Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

кивнул капюшон. - Образ, созданный временем. Как известно, время не знает сожаления: любая слава покрывается ржавчиной, каждый образ утончается и крошится... Достаточно лишь изменить угол общественной точки зрения — и подвиги знаменитых защитников превратятся в ужасные деяния дьяволопоклонников. Образ уничтожить удивительно легко, если нанести несколько точных ударов в слабые места! Понимаете, к чему я клоню?

Ефим в важных переговорах ценил конкретику, ему не нравилась манера стелить пышными фразами вместо прямых формулировок без лишних реверансов.

– Продолжайте.

– Мы позаботимся о должном мнении людей, – сказал Рахман. — Они выйдут на майданы с вилами и факелами в поисках чересов с тремя клямрами.

— И как мы это устроим, сын мой? – напомнил о себе Симеон.

Зря я его пригласил, подумал Ефим и потерял вина, чтобы дать себе несколько секунд убрать раздражение с лица.

— Измена Ордена не возьмется ниоткуда, Ваше Святейшество, — капюшон вернулся к патриарху. — Не упадет как гром с ясного неба, не станет досадной случайностью в общественном мнении. Предательство Ордена будет ожидаемым. И окажется зерном, которое впадет в почву, щедро удобренное благодатью... А благодать эта поступит от святых православных церквей.

– Слушаю внимательно, – нахмурился Симеон.

— Многие честные порядочные люди не терпят слуг нечистого, свободно живущих среди нас, имеющих наглость заходить в церковь и просить причастия, которые издевательски носят святой знак распятия и осеняют себя крестным знамением. .. Многие люди не понимают , почему этим покрукам разрешено собирать юные неиспорченные души ... Многие люди тоже сомневаются и не знают , на чью сторону становиться , но пастыри господни укажут правильный путь . Поняли, Ваше Святейшество?

– Я пока не впал в маразм, – сказал Симеон.

— Не собирался обидеть ваш ясный ум, Ваше Святейшество, просто хочу убедиться, что мы понимаем, — без изменения интонации донеслось из-под капюшона.

- Церковь православная будет проповедовать против нечестивцев, - решительно заявил Патриарх. – Так всегда было, есть и будет. Аминь.

— Скажите, Ваше Святейшество, а чего следует ожидать от папистов? Чью сторону они выберут? Важно, чтобы среди добрых христиан не произошло лишнего раскола, и все верующие, то ли от Ватикана, то ли от Константинополя, соединились против сатанинских уродов.

Симеон погладил бороду, допил вино и оцепенел. Он сидел неподвижно больше минуты; Ефим уже подумал было, что старик заснул, и тот проскрежетал:

- Сложный вопрос. Я приложу усилия, чтобы паписты не вмешивались. Но Марьян Дубровский… Настоящий сумасшедший. По нему обещать ничего не могу.

— Я предупреждал, что усиление божьих воинов ухудшит отношения с католическим архиепископом, — не удержался Ефим.

– Эти воины нужны нашей церкви, сын мой, – с нажимом ответил патриарх.

Они нужны разве твоей испуганной жопе, старый шут, подумал Ефим.

– Воины с белыми крестами понадобятся нам всем, – вмешался Рахман. — Я думаю, как направить их благословенную искренность и праведную ненависть к слугам нечистому в пользу нашего общего дела... Под руководством выдающегося австрийского охотника на нечисть Отто Шварца они овладеют новым ремеслом, которое пригодится, когда Орден провозгласят вне закона. Вам может показаться, что я забегаю вперед, но это важная составляющая этого плана: кто-то должен прогонять в ад его служителей. Мы не можем рассчитывать только на силы Тайной Стражи, которая имеет немало других обязанностей, или штыки войска Сечевой...

Надо проверить, что за Отто Шварц отметил себе Ефим.

— Вы хотите научить избранные отряды божьих воинов уничтожать бесовых уродов... Тогда я лично подберу лучших и подарю им свое благословение, — Симеон поднял бокал.

— Спасибо, Ваше Святейшество, — кивнул капюшон. — Вернемся к подготовке почвы. Кроме златоверхих соборов и благодатных проповедей, нужно позаботиться и о других вещах... Здесь присоединитесь вы, глава Тайной стражи.

– Как именно?

— Нужна искусная и всеобъемлющая поддержка... Осудить обманчивые мифы о оборотнях и разоблачить их подлинное нутро. Помочь неуслышанным пророкам получить огласку. Подать надлежащие сведения жаждущим скандалов новости. Распространить творения истинных художников. И тогда, вместе со словом Божьим, почва будет готова принять зерно измены.

Хитрый лис, подумал Ефим. Если волновать волну и поддерживать ее определенное время... Такое действительно может сработать! Толпа легко верит слухам и никогда не пытается копнуть глубже. Особенно если слово гремит со всех сторон, а тем более, когда звучит из амвонов.

— Но прежде всего начните с торчащих из вашего огорода гнилых побегов, пан Кривденко, — капюшон снова вернулся к Ефиму, и тот заставил себя не отвести взгляда. — Вырвите ботву одним решительным движением, потому что если слухи от вашего огорода просочятся в Орден, наши усилия сойдут насмарку.

- Я прополю ботву, - кивнул голова Тайной стражи. — Выдумаю резон, который проглотит без лишних подозрений. Но как насчет искры, которая начнет пожар?

Он игнорировал Симеона, показательно крутившего пустой кружкой.

- Для искры нужно хорошее огниво, - гость впервые за вечер коснулся своего бокала - пробежался указательным пальцем по ножке. Палец был длинным и бледным. - На всякий случай, не единственное. Я знаю, что после волчьей войны среди Ордена осталось немало кресал, которые мы можем собрать и привлечь к нашему делу. За деньги и гарантии неприкосновенности от Тайной Стражи они сделают все должное... Государственная измена — искусная ли ее имитация.

– Это возможно, однако не следует недооценивать назначенцев, – ответил Ефим. — До сих пор им неплохо удавалось вычислить и казнить каждого сероманца, который мои агенты смогли завербовать.

А он, глава Тайной стражи, не сумел защитить ни одного. Это и сейчас ему донимает.

— Нужно сделать это умело, учитывая печальный опыт... И быстро, чтобы их не успели разоблачить. Они раздувают искру на гребне ненависти к химородникам.

— Тогда вот вам сложнее всего, пан Рахман, — сказал Кривденко. – Я знаю гетмана много лет и могу вас заверить, что он не пойдет против Ордена. Даже если там устроят покушение на его жизнь.

— Покушение на жизнь самого гетмана? Чтобы Рада Симох не могла отделаться от такого преступления... Да, здравая мысль, — гость на мгновение умолк, дал щелчок бокалу перед собой, вслушался в мелодичный отклик хрусталя, полного вина. — Однако вы правы, пан Кривденко, этот гетман не годится. Я на него и не рассчитывал.

– Вы говорите о выборах, – догадался Симеон.

Какой-то проблеск разума, подумал Ефим и сделал вид, будто только что заметил опустошенный патриарший бокал. Наполнил его до краев.

— Именно так, Ваше Святейшество, —