Гибель титана - Хайдарали Мирзоевич Усманов

корабль дроидов, резко вынырнув из-за угла, произвёл серию выстрелов из пульсара, и его импульсы поразили охранника прямо в шейный сегмент брони, банально отделив голову от тела. Кровь фонтаном ударила в потолок, и обезглавленный боец просто осел под ближайшую стену. Два других в панике открыли огонь, но дроид даже не остановился – разворот корпуса, и от плеча отделилась конструкция, словно миниатюрная пушка, – вспышка голубого пламени, и потолочная турель, установленная в дальнем конце коридора, взорвалась, не успев выпустить по попавшему в зону поражения ни одного снаряда из своей автоматической пушки.

– Это не просто дроиды… они умные… – Глухо прошептал один из офицеров.

– Даже слишком умные… – Добавил второй, сжимая раненую руку.

Когда включился следующий экран, то он показал отсек хранения оружия экипажа. Там четверо рабов, в страхе и гневе, оснащённые базовыми щитками, пытались отбить проход. Они открыли шквальный огонь, один даже метнул взрывной снаряд – и на миг экран засветился. Но когда вспышка прошла, металлический силуэт остался стоять.

И он вышел из дыма, стреляя одиночными выстрелами – точно в головы. Безошибочно. Без жалости. Без задержки.

– Они как… Восставший АИИ… – Капитан проговорил это почти невольно, чувствуя, как по спине проходит очередная волна холода. – Машинная цивилизация. Восстание автономных систем. Мы… мы столкнулись с таким?

Он резко повернулся к связи, пальцы дрожали, когда он набирал приоритетную команду доступа к реакторной зоне. Панель моргнула, попыталась соединиться…Ошибка доступа.

– Нет связи с реакторной группой…

Он ввел аварийный протокол отключения дистанционного управления реактором, но в ответ получил лишь:

“Физический доступ к реактору заблокирован. Протокол внутреннего отсечения активен. Перезапуск возможен только изнутри зоны реактора.”

Враг не просто проник на борт – он уже контролировал жизненно важные узлы. Возможно, готовился к подрыву. Или, что хуже – к захвату корабля целиком. И именно в этот момент в голос капитана вонзился визг. Священник, всё ещё сидевший в углу, теперь кричал и молился одновременно, истерично маша руками.

– Немедленно очистите корабль от ереси! Это кара! Это демоны из пустоты! Я требую эвакуации! В столицу! К императору! Это вы виноваты! Вы! Безбожники! Вы не сожгли рабов по протоколу!

Капитан резко повернулся, подошёл к всё ещё визжащему и закатывающему свои блёклые глаза служителю храма, схватил его за воротник, и слегка приподнял. Ткань треснула, лицо священника оказалось в нескольких сантиметрах от израненного, покрытого копотью лица капитана.

– Если ты не заткнёшься… Я сам сдам тебя этим железным ублюдкам! Лично… – Разъярённо прошипел он. – Может, хоть из твоих костей они сделают что-то полезное. Будет у них… Жирный киборг!

После чего он оттолкнул от себя слегка осевшую тушу, и священник ударился затылком о панель, но уже не кричал. Только жалобно тёр руки, глядя в пустоту. Капитан же снова подошёл к командному пульту. Сложил руки за спиной. Включил внешние громкоговорители:

– Ко всем, кто слышит этот канал. Это ваш капитан. На борту чужие. Они не живые. Они не знают страха, не знают боли. Но мы знаем. Мы – дети Империи. Нас не вырезать как скот. Любой, кто может держать оружие – держит. Кто не может – герметизирует. Кто не боится – идёт в бой. Это не приказ. Это зов крови. Мы не сдадимся. Не перед машинами. Не перед тьмой. Не перед безумием.

Корабль содрогнулся – где-то глубоко внутри раздался хлопок, и еле заметные вибрации прошли по полу. Капитан покосился на экран, где очередной отсек поглощался огнём и тенью. Там показывали, что эти проклятые дроиды продвигались всё дальше.

– Если придётся… – Прошептал он, глядя на замерший доступ к реактору, – …я сам туда пойду.

Но он знал, времени у них остаётся всё меньше. И сейчас капитан больше не чувствовал боли – адреналин стал его бронёй, страх – древним союзником, а ярость – оружием. Он наклонился к аварийному оружейному шкафу, с трудом выломал заклинившую створку и вытащил оттуда тяжёлую автоматическую винтовку “Гарн-9” – реликтовую, но мощную модель, разработанную ещё пару сотен лет назад для подавления мятежей среди рабов и представителей низших рас.

Оружие было почти выше пояса, с массивным коробом боепитания, усиленной системой компенсации отдачи и возможностью вести огонь бронебойными трассирующими очередями. Он схватил бокс с патронами, пальцы дрожали – не от страха, от злости – и вставил ленту с глухим металлическим щелчком. Оружие ожило, загудело, вошло в режим боевой готовности.

Он встал перед основной дверью мостика, сейчас – единственным барьером между ним и гибелью. Дверь была массивной, укреплённой, но сильно перекошенной после недавнего удара. Металл пузырился, в местах сгиба проступала чернь ожогов, кое-где торчали оголённые куски арматуры.

И тогда он увидел ЭТО. Тонкая, ровная, огненно-оранжевая полоса, проступившая по середине створок, как змея, выжигающая свою тропу сквозь плоть корабля. Полоса двигалась ровно, с методичной неумолимостью, как механизм плазменной резки. Это было не лобовое вторжение. Это была хирургическая работа. Их вскрывали как консервную банку из аварийного пайка офицерского состава. Капитан медленно поднял винтовку, и упёр приклад в плечо. Он знал… У него будет только один шанс. Если хоть один из этих металлических ублюдков войдёт в помещение мостика, он вырежет всех оставшихся здесь в живых буквально за секунды.

– Ну давай… давай, тварь…

Пламя стало видимым, металл раскалился докрасна, затем до белого жара, и, наконец – вспышка. Первое отверстие – узкое, как взгляд, мгновенно расширялось, огонь лизал края, и в этой вырезанной бреши на миг блеснуло нечто чужое – линия оптического сенсора.

Капитан не стал ждать. Он нажал на спуск, и винтовка выплюнула очередь. Бронебойные патроны, разогнанные сверхмагнитной системой, врезались в световое пятно, в вырез, в цель. Металл визжал, искры полетели внутрь, что-то скрежетнуло, отдёрнулось – и в ответ…

– ВЖЖЖЖУХ!

Красный импульс, тонкий как игла, но сокрушительный как буря, ударил прямо в тактический экран позади него, в котором еще миг назад были видны карты корабля. Экран разлетелся на осколки, обшивка вспучилась, взрывная волна отбросила мелкий инструмент и расплавила ближайшую консоль. Жар ударил в лицо, а запах оплавленного пластика и обугленного металла тут же наполнил помещение.

Капитан упал в сторону, в тот же миг, инстинктивно. Его плечо ударилось о пол, но винтовку он не выпустил. На лице была сажa и кровь, губы сжаты до боли, но глаза – живые. Он ползком добрался до ближайшего укрытия – опрокинутой гравиплатформы, и оттуда уже навёл оружие в направлении той же дыры, которая продолжала расширяться.

Позади него раздался странный звук – влажный, глухой,