Фермер людей - Эдуард Сероусов

Доктор Рид и Корпус обменялись взглядами.

– Вы дали единице имя? – в голосе Рид слышалось клиническое любопытство.

– Да. Потому что у неё должно быть имя. У всех должно быть имя.

– И о чем вы… говорили? – продолжила Рид.

Джон задумался. Он должен был быть осторожен. Всё, что он скажет, могло быть использовано против Евы и других, если их поймают.

– О разном, – ответил он уклончиво. – О жизни. О правде. О будущем.

– И эти разговоры привели вас к мысли, что единицы – люди, а вся система фермерства – преступление? – в голосе Корпуса сквозил скептицизм. – Не кажется ли вам, мистер Слотер, что вы слишком легко отказались от всего, во что верили двадцать шесть лет?

– Я не отказался от своих убеждений, – возразил Джон. – Я открыл глаза на реальность. Есть разница.

Доктор Рид сделала какую-то пометку в папке, затем закрыла её.

– Мистер Слотер, давайте поговорим о вашем сыне, Маркусе.

Джон напрягся. Значит, Маркуса уже нашли.

– Что с ним?

– Он в порядке, – ответила Рид. – Немного расстроен тем, что его собственный отец связал его и бросил, но физически не пострадал. Он рассказал нам интересную историю о вашем разговоре перед… инцидентом.

– Я не причинил ему вреда, – сказал Джон. – Я просто не мог позволить ему остановить нас.

– "Нас"? – подхватил Корпус. – Вы и единицы? Вы считаете себя частью их группы?

– Я считаю себя частью человечества, – ответил Джон. – Как и их.

Корпус покачал головой.

– Поразительно. Столько лет безупречной службы, и вдруг… Что именно сделала эта единица E-5273? Как она смогла так повлиять на вас?

Джон понял, куда они клонят. Они искали не просто информацию о его мотивах, но и о методах, которые якобы использовала Ева, чтобы "манипулировать" им.

– Она ничего не "делала", – сказал он. – Она просто была собой. Человеком в бесчеловечных условиях. И я увидел правду.

– Правду, – повторила доктор Рид, словно пробуя это слово на вкус. – Интересный выбор термина. Особенно учитывая, что вы не имеете доступа к научным данным о генетической модификации единиц, к исследованиям их мозговой активности, к обширной документации, подтверждающей их нечеловеческий статус.

– Документация может лгать, – ответил Джон. – Данные можно фальсифицировать. Исследования можно проводить с заранее предопределенным результатом. Но когда ты смотришь в глаза другому человеку, когда ты говоришь с ним, слышишь его историю, видишь его страх, надежду, боль… это нельзя подделать.

Рид снова сделала пометку в своей папке.

– Мистер Слотер, вы понимаете свое положение? – спросил Корпус. – Вы не просто нарушили правила корпорации. Вы совершили тяжкое преступление против общества. Кража восьми единиц – это потеря продукта на сумму, превышающую годовой бюджет небольшого города. Это тысячи людей, которые не получат необходимые органы для трансплантации. Это сотни семей высшего класса, которые не получат качественное питание. И всё это из-за вашего… прозрения.

– Если общество не может существовать без убийства и поедания людей, то с таким обществом что-то глубоко не так, – ответил Джон.

Корпус вздохнул, как будто разговаривал с упрямым ребенком.

– Доктор Рид, я думаю, здесь требуются более… специализированные методы.

Женщина кивнула и достала из кармана небольшое устройство, похожее на медицинский инжектор.

– Мистер Слотер, – сказала она. – Это нейрохимический стимулятор правдивости. Не сыворотка правды из шпионских фильмов, а нечто более сложное. Он не заставит вас говорить правду против воли, но сделает ложь… болезненной. Физически болезненной.

Она положила устройство на стол.

– У вас есть выбор. Мы можем продолжить этот разговор традиционным способом, что займет много времени и будет неприятно для всех участников. Или вы можете согласиться на использование стимулятора, и мы быстро получим ответы на наши вопросы.

Джон посмотрел на устройство. Он понимал, что его положение безнадежно. Корпорация в любом случае получит то, что хочет. Вопрос был только в том, сколько боли он готов вынести, прежде чем сломаться.

– Я не буду лгать, – сказал он наконец. – Нет необходимости в ваших химикатах.

– О, мистер Слотер, – улыбнулась доктор Рид. – Мы все лжем. Иногда даже самим себе. Вопрос в том, насколько глубоко вы верите в свои иллюзии. Насколько вы позволили этой единице E-5273 манипулировать вашим восприятием.

Она убрала инжектор обратно в карман.

– Но хорошо. Продолжим традиционным способом. Для начала.

Следующие часы были изнурительными. Они задавали одни и те же вопросы разными способами, пытаясь поймать Джона на противоречиях. Кто помогал ему? Как давно он планировал побег? Кто его контакт в "Человеческом Факторе"? Куда направляются единицы? Что ему известно о других фермерах, сочувствующих движению сопротивления?

Джон отвечал осторожно, стараясь не дать информацию, которая могла бы подвергнуть опасности Еву и других. Он настаивал, что действовал в одиночку, что план возник спонтанно после его разговоров с E-5273, что он не имеет прямых контактов с "Человеческим Фактором".

Частично это было правдой, частично – стратегической ложью. Да, он действовал один, без сообщников среди персонала фермы. Но план не был спонтанным, и у него был контакт, пусть и анонимный, с сопротивлением.

После нескольких часов допроса доктор Рид объявила перерыв. Джона отвели в небольшую комнату содержания – по сути, камеру с койкой и санитарным углом. Дали воду и простую еду, которую он едва притронулся.

Он был истощен физически и эмоционально. Последствия электрического разряда все еще ощущались как тупая боль во всем теле. Но хуже было ментальное напряжение – постоянная необходимость контролировать каждое слово, каждый жест, чтобы не подвергнуть опасности Еву и других.

И всё же, несмотря на изнеможение, Джон чувствовал странное спокойствие. Он сделал правильный выбор. Впервые за много лет он действовал в соответствии с собственной совестью, а не с протоколами корпорации.

Перерыв длился около часа. Затем его снова привели в комнату для допросов. На этот раз там был только Корпус. Доктор Рид, видимо, занималась анализом полученной информации.

– Мистер Слотер, – начал инспектор. – Я хотел поговорить с вами… неофициально. Без протокола.

Джон молчал, ожидая продолжения.

– Видите ли, я знаю вас много лет. Наблюдал вашу работу. Восхищался вашей эффективностью. И, должен признать, мне сложно поверить, что такой человек, как вы, мог так… заблудиться.

– Я не заблудился, – спокойно ответил Джон. – Наоборот, я нашел путь.

Корпус вздохнул.

– Вот видите? Вы уже говорите, как фанатик. Как член "Человеческого Фактора". Но я думаю, что глубоко внутри вы всё еще тот рациональный, эффективный Джон Слотер, которого я знал.

Он наклонился ближе.

– Поэтому я хочу предложить вам сделку. Неофициальную, конечно. Скажите нам, куда направляются единицы. Дайте имя вашего контакта в "Человеческом Факторе". И мы… смягчим ваше наказание.

– Какое