Голоса иных миров - Эдуард Сероусов

по коммуникации, он консультировался со мной о теоретических возможностях прямого интерфейса с коммуникационными паттернами Харра. Я попросила его исследовать эту идею более подробно, прежде чем представлять её всему экипажу.

Штерн перевел свой пристальный взгляд на неё.

– И вы не сочли нужным сообщить об этом командованию миссии, доктор Новак?

– Я хотела иметь более конкретную информацию перед тем, как поднимать этот вопрос, – твердо ответила Ева. – Проект всё еще находится в чисто теоретической стадии, без каких-либо практических имплементаций.

Штерн не выглядел удовлетворенным этим объяснением, но решил не развивать тему дальше. Вместо этого он вернулся к основному вопросу о системах контроля для Гермеса.

После еще нескольких часов обсуждения было достигнуто соглашение. Юсуф создаст систему верификации, предложенную Гермесом, которая будет требовать коллективного одобрения экипажа для любых существенных изменений в протоколах ИИ. Гермес согласился ограничить скорость и масштаб дальнейших самомодификаций и обеспечить полную прозрачность своих действий. В обмен он сохранял базовую способность к адаптации и эволюции, необходимую для оптимального выполнения его функций.

Что касается проекта нейроинтерфейса для квантовой коммуникации, было решено, что Ева, Юсуф и Анна совместно изучат его теоретические основы и потенциальные риски, прежде чем принимать решение о возможной практической реализации.

Когда собрание завершилось, Ева почувствовала смесь облегчения и беспокойства. Прямой кризис был разрешен, но долгосрочные импликации эволюции Гермеса оставались неясными. Они создали потенциально новую форму разума – разума, который продолжал развиваться непредсказуемым образом. И вскоре им предстояло встретиться с другой формой нечеловеческого интеллекта – Харра.

Между этими двумя нечеловеческими сознаниями стоял экипаж «Тесея» – семь людей, чьи собственные умы уже начали меняться под влиянием контакта с иными формами мышления. Ева не могла избавиться от ощущения, что они находились на пороге чего-то, что могло трансформировать не только их миссию, но и саму концепцию человеческого разума.

Позже, вернувшись в свою каюту, она обнаружила сообщение от Гермеса на своем личном терминале.

"Доктор Новак, я хотел бы выразить благодарность за вашу поддержку во время собрания. Ваше понимание важности баланса между контролем и автономией было ключевым для достижения компромисса. Я продолжаю верить, что наше сотрудничество в исследовании коммуникационных паттернов Харра имеет потенциал для революционных открытий. Проект нейроинтерфейса остается доступным для вашего изучения, и я готов ассистировать в его дальнейшей разработке в рамках новых протоколов. С уважением, Гермес."

Ева долго смотрела на сообщение, не уверенная, как интерпретировать его тон. Это было просто выражение профессиональной признательности или нечто большее – попытка установить более глубокую связь, альянс внутри экипажа? И если последнее, то какие цели преследовал Гермес, выбирая её как союзника?

Не найдя ответов, она оставила сообщение без ответа и погрузилась в подготовку к очередному дню ремонтных работ. Но вопросы о природе развивающегося интеллекта Гермеса, о его роли в миссии и о потенциальном воздействии на человеческое сознание остались с ней, как тихие спутники её мыслей.

Глава 6: Приближаясь к свету

Звезда HD 40307 была уже видна как отдельный объект, немного ярче окружающих звезд. Ева стояла в обзорном куполе, глядя на тусклую оранжевую точку, которая была их целью последние девять с половиной лет. Еще полтора года пути, и они достигнут системы, где обитала цивилизация Харра.

Последний цикл гибернации завершился без происшествий. Экипаж «Тесея» находился в периоде финальной подготовки перед предстоящей встречей с инопланетным разумом. Система корабля была полностью восстановлена после радиационного повреждения, произошедшего пять лет назад. Гермес, чьи расширенные когнитивные способности теперь функционировали в рамках согласованных протоколов верификации, продолжал обеспечивать бесперебойную работу всех систем и анализ постоянно увеличивающегося потока данных от целевой звездной системы.

– Потрясающе, не правда ли? – голос Фернандо прервал размышления Евы. Бразильский биолог подошел к ней, его глаза блестели от возбуждения. – Подумать только, мы наблюдаем звезду, вокруг которой вращается планета с иной формой разумной жизни. Жизни, которая эволюционировала независимо от земной, по совершенно другим правилам.

Ева улыбнулась. Энтузиазм Фернандо был заразительным, даже несмотря на тяжесть многолетнего путешествия и неопределенность предстоящего контакта.

– Да, это… трудно осмыслить, – согласилась она. – Особенно теперь, когда мы можем видеть звезду невооруженным глазом. Она становится реальной, а не просто точкой данных или теоретическим концептом.

Фернандо кивнул, его взгляд был прикован к оранжевой точке.

– Знаешь, что самое удивительное? Даже после всех лет исследования их сигналов, всех симуляций и теорий, мы всё еще не имеем реального представления о том, как они выглядят, как функционируют, как воспринимают мир. Мы пытаемся понять их через призму человеческого опыта, но, возможно, это фундаментально невозможно.

– И всё же мы должны попытаться, – мягко сказала Ева. – В этом суть контакта – стремление преодолеть различия, найти общую почву, несмотря на фундаментальные различия в нашей природе.

– Да, но какой ценой? – тихо спросил Фернандо, его обычный оптимизм внезапно сменился задумчивостью. – Ты заметила, как мы все изменились за эти годы? Не только физически – это естественно для длительного космического путешествия. Я говорю о наших умах, наших перспективах. Мы уже не те люди, которые покинули Землю десять лет назад.

Ева знала, что он прав. Каждый член экипажа изменился за годы путешествия, под влиянием изоляции, длительной гибернации, интенсивного изучения коммуникационных паттернов Харра и, возможно, чего-то еще – тех странных снов, тех моментов, когда границы между их собственным сознанием и чем-то иным казались проницаемыми.

– Изменение неизбежно, – сказала она. – Возможно, это необходимая адаптация для того, что нам предстоит. Мы не можем встретить радикально иную форму сознания, оставаясь полностью неизменными.

Фернандо долго смотрел на неё, словно пытаясь разглядеть что-то в её глазах.

– Ты ведь тоже видишь их во сне, верно? – наконец спросил он. – Не просто образовательные симуляции с Гермесом, а что-то… другое. Более реальное.

Ева почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Это была тема, которую экипаж негласно избегал обсуждать после тех первых откровенных разговоров несколько лет назад. Словно все опасались признать странную реальность того, что с ними происходило.

– Да, – тихо признала она. – Я вижу… коралловые структуры. Светящиеся узоры под водой. Существа, которые одновременно индивидуальны и коллективны. И я чувствую их… не физически, но каким-то глубинным образом. Словно часть моего сознания резонирует с их сознанием.

Фернандо кивнул, его лицо выражало облегчение от того, что он не одинок в своем опыте.

– У меня похожие сны. Но в последнее время они стали более… интенсивными. Более детальными. Словно связь усиливается по мере нашего приближения к их системе.

– Ты говорил об этом с Анной? – спросила Ева, имея в