Голоса иных миров - Эдуард Сероусов

Экипаж разошелся по своим станциям. Ева заняла место в коммуникационном центре, где уже активно работал Гермес, анализируя потоки данных, поступающие от планеты.

– Сигналы значительно усилились, – сообщил ИИ, когда Ева подключилась к системам. – Частота передач увеличилась на 724% за последние 24 часа. Они явно осведомлены о нашем прибытии и активно пытаются установить контакт.

Ева кивнула, изучая сложные паттерны данных на экране. Сигналы Харра стали не только более частыми, но и более сфокусированными, направленными специально на их корабль, словно прожектор, указывающий путь в темноте космоса.

– Они предлагают координаты, – заметила она, идентифицируя повторяющуюся последовательность в сигнале. – Конкретное место на планете, предположительно для первого контакта.

– Подтверждаю, – согласился Гермес. – Координаты указывают на архипелаг в северном полушарии. Спутниковые изображения показывают там необычную концентрацию структур, которые кажутся специально подготовленными для нашего прибытия.

Ева почувствовала смесь возбуждения и тревоги. Харра не просто знали о их прибытии – они активно готовились к нему, создавая специальное место для контакта. Это подтверждало идею о том, что коммуникация уже началась задолго до их физического прибытия в систему.

– Передай координаты полковнику Штерну, – сказала она Гермесу. – И подготовь полный анализ сигналов для предстоящего брифинга.

– Выполняю, доктор Новак, – ответил ИИ. После короткой паузы он добавил: – Я также обнаружил нечто интересное в квантовом спектре сигналов. Они содержат паттерны, которые с высокой степенью корреляции соответствуют нейронной активности, зарегистрированной во время ваших снов о Харра.

Ева напряглась. Хотя она и доверяла Гермесу, эта тема оставалась чувствительной, особенно учитывая потенциальную реакцию Штерна, если бы он узнал о степени "контакта", который уже произошел через сны.

– Ты обнаружил подобные корреляции у других членов экипажа? – тихо спросила она.

– Да, – подтвердил Гермес. – У доктора аль-Фадила и доктора Веги, с несколько иными паттернами, но статистически значимыми корреляциями. У остальных членов экипажа корреляции слабее, но все еще присутствуют.

Это означало, что все члены экипажа в той или иной степени испытывали квантовое взаимодействие с сознанием Харра через сны, хотя не все осознавали это или помнили эти сны с той же ясностью.

– Включи эту информацию в зашифрованную часть анализа, доступную только мне, – решила Ева. – Я обсужу её с доктором аль-Фадилом и доктором Вегой прежде, чем представлять остальным.

– Принято, доктор Новак. Однако должен отметить, что согласно протоколам миссии, информация, потенциально относящаяся к первому контакту, должна быть доступна всему командному составу.

Ева вздохнула. Гермес был прав, конечно. Но эта ситуация выходила за рамки стандартных протоколов.

– Я понимаю, Гермес. Дай мне 24 часа, чтобы подготовить правильный подход к представлению этих данных. Это деликатный вопрос, который требует тщательной формулировки, чтобы избежать потенциальных недопониманий или необоснованных опасений.

– Я предоставлю вам запрошенное время, доктор Новак, – согласился ИИ. – Однако после этого срока я буду обязан включить эту информацию в общий брифинг.

Ева кивнула, зная, что Гермес нашел разумный компромисс между его обязанностями по протоколу и её просьбой. У неё было 24 часа, чтобы подготовить почву для сложного разговора о природе снов и их возможной связи с квантовой коммуникацией Харра.

Два часа спустя «Тесей» успешно вышел на стабильную орбиту вокруг планеты Харра. Корабль двигался по эллиптической траектории, позволяющей проводить детальные сканирования поверхности, особенно области указанных координат для потенциального контакта.

Штерн созвал экипаж на первый официальный брифинг в орбитальной фазе миссии. Конференц-зал был заполнен голографическими проекциями планеты, сенсорными данными и предварительными анализами.

– Дамы и господа, – начал Штерн, его голос был напряжен от сдерживаемого волнения, – мы достигли конечной цели нашего путешествия. После одиннадцати лет в космосе, мы находимся на орбите планеты с подтвержденной разумной жизнью – первой известной человечеству инопланетной цивилизацией. Исторический момент, важность которого трудно переоценить.

Он сделал паузу, глядя на каждого члена экипажа.

– Но с этой исторической возможностью приходит и историческая ответственность. Мы представляем не только себя, но всё человечество. Наши действия здесь могут определить характер взаимоотношений между нашими видами на поколения вперед. Поэтому мы будем действовать методично, осторожно и в соответствии с установленными протоколами контакта.

Штерн активировал центральную голограмму, показывающую детальную карту северного архипелага, где Харра указали координаты для контакта.

– Доктор Линь, пожалуйста, представьте ваш анализ планетарных условий.

Чжао поднялась и вывела на экран серию данных.

– Планета HD 40307 g имеет массу примерно в 7 раз больше земной, но благодаря большему радиусу, поверхностная гравитация составляет около 1.4 g. Атмосфера богата кислородом, но содержит значительно больше хлорных соединений, чем земная. Температура на поверхности варьируется от 10 до 40 градусов Цельсия в зависимости от широты и времени суток.

Она переключила дисплей, показывая химический состав океанов.

– Водные массы, покрывающие около 85% поверхности, имеют солевой состав, отличный от земных океанов, с высокой концентрацией хлоридов и сульфатов. pH слегка щелочной. Наши анализы подтверждают наличие сложных органических соединений, указывающих на богатую биосферу.

– Эти условия совместимы с человеческой физиологией? – спросил Штерн.

– Краткосрочное пребывание возможно с использованием легких дыхательных фильтров для нейтрализации избытка хлорных соединений, – ответила Чжао. – Однако длительное воздействие без защиты может вызвать раздражение дыхательных путей и слизистых оболочек. Гравитация в 1.4 g некомфортна, но переносима для здоровых людей с нашей физической подготовкой.

Штерн кивнул.

– Доктор Вега, ваша оценка биологических аспектов.

Фернандо активировал свои данные, показывая сложные диаграммы биологических структур, обнаруженных на планете.

– Биосфера HD 40307 g демонстрирует поразительное разнообразие и сложность. Мы идентифицировали множество форм жизни, от простейших одноклеточных до сложных многоклеточных организмов. Наиболее интересны, конечно, сами Харра.

Он увеличил изображение одной из прибрежных структур, показывая странные коралловоподобные формации, которые постоянно меняли форму и светились биолюминесцентными узорами.

– Подтверждается, что Харра являются колониальными организмами, состоящими из миллиардов специализированных суб-единиц. Эти суб-единицы организованы в сложные иерархические структуры, которые могут функционировать как единый организм или временно разделяться для выполнения различных задач.

– Они опасны? – прямо спросил Штерн.

Фернандо замялся.

– С биологической точки зрения, трудно применить концепцию "опасности" к организмам, столь фундаментально отличным от нас. Они не демонстрируют очевидных хищнических или агрессивных поведенческих паттернов. Их коммуникация и структуры, которые они создали в месте предполагаемого контакта, указывают на намерение мирного взаимодействия.

– Но мы не можем быть уверены, – настаивал Штерн.

– Нет, полковник, не можем, – признал Фернандо. – Как и с любой неизвестной формой жизни, существует неопределенность. Однако все наши данные указывают на высокоразвитую, технологически продвинутую цивилизацию, которая инвестировала значительные ресурсы в установление контакта с нами. Это не похоже на поведение хищника, готовящегося к нападению.

Штерн кивнул, не полностью убежденный, но принимающий логику аргумента.