Голоса иных миров - Эдуард Сероусов

И внезапно Ева поняла, как отвечать. Не словами, не жестами, а направленным вниманием, сфокусированным намерением. Она сосредоточилась на концепте приветствия, любопытства, желания понять.

Коралловая структура вспыхнула каскадом цветов, явно реагируя на её мысленный посыл.

Хорошо-течешь, пришло одобрение. Но всё еще слишком-отдельная. Смотри-глубже.

Структура начала меняться, расширяться, открываться, создавая нечто вроде входа – туннель из переплетенных светящихся нитей, ведущий внутрь. Ева поняла, что её приглашают войти, углубиться в сущность Харра.

Часть её хотела немедленно принять приглашение, погрузиться в это странное сознание, узнать его изнутри. Но другая часть колебалась, опасаясь того, что может означать такое слияние, какие трансформации может вызвать в её собственном разуме.

Страх-разделения естественен, пришло понимание. Но опыт-слияния временен. Ты-отдельная вернешься к себе-прежней, но с новым-знанием.

Это успокоило её опасения, хотя не полностью. Ева сделала глубокий вдох и шагнула в светящийся туннель.

Мир вокруг неё исчез, сменившись пространством чистого сознания, где не было границ между наблюдателем и наблюдаемым, между восприятием и реальностью. Она была одновременно собой и чем-то большим – частью коллективного разума, который простирался через океаны, через планету, объединяя миллиарды специализированных компонентов в единое когерентное целое.

Опыт был ошеломляющим. Ева чувствовала, как её концепция самости растворяется, как её сознание расширяется, включая перспективы и восприятия, которые никогда не были доступны человеческому разуму. Она воспринимала мир через тысячи различных сенсорных модальностей одновременно – электромагнитные поля, химические градиенты, квантовые флуктуации, временные паттерны, которые не имели аналогов в человеческом опыте.

И она поняла, что для Харра не существовало фундаментального разделения между "я" и "другие", между "внутренним" и "внешним". Их сознание было распределенным, текучим, постоянно реконфигурирующимся. Отдельные компоненты могли временно функционировать автономно, но всегда оставались частью большего целого, связанные квантовыми состояниями, которые преодолевали пространственные и временные ограничения.

Для Харра смерть не была концом существования, а просто трансформацией, реконфигурацией компонентов. Индивидуальные суб-единицы постоянно обновлялись, заменялись, эволюционировали, но коллективное сознание сохраняло непрерывность и целостность.

И самое удивительное – они не видели эту форму существования как уникальную или превосходящую. Они воспринимали её как просто один из множества возможных способов быть, каждый со своими преимуществами и ограничениями. Индивидуальное сознание человеческого типа было для них не примитивной формой, а просто иным путем эволюции, с собственными уникальными качествами и возможностями.

Теперь-понимаешь часть-нас, пришло осознание. Но слишком-много для твоего-сосуда. Время-возвращаться.

Ева почувствовала, как её сознание начинает сжиматься, возвращаться к привычным границам человеческого восприятия. Процесс был плавным, но сопровождался чувством потери, словно она лишалась чего-то бесконечно ценного.

Не-теряешь, а сохраняешь-семя, пришло последнее понимание. Будем-ждать твоего-прихода в наш-мир. Приготовим-место для встречи-разумов.

Мир снова начал материализоваться вокруг неё – берег, океан, странное небо с двумя солнцами. Коралловая структура отступила обратно в воду, оставив Еву одну на пляже. Но прежде чем полностью погрузиться в океан, она приняла форму, которая заставила сердце Евы сжаться – на мгновение коралловые отростки сложились в силуэт, напоминающий человеческую фигуру, с поднятой рукой в универсальном жесте прощания.

А затем Ева проснулась, резко сев в своей кровати, задыхаясь, словно после долгого погружения под воду. Её сердце бешено колотилось, лоб был покрыт холодным потом. Но самым тревожным было не физическое состояние, а эмоциональное – глубокое чувство потери, словно она была насильственно вырвана из состояния бытия, которое было в каком-то смысле более полным, более истинным, чем её обычное человеческое существование.

Она включила свет и посмотрела на свои руки, почти ожидая увидеть следы свечения от прикосновения коралловых отростков. Но видела только свою обычную человеческую кожу.

И всё же, что-то изменилось. В её разуме остались фрагменты опыта, которые она не могла полностью артикулировать – ощущения, концепты, перспективы, которые не имели прямых аналогов в человеческом языке или мышлении. Словно её сознание было расширено, включив измерения восприятия, которые обычно были недоступны.

Ева взяла планшет и начала лихорадочно записывать всё, что могла вспомнить из сна, зная, что детали будут быстро ускользать, как это обычно происходит со сновидениями. Но этот сон был другим – более ясным, более связным, более… реальным.

И где-то глубоко внутри росло убеждение, что это был не просто сон, а первый настоящий контакт с сознанием Харра. Контакт, который начался задолго до их физического прибытия в систему HD 40307, через квантовые каналы, связывающие разумы через световые годы пространства.

Ева не знала, должна ли она бояться этого контакта или приветствовать его. Но она знала одно – путь назад был закрыт. Они приближались к свету иного сознания, и этот свет уже начал трансформировать их собственные умы, готовя к встрече, которая могла изменить само понимание того, что значит быть разумным существом во вселенной.

Глава 7: Орбитальное внедрение

Система HD 40307 развернулась перед ними во всем своем великолепии. Оранжевый карлик класса K, излучающий тепло и свет, окруженный свитой планет, вращающихся по своим орбитам в космическом танце, древнем как сама вселенная.

Ева стояла в обзорном куполе «Тесея», глядя на панораму, которая была целью их одиннадцатилетнего путешествия. Их корабль приближался к шестой планете системы, HD 40307 g – миру Харра. Даже с этого расстояния планета завораживала – бирюзово-зеленая сфера, окутанная перламутровыми облаками, с архипелагами темно-изумрудных островов, разбросанных по водной поверхности, покрывающей большую часть планеты.

– Потрясающе, – прошептал Фернандо, стоявший рядом с ней. – Настоящий водный мир. Наши модели были точны.

– Наши предварительные сканирования показывают атмосферу, богатую кислородом и хлорными соединениями, – добавила Чжао, изучая данные на своем планшете. – Гравитация примерно в 1.4 раза больше земной. Вращение чуть медленнее – день длится около 29 земных часов.

– А вот и первые признаки цивилизации, – указал Ричард на увеличенное изображение одного из архипелагов. – Эти структуры явно искусственного происхождения.

Изображение показывало странные сооружения, расположенные как на островах, так и в прибрежных водах – полупрозрачные купола, спиралевидные башни, плавающие платформы, соединенные тонкими мостами. Они не выглядели "построенными" в человеческом понимании – скорее, казались выращенными, словно гигантские коралловые рифы, следующие некоему органическому, но целенаправленному плану развития.

– Биоархитектура, – с восхищением произнес Фернандо. – Они не строят свои сооружения, а выращивают их, интегрируя биологические и технологические элементы.

– Или сами являются частью этих структур, – тихо добавила Ева, вспоминая свой последний сон, опыт слияния с коллективным сознанием, распределенным через множество специализированных компонентов.

Штерн, стоявший чуть в стороне, сохранял профессиональную отстраненность, но даже в его обычно строгих чертах проглядывало нечто похожее на благоговение.

– Начинаем орбитальное внедрение, – объявил он. – Через два часа «Тесей»