Воин Мары - Александр Григорьевич Пирогов

тарелка с какой-то мазью. От нее исходил приятный запах хвои вперемешку с медом. На стене висела шкура волка, а под ней валялся мешок с инструментами Людоты. Значит сейчас он в доме старухи из Черноречья, тут и гадать не надо. Только вот как он сюда попал?

Дверь скрипнула и в проеме показался сам кузнец. Он был облачен в кожаный фартук и весь запачкан сажей, в его руке блестел шлем Аспида.

– Очнулся, значит! – Глаза Людоты округлились от удивления. – Ну вот, а говорил, что из мира мертвых только упырем вернуться можно.

– Что… что со мной произошло?

– Ты еще спрашиваешь? – Он показал Аспиду его шлем. Там, где была борозда от топора Торгейра теперь стояла железная заплатка, причем приделана она была весьма добротно. – После таких ударов не живут, это я тебе точно говорю. Каким чудом ты смотришь на меня, одной Моране известно.

Осматривая шлем, Аспид старался вспомнить хоть что-то из прошедших событий. Он помнил битву с норманном, посиделки с мертвецами в сумеречной корчме и даже противостояние с внутренним голосом, но вот что было потом, оставалось для него загадкой.

– Как долго я лежу здесь?

– Для того, у кого на теле живого места не было довольно недолго. Мы нашли тебя неподалеку от лагеря норманнов, тогда все подумали, что ты мертв, кроме Рогнеды…

– Вы были в Северном лагере?

– На следующий день после тебя. Одноглазый корчмарь ой как не хотел везти нас, даже мои кулаки не переубедили его. А вот когда Рогнеда приставила к его горлу ножик, он сразу же запел по-другому. Правда раскошелиться пришлось: почти все оставшееся добро из пещеры Мала промотали, но ничего, деньги — дело наживное. По прибытию нас Сигурд встретил, сынок конунга местного, добрый малый. Как узнал, что тебя мы ищем, так сразу же помочь нам вызвался, на поляну привел, где и нашли тебя. А затем… Ты не поверишь! Сигурд поднял парус на драккаре и отвез всех нас в Черноречье. Что тут началось! Рожи местных обормотов и купчишек ромейских видеть надо было! Они-то думали, что норманны на них идут. Кто за мечи и топоры схватился, а кто драпать со всех ног. Корчмарь вон, голышом из бани выскочил и в лес убежал, только блестящий зад сверкал. Не знаю до сих пор, нашли его или нет.

Кузнец, просмеявшись, взял со стола кувшин с водой и с жадностью отхлебнул.

– Оххх, хорошо! А я тут в здешнюю кузницу пристроился, кую и чиню оружие для дружины князя Изяслава Ростиславовича. Тебе, кстати, тоже хороший меч нужен. Я видел там на поляне обломок твоего, чинить бесполезно, там же и шлем твой подобрал. Вот подлатал сегодня — и ты как раз проснулся, такое совпадение.

Аспид попытался было встать, но выпрямив спину понял, что пока еще силы не полностью вернулись. Он опять осмотрел все вокруг и остановил свой взгляд на тарелке с мазью.

– Это Рогнеда принесла, – не дожидаясь вопроса начал Людота. – Запал ты ей чем-то в душу, как притащили тебя сюда, ни на минуту не отходила. Мазала, ворожила, богам хвалы за твое здоровье возносила, даже телом своим ночами холодными согревала. – На последней фразе кузнец заулыбался.

– Рогнеда… где она?

– Во дворе, кормит лошадей. Твоя Хромая страсть как по тебе тоскует, глаза у нее грустные, как у человека.

Тяжело вздохнув, Аспид перевернулся на левый бок.

– Правильно, лучше отдохни, наберись сил, – ободряюще напутствовал Людота. – Ты еще пока слишком слаб.

Полноценный сон уже давно не посещал воина Мары, но сейчас все стало еще хуже. Теперь к бессоннице прибавилась еще внутренняя тревога. Перед глазами до сих пор стояла освещенная тусклым светом сумеречная корчма с зовущими его попировать мертвецами. Затем появлялся другой знакомый образ — гора человеческих тел, на вершине которой стоял трон из костей. На нем с окровавленным мечом сидел его двойник. Он смотрел на Аспида все тем же снисходительным и презирающим взглядом. Зловонный ветер этого проклятого места доносил до ушей последняя фразу внутреннего голоса: «Все зря! Слишком много сомнений…»

Прикосновение чьей-то руки к голове заставило Аспида вздрогнуть. Но волнение сразу же прошло, как только по голове и по всему телу начало растекаться приятное тепло.

– Что это?

– Мазь, рецепт которой мне еще бабка в родной деревне поведала. Помогает быстрее затянуть раны. – Рогнеда очень нежно смазывала все порезы Аспида, особое внимание уделила ране на голове. – Когда Людота сказал, что ты очнулся я не поверила. Человек, который уже на смертном одре, вдруг просыпается… тут не иначе высшие силы вмешались, или, как говорит коваль, ты уже окончательно в нечисть превратился.

– Я видел тебя, там на границе мира жизни и смерти. Ты спасла меня, а еще ты просила меня…

– Проснуться. Да, я знаю. Я видела, что сон не дает тебе покоя и не заживляет твои раны, а наоборот, лишает тебя жизни и затаскивает тебя в царство повелительницы смерти. – Она горько вздохнула. – Все у тебя не как у людей, Аспид, проклятый ты. Но почему-то твоя душа упорно отказывается покидать тело.

– Благодарю тебя за все. Если бы не ты, то гнил бы я в земле рядом с теми, кого меч мой сразил.

– Не нужно благодарностей, воин Мары. Только ты вот что скажи мне… – Она на мгновение замялась. – Когда встанешь на ноги, то тут же умчишься же на Хромой за своей последней целью?

Аспид хотел было как обычно ответить безразличным тоном, что именно так и сделает, но слова почему-то не шли. Он просто кивнул.

– Понятно. Неужели, кроме договора тебя в этом мире ничего не держит? Может быть, ты здесь для чего-то еще? В ту ночь, когда ты охранял мой покой, я тебе сказала, что одно чувство не дает мне окончательно сломаться. Именно оно поддерживало меня в пещере Мала и давало волю к жизни. Это чувство — надежда. Надежда, что все это закончится, что есть то, ради чего стоит продолжать жить и идти дальше, с надеждой встречать новый рассвет. Когда я была девочкой, у нас через деревню проходил обоз ромейского купца. Тогда один охранник из славянских наемников рассказал мне одну удивительную легенду, которую он услышал от