Андрюха, у нас… - Мелалика Невинная

Будучи действующей лютеранской церковью, Анненкирхе представляет собой еще и модную молодежную локацию. В оригинальных интерьерах здания с трехвековой историей проводятся и богослужения, и концерты, и выставки, и множество иных мероприятий. Своя библиотека в церкви тоже имеется.

Андрюха, у нас… Гений и злодейство

– Не скучаешь?

Я вопрошающе смотрю на Андрюху.

– По Москве не скучаешь? – уточняет он.

– Ты это почему вообще спрашиваешь? – вкрадчиво интересуюсь я.

– По логике, – радостно поясняет напарник. – Смотрю на башню и думаю: в Москве таких целая Москва-Сити, Славка приехал из Москвы, интересно, скучает ли он.

Мы идем по аллее парка имени трехсотлетия Санкт-Петербурга, а впереди маяком сияет башня «Лахта Центра». Она-то и притягивает меня к себе, как исполинский магнит.

– Еще про женскую логику что-то говорят, – усмехаюсь я. – Твоя оперативная куда веселее.

– Зато почти никогда не подводит. Так скучаешь или нет?

– Скорее нет, чем да. Во-первых, некогда мне скучать. Во-вторых, не забывай, я же лимита понаехавшая. Москва меня позвала и очаровала, но наш роман закончился. Мы дали друг другу все, что могли. Пора разъезжаться, чтобы не стать врагами. Но, если что, транспортного сообщения между нами никто не отменял. Порталов тоже.

С этими словами я щелкаю пальцами и открываю портал, через который мы шагаем аккурат к подножию высотки.

– Надеюсь, с Питером у тебя не просто роман, а законные отношения, – с едва уловимой грустью в голосе шутит Андрюха, потом спрашивает: – А что, так можно было?

– Нет, на постоянной основе, вообще-то, нельзя, – с нажимом отвечаю я. – Порталы можно открывать только в исключительных случаях, чтобы сократить путь, когда точно знаешь, куда надо. Нутром чую, что нам в башню, и чем быстрей, тем лучше. Если идти как люди, это займет много времени.

Моя работа заключается в том, чтобы ходить по слоям города (поверьте, их довольно много) и наблюдать за равновесием сил. Если что-то не так, я имею право вмешаться и решить вопрос любыми способами, которые мне подвластны. При этом лучше тоже не нарушать равновесия и не пользоваться нагло служебным положением, но иногда так, как сейчас, поступать действительно можно.

– Не к добру, – предупреждаю я, когда двери открываются перед нами сами собой.

– Разумеется, к самовлюбленному злу, – широко улыбается напарник. – Оно заманит нас в свое логово, долго будет втирать нам, как планирует захватить мир, потом решит от нас избавиться…

– …но мы его, конечно же, победим, и наступит полный хеппи-энд, – заканчиваю я, и мы входим в башню.

На полу тут же вспыхивают стрелки, указывающие направление.

– Прямо как по шаблону! – ликует Андрюха. – Интересно, существует ли методичка для злодеев? Я бы почитал!

Стрелки приводят к лифту, который поднимает нас практически на самую вершину башни. Когда створки лифта расходятся в стороны, мы оказываемся в длинном коридоре со множеством одинаковых дверей.

– Что ж, посмотрим, где притаился этот методичный злодей. – Я потираю ладони и оглядываюсь по сторонам.

– Я не злодей, – ближайшая дверь распахивается, и нам навстречу выходит парень, похожий одновременно на карикатурного безумного ученого и карикатурного же программиста, – я гений. А гений и злодейство, как известно, две вещи несовместные.

– Что-то я не понял, как он нас услышал? – спрашивает у меня Андрюха, подчеркнуто игнорируя парня.

– Я гений, – повторяет тот. – У меня прекрасная сеть наблюдения: камеры, микрофоны, дроны. Я очень рад, что вы пришли. Будете участвовать в испытаниях.

– В испытаниях чего? – недобро прищурившись, интересуюсь я.

– Здесь столько полезного пространства. – Парень поводит рукой из стороны в сторону. – Нельзя, чтобы оно пропало втуне. Поэтому я написал игру. Локация в этой игре одна – башня, но внутри нее много разных слоев. Когда «Лахта Центр» заработает на полную мощность, генератор случайных чисел будет выбирать игрока из находящихся в башне людей и тот будет переноситься на какой-либо уровень. Задача игрока – пройти все прописанные в игре уровни и вернуться на свой изначальный. Я планирую вести трансляцию игры в даркнете и принимать ставки.

– Это нарушение, – предупреждаю я.

– Нет, это гениальное решение! Люди жаждут подобного! Одни хотят уйти от скучной рутины, а другие азартны. Это будет весело и прибыльно! Начнем с вас. Будете тестировщиками моей игры. Идите и попытайтесь вернуться сюда. Учтите, лифт привезет вас на другой слой реальности, а не на тот, с которого вы пришли. Все двери, кроме моей, тоже ведут на разные уровни. – Сказав это, парень разворачивается, уходит обратно и решительно закрывает за собой означенную дверь.

– Мы что, сейчас будем пытаться пройти эту его игру? – Андрюха недоуменно смотрит на меня.

– Вот еще! – фыркаю я и открываю портал прямо поверх только что закрытой гением двери.

Мы оказываемся в комнате, которую мне хочется назвать серверной – в ней размещается нереальное количество техники. Парень, не успевший занять место за столом с тремя мониторами, нервно оглядывается. Его лицо удивленно вытягивается, а я тем временем открываю еще один портал – прямо перед нашим гением – и сообщаю:

– Истинный гений должен проверять все на себе. Андрей, помоги ему, пожалуйста.

Напарник кивает и, шагнув к парню, легонько подталкивает того в портал. Я же устраиваюсь за рабочим столом гения и смотрю на мониторы. Парень стоит в одном из бесчисленных коридоров башни и тревожно озирается. Наконец он делает несколько робких шагов вперед, после этого тут же отскакивает назад, поднимает глаза туда, где находится камера, и жалостливо тянет:

– Там же ловушки…

– А как же азарт? – деловито уточняю я, покачиваясь в кресле.

– Я могу погибнуть! – возмущается парень.

– Игроки тоже могут, – усмехается в ответ Андрюха.

– Они – игроки, а я – создатель игры, – капризно хнычет тот. – Я не должен умереть! Я гений, а не расходный материал!

– Отлично, – соглашаюсь я, – а я, наблюдающий, заявляю, что это – нарушение. Нарушение свободной воли людей, а также прямая угроза их жизни и здоровью.

– Верните меня обратно! – умоляюще скулит гений.

– Еще скажи: «Я так больше не буду», – подначивает его Андрюха.

– Буду, – с вызовом бросает парень и примирительно добавляет: – Но я все переделаю.

– Постой, подумай. – Я откидываюсь в кресле и вывожу на один из мониторов подробную карту игровой локации. – Не хочешь стоять, пойди погуляй. Ты же эти ловушки сам написал, значит, можешь их обойти.

– Верните меня обратно! – Гений топает ногой и скороговоркой выпаливает: – Я так больше не буду!

– Считаем раскаяньем? – широко улыбается мне напарник.

– Считаем поводом вернуть его и передать в руки закона, – согласно киваю я.

Гений резво выскакивает из открытого ему портала, а я открываю следующий, ведущий в камеру предварительного заключения. Парень покорно шагает туда, правда, под таким пристальным взглядом Андрюхи, что кто угодно пошел бы куда угодно, лишь бы на него так не смотрели.

– Эту его игру надо изучить и во всех смыслах разобрать, – говорю я, неспешно сворачивая изображения на мониторах, – но этим пусть специально обученные люди занимаются. Все же работа гения, а я что – я лимита понаехавшая.

– Слав, что за фигня?! – внезапно громко возмущается напарник. – Лимита он. Ты – маг. Ты работаешь на изнанке города. Ты, возможно, старше и интеллигентней меня, а все туда же. Лимита… Понаехавшая… Почему ты это говоришь?!

Я внимательно смотрю на него снизу вверх, некоторое время молчу, потом все же нехотя отвечаю:

– Ты не представляешь, какая это ответственность – работа наблюдающего. Мне надо снизить ее значимость хотя бы для себя. С лимиты понаехавшей, а тем паче с того, кто выглядит несерьезно, как подросток, какой спрос? С такого человека не будут требовать лишнего, ему многое простят и спустят с рук. Если ты сразу заявился большим и сильным или, вон, гением, то обязан оправдывать ожидания, а лимита понаехавшая – нет. Можно накосячить, исправить, и никто не расстроится. Глядишь, еще и похвалят за несвойственную сообразительность. Гения же заклюют за малейший промах и долго будут ему это припоминать. Лимитчику пусть попробуют припомнить! – Перевожу дыхание и продолжаю: – Вообще, у меня к тебе тоже есть вопросы. Я выгляжу как подросток и делаю то, что подросткам свойственно, но ты-то у нас, наоборот,