Моровое поветрие - Рита Хоффман

Глаза Владлена округлились, даже рот приоткрылся от удивления. Лука улыбнулся было в ответ, но вдруг взметнулись руки и с такой силой его в грудь ударили, что он отшатнулся и едва не упал.

– Ты чего?!

– Я?! – возмущенно воскликнул Владлен. – Ты своих нашел, а мне ни слова не сказал! Вот, значит, какой я тебе друг, да?!

– С-своих? – пробормотал Лука, окончательно сбитый с толку.

– Волкодлаков! Стаю! Семью, – добавил Владлен уже тише. – А я ведь так надеялся, что однажды это произойдет. Все вспоминал девицу, которую в колядские ночи у моста видел, думал, что было бы, встреть она там тебя, а не меня. Что было бы, если бы не пришлось тебе меня спасать… Ты ведь примкнуть к ним мог. Остаться с теми, кто понимает тебя.

– Ты тоже меня понимаешь, – тихо сказал Лука, хоть и знал, что кривит душой.

– Не так, как они.

Владлен раздраженно смахнул косу с плеча, затем сжал переносицу пальцами и продолжил:

– Ты, должно быть, думаешь, что несерьезный я, балагур и дурак, но ведь я все помню, что ты говорил. И о том, что сердце мое вырвать попытаешься, и о том, что ты не человек. Думалось мне, истории наши похожи, но меня-то охотники подобрали, обогрели, показали, что такое семья. А тебе я достался.

Владлен руками развел, будто извиняясь. Хотел Лука речь его прервать, но не решился, стоял, молча ждал продолжения.

– Неведомо мне, что волкодлаку нужно, – отводя взгляд, сказал Владлен. – А ты еще и не говоришь ничего, все отмалчиваешься.

– Почему ты просто не спросил?

– Чтоб ты меня еще большим дураком считать начал?

– Никогда я так не считал, – твердо сказал Лука. – Да, ты балагур, и порой рот у тебя не закрывается, но я потому и не думал, что ты о чем-то спросить постесняешься.

– Как видишь, все же постеснялся. Жалею я порой, что ты клятву мне дал! – выпалил Владлен. – Непутевый я, доля моя – скитаться по деревням и селам, искать нечисть, бороться с ней и людям помогать. Я не Рыж, я не смогу…

Лука не дал ему закончить, закрыл ему рот рукой и покачал головой.

– Не заставляй тебя лупить за то, что ты так плохо о себе думаешь, – угрожающе сказал он. – В моей жизни не было никого, кроме Псаря, и ничего, кроме подземелий и клеток, а ты мне мир показал. Пусть и уродлив он оказался местами, но красоты в нем куда больше. И отец мне не нужен, всё, поздно, не ребенок я больше. И пусть нет у меня стаи, зато есть тот, кому я клятву верности дал, а это для волкодлака куда важнее.

Лука редко говорил так много, даже запыхался. Владлен его внимательно выслушал, затем стряхнул ладонь с лица и сказал:

– Коль решишь уйти к своим, я держать не стану.

Эти слова болью в душе отозвались. Лука отступил, кулаки стиснул, мог бы – поджал бы хвост.

– Вот так просто ты верностью волкодлачьей разбрасываешься? Вот чего моя клятва для тебя стоит? – только и спросил он.

– Нет для меня ничего драгоценнее, чем твое доверие! – выпалил Владлен. – Но как я могу держать тебя рядом, если ты несчастлив?!

Лука покачал головой и горько усмехнулся.

Владлен не понял смысла клятвы. После обряда на крови они связаны обещанием, а это значит, что как бы ни тосковал Лука по волкодлакам, как бы ни хотелось ему жить большой семьей с теми, кто его понимает, но сам бы он никогда Владлена не оставил, никогда бы не ушел. Но если друг от него откажется, если велит уходить…

– Так прогони меня, – зло бросил Лука. – Вели уйти и не возвращаться.

Владлен побледнел, на белом лице только глаза остались – большие, испуганные.

– Ты что говоришь такое?! – неожиданно рассвирепел он.

Лука не ожидал, что Владлен его за грудки схватит, трясти примется, а потом и вовсе толкать начнет. Пятился до тех пор, пока спиной в стену избы не уперся, так и замер, пригвожденный взглядом мечущих молнии глаз.

– Сколько раз я должен сказать, что для меня только одно важно – твое счастье?! И пусть я не понимаю твоих волкодлачьих мыслей, пусть в законах ваших стай ничего не смыслю… Расскажи! Богами заклинаю: просто расскажи, что мне сделать, чтобы ты был счастлив! Я ведь не дурак, знаю, что обряд ты провел впопыхах, вижу, как смотришь в сторону леса! А ты скрыл от меня знакомство с волкодлаком, не рассказал, что рядом стая… Неужто думал, что я запрещу тебе с ними дружбу водить?!

В сердцах Владлен ударил кулаком в стену, Лука почуял кровь, но отвести взгляд от раздосадованного друга не посмел. Ему казалось: еще немного – и Владлен ударит его. Но тот лишь горько вздохнул и сжал кулаки.

Никогда Лука его таким серьезным не видел, никогда не чувствовал в нем столько силы. В глазах светлых не осталось веселья, только холодная ярость, и как никогда Владлен был похож на охотника Мрачного Взвода, на того, кто поборол упыря, на того, кто меч за спиной носит не чтобы покрасоваться, а чтобы убивать. Веселый балагур вдруг превратился в матерого воина, в того, кто должен охотиться на таких, как Лука, и не было в его глазах жалости, не было ни намека на мягкий нрав.

– Я не скрывал от тебя ничего, – выдохнул Лука. – Просто рассказать не успел.

– Ага, – буркнул Владлен.

– Ты сколько медовухи в ту ночь выпил? Едва до кровати дошел! А тут я со своими историями…

– Знаешь, я все чаще думаю, что ты не меньший дурак, чем я сам.

Владлен устало потер лицо; кровь из разбитых костяшек запачкала рукава рубахи. Пропал воин, перед Лукой снова стоял его друг, уставший, расстроенный и одинокий.

– Давай помогу с рукой, – предложил Лука.

– Только если расскажешь, как твоя встреча с волкодлаками местными прошла.

– Боюсь, одновременно не смогу.

Владлен закатил глаза и протянул ему покалеченную руку.

Лука проснулся оттого, что кто-то тыкал его палкой. Приоткрыв один глаз, он увидел нависшего над ним старика в наброшенной на плечи шкуре.

– Волхв? – хрипло спросил Лука.

– Был волхвом с утра, – ответил старик. – А вы чего тут разлеглись?

Владлен медленно сел и потянулся.

– Мы ждали тебя, ждали, старый, а ты все не приходил, – подавляя зевоту, сказал он.

– Дождались, получается. – Старик указал палкой на избушку. – Заходите, коль пришли.

Лука поднялся, подал руку Владлену. Ночевать в доме волхва они не решились, остались на улице, да и погода теплая была – чего под крышей париться?

– Ох! – воскликнул вдруг старик. – Кто ж это дверь открыл?

– Я, – признался Лука. – Погреб мы искали, не злись. Ничего не взяли твоего, можешь проверить.

Старик покряхтел, головой покачал, но ссору затевать не стал, молча скрылся в избушке. Владлен покосился на Луку и прошипел:

– Говорил я тебе, что нельзя просто так в дома чужие вламываться.

– А я и не просто так вломился, если ты забыл.

Препираясь, они вошли в избу. Владлен сел на лавку. Старик из корзинки травы и цветы доставал и на столе раскладывал. Лука нетерпеливо с ноги на ногу переминался.

– Так что за дело у вас? – спросил старик. – Долго молчать собираетесь?

Хоть и не выказал он обиды, было понятно, что расстроился.

– Ты уж извини нас за дверь, – пробормотал он. – Хочешь, помогу починить?

– Нет уж, спасибо, сам как-нибудь. Так что…

– В погреб позволишь спуститься? – перебил его Лука.

– Ну спустись, раз так надо.

Достал Лука покойницу, положил на пол. Старик удивленно посмотрел сперва на Владлена, смущенно почесывающего затылок, потом на тело, прикрытое полотном.

– Убили кого? – тихо спросил старик. – Так я душегубов защищать не стану!

– Не мы ее убили, – вмешался Владлен. – Хворь. Не слышал ты разве о том, что в столице творится?

– Доходили слухи, – нехотя ответил старик. – И вы решили заразу сюда принести? Чтобы я побыстрее в Навь отправился?

– Будет тебе, – отмахнулся Владлен. – Нам надо понять, что за болезнь людей донимает. Пока не поймем, так и будут костры погребальные гореть.

– А у лекаря были?

– Были, первым делом к нему отправились.