горькими воспоминаниями, я должен был выплеснуть из себя хоть что-то. Этим чем-то оказалась подробная вереница всех событий из приюта, что уже успели материализоваться в моей голове.

Я и подумать не мог, что спустя несколько месяцев поменяюсь с дядей местами. И, будучи преисполненным горечью и сожалениями, стану рассказывать о том, что составляло добрую часть моей личности, но отказывалось всплывать на поверхность ровно до того момента, пока жизнь не заставит меня связать одно с другим.

Я ведь так любил это делать. Почему же теперь, формируя причинно-следственную связь, не мог сдержать слезы? Сглатывал боль, которую так долго прятал внутри и тешил себя запоздалой скорбью о тех, кого еще совсем недавно не мог даже вспомнить.

Необработанную вовремя травму пережить невозможно.

То, что однажды стало кровавым пятном, а затем превратилось в уродливое нагноение из-за не оказанной вовремя помощи, превратится в жуткую, зарубцованную ямку. Любое прикосновение к этому месту продолжит вызывать фантомную боль, и сколь ни бей себя по рукам – желание трогать живое напоминание о трагедии будет вновь появляться.

Мы не способны забыть Смерть, потому как встреча с этим леденящим душу явлением пробуждает в нас не только умение чувствовать самую острую боль, но и отчаянное любопытство. Не получив ответа на вопрос «Почему?», мы продолжаем искать новой аудиенции с той, что виновна в нашей потере.

Но, свободная от подобных скитаний, Жизнь подразумевает простую истину: вопрос «Почему?» должен остаться без ответа.

Однако, как я теперь понимал, концепция «свободы» никак не пересекалась с моим внутренним стремлением разложить по полочкам все аспекты моей не только ушедшей, но и текущей жизни.

Я вышел из кабинета доктора Константина более получаса назад, но за все это время Джереми даже не пробовал завести машину. Он пялился в одну точку и слушал, слушал меня, не меняясь в лице.

– На этом твои воспоминания обрываются? – уточнил он, когда я, наконец, успокоился и больше не тягал салфетки из его бардачка. – Или было что-то еще?

– Было, конечно, – хрипло отозвался я. – Просто… Все оно возвращается ко мне очень волнообразно.

– Это естественно, – голос Оуэна не содержал в себе никакой эмоциональной окраски, и такая нарочито сухая реакция слегка пугала. – Механизм защиты можно повернуть вспять лишь постепенно. Одно теперь нам понятно точно: той твари известно больше, чем мы могли предполагать.

– Какой еще твари?

– В идиотских очках, – Джереми посмотрел на меня, и я содрогнулся. В его глазах плясали чертики – истинные эмоции медленно начинали прорываться наружу, сквозь годами натренированное самообладание. – Непропорционально высокого роста. С ублю…

– Тихо, я понял, – откашлялся я. – Так или иначе, миссию я провалил.

– Ничего ты не провалил, – Оуэн скривился. – Иногда отсутствие слов намного красноречивее монолога. Скажи мне, стал ли бы он шугать тебя таким образом, если бы с Иви все действительно было хорошо?

– Я не знаю. Мне кажется, что тон диалога изменился в тот момент, когда я упомянул приют.

– Так и есть. Ты просто стриггерил этого псевдоученого черта и получил быструю реакцию. Но говорящую. В конечном итоге, это все, что имеет значение.

Автомобиль сдвинулся с места. Я откинулся на кресле и принялся медленно вдыхать и выдыхать воздух. Мое состояние все еще было крайне далеким от нормы. Если бы мой эмоциональный фон можно было обратить в зверька, он бы предстал передо мной в виде кролика. И скакал, и скакал бы…

– Мне очень больно за тебя, Боузи, – вдруг тихо проговорил Джереми.

– Я знаю, – негромко отозвался я. – Поэтому не хотел предоставлять ничего, кроме сухой информационной выжимки. Но этот разговор… Извини меня. Я никогда и ни с кем не позволял себе таких откровений.

– Ну, если не считать доктора Константина, конечно, – съязвил Оуэн.

– Он был моим врачом!

– Грачом, – Джереми тряхнул головой, пытаясь сбросить с себя раздражение. – Проехали, Боузи. Теперь мы оба на практике знаем, что психиатрия не стерильна. Но исключения в ней – как и везде – точно присутствуют. Это нам с тобой и поможет.

– Как? – я обхватил себя руками. – Ворвемся на работу к Константину и пожалуемся?

– Нет. – Оуэн, наконец, улыбнулся. – Пробежимся по моим болевым точкам из реальной жизни. Не все же нам твои дергать.

– Ты поделишься или будем играть в шарады?

– А чего бы и не поиграть? Отдохни, Боузи. Полистай соцсети или давай обсудим какую-то ерунду. Не перегружай свой мозг понапрасну. Сейчас мы едем на работу, и это – все, что тебе следует знать.

Осознав, что не смогу добиться от него большего, я принялся рассматривать город за окном. Лето не влияло на вечную спешку – толпы все еще продолжали сновать по тротуарам, оттаптывая открытой обувью горячий асфальт. Как и всегда, жизнь шла параллельно процессам горького познания, что не отпускало меня на протяжении последних девяти месяцев. Однако сейчас я не воспринимал эту отчужденность как что-то обидное. Я знал, что для обретения настоящего успокоения мне требовалось расставить точки везде.

И теперь был готов к тому, что реальность ударит по мне значительно больнее, чем та история, что теперь была вычищена пламенем.

Я думал об Иви. О том, что могло сейчас, в очевидно неестественном состоянии, занимать ее мысли. Думала ли она обо мне? Ждала ли, что я каким-то образом считаю ее сигналы о помощи? И могла ли предпринимать попытки уйти из-под гнета нечистоплотного партнера сама?

Я вытащил телефон из кармана и нашел номер Ив в быстром наборе. Решив в последний раз попытать удачу, я нажал зеленую кнопку. Но вызов завершался автоматически, не давая мне даже шанса услышать гудки.

– А может быть, мы к ней съездим? Ну, прямо домой, пока доктор точно и гарантированно на работе? – решился высказать шальную мысль я. – Я так делал, когда тебя искал. То есть я думаю, что в этом ничего такого нет, ведь мы переживаем… Да и вообще,