Ярость светила - Эдуард Сероусов

– Киан и Новак сделали прорыв в моделировании квантовых взаимодействий. Если их теория верна, мы можем не только защититься от вспышек, но и потенциально стабилизировать саму аномалию.

– Это… изменило бы всё, – тихо произнесла Ситара.

– Именно, – согласился Элайджа. – Поэтому нам нужно сосредоточиться на работе, независимо от внешнего давления. – Он посмотрел на неё. – Вы уверены, что справитесь с Аризонским проектом самостоятельно?

Ситара улыбнулась с лёгкой иронией.

– Доктор Хокинс, я руководила строительством климатических щитов над Тихим океаном. Думаю, я справлюсь с одним подземным комплексом.

Элайджа слабо улыбнулся в ответ.

– Конечно. Просто… будьте осторожны. То, что мы видим снаружи, – он кивнул в сторону протестующих, – это только верхушка айсберга. Я чувствую, что настоящее противодействие ещё впереди.

– Мы будем готовы, – уверенно сказала Ситара. – Всё будет хорошо, Элайджа. Мы справимся.

Элайджа хотел верить ей. Действительно хотел. Но когда их транспорт проезжал мимо протестующих, он не мог избавиться от мысли, что их настоящий враг – не Солнце с его непредсказуемой яростью, а гораздо более древняя и знакомая угроза: человеческий страх и те, кто умеет его использовать.

ЧАСТЬ II: ПОДГОТОВКА

Глава 6: Проектирование

Первые шаги по проектированию подземного комплекса в Аризоне Ситара Пател сделала на высоте десять тысяч метров над уровнем моря, в салоне гиперзвукового лайнера, летящего из Женевы в Феникс. Инженерный разум не терпел праздности – даже путешествие можно было превратить в продуктивное время.

Трёхмерная проекция парила в воздухе перед ней, невидимая для других пассажиров благодаря персональному проекционному полю. Ситара манипулировала геологическими слоями, масштабируя и вращая изображение каньона, который военные геологи определили как оптимальное место для строительства одного из крупнейших убежищ в истории человечества.

– Эта базальтовая формация, – пробормотала она, отмечая структуру на глубине ста пятидесяти метров. – Естественная защита от радиации, устойчивость к сейсмической активности… идеально.

Её пальцы скользили сквозь голограмму, прокладывая предварительные схемы туннелей и камер. Проект требовал сочетания различных инженерных дисциплин: геотехники, гражданского строительства, систем жизнеобеспечения, энергетики, не говоря уже о социальных аспектах проектирования пространства, предназначенного для длительного проживания тысяч людей.

К счастью, за двадцать лет карьеры Ситара успела поработать во всех этих областях. Ее репутация была построена на способности видеть целостную картину, объединяя технические аспекты с человеческими потребностями. Именно поэтому Совет Выживания поручил ей руководство проектом убежищ, одним из трех основных направлений подготовки к катастрофе.

– Система воздухозабора здесь, – продолжала она, отмечая точки на поверхности. – Многоуровневая фильтрация, включая ионные ловушки для радиоактивных частиц. Резервная система на случай повреждения основной…

Звуковой сигнал прервал её размышления – входящий вызов по защищённому каналу Совета. Ситара свернула проекцию и активировала канал связи.

– Доктор Пател слушает, – произнесла она, поднося к губам миниатюрный направленный микрофон, блокирующий распространение звука за пределы её зоны.

– Доктор Пател, – раздался голос члена Совета от Северо-Американского блока. – Прошу прощения за беспокойство во время вашего перелёта, но у нас возникли некоторые… политические осложнения с проектом Аризонского комплекса.

Ситара подавила вздох. Конечно, политика. Всегда политика.

– Какого рода осложнения, господин советник?

– Местные власти выражают беспокойство относительно масштабов проекта и возможного воздействия на окружающую среду. Кроме того, появились группы протестующих, утверждающих, что комплекс предназначен исключительно для "элиты".

– Но это абсурд, – возразила Ситара. – Проект разрабатывался с учётом максимальной вместимости для гражданского населения. Все планы прозрачны и доступны для общественного контроля.

– Я знаю, доктор, – устало ответил советник. – Но рациональные аргументы не всегда работают в текущей… эмоциональной атмосфере. После пресс-конференции Хокинса движение "Солнечная Церковь" значительно усилило активность в регионе.

Ситара на мгновение закрыла глаза. Выступление Элайджи было три дня назад, и, как они и предполагали, оно вызвало мощную реакцию. С одной стороны, многие люди наконец осознали серьёзность угрозы и начали готовиться. С другой – активизировались различные фракции, преследующие собственные интересы, от религиозных культов до политических оппортунистов.

– Что предлагает Совет? – спросила она прямо.

– Мы выделяем дополнительные ресурсы для обеспечения безопасности проекта. Военное присутствие будет усилено, но… деликатно. Не хотим создавать впечатление, что используем силу против гражданских лиц. – Советник сделал паузу. – Кроме того, мы запускаем информационную кампанию, разъясняющую истинное назначение комплекса.

– А как быть с экологическими опасениями?

– Нашим экспертам придётся работать сверхурочно. Необходимо провести дополнительную экологическую экспертизу и представить результаты властям штата. Это может… замедлить начальный этап строительства.

Ситара нахмурилась. Время было критическим ресурсом, которого им и так не хватало.

– Насколько серьёзная задержка?

– При оптимистичном сценарии – две-три недели. При пессимистичном… – советник не закончил фразу.

– Понятно, – Ситара быстро просчитывала варианты. – Я могу перераспределить ресурсы, начав с подготовительных работ, не требующих полного одобрения. Базовая инфраструктура, логистика, формирование команд. Это даст нам возможность сократить общее отставание от графика.

– Разумный подход, – согласился советник. – Есть ещё одно… щекотливое обстоятельство. Президент Вайс предложил привлечь ресурсы Консорциума для ускорения процесса. У них есть технологии автоматизированного строительства, которые могут существенно сократить сроки.

– Но? – Ситара уловила неуверенность в его голосе.

– Но он выдвигает условие – участие в принятии решений по дизайну и менеджменту комплекса. По сути, частичный контроль над проектом.

Вот оно. Ситара почувствовала холодок. Элайджа предупреждал об этом – Вайс не был альтруистом, предлагающим помощь без задней мысли. Он искал способ получить влияние на ключевые аспекты проекта спасения.

– Каково мнение Совета? – осторожно спросила она.

– Разделённое, – признался советник. – Некоторые считают, что в текущей ситуации нам нужна любая помощь, независимо от мотивов. Другие опасаются, что Вайс может… переориентировать проект в интересах определённых групп.

– А ваше личное мнение, советник?

Последовала долгая пауза.

– Откровенно говоря, доктор Пател, я не доверяю Вайсу. Но я также реалист. Его ресурсы могут спасти тысячи жизней. – Он вздохнул. – В конечном счёте, решение будет за вами, как руководителем проекта. Совет поддержит любой ваш выбор.

Ситара задумалась. Это была не просто инженерная проблема, а настоящая этическая дилемма. Принять помощь Вайса означало потенциально ускорить строительство, но также рисковать целостностью проекта. Отказаться – сохранить полный контроль, но возможно замедлить процесс, подвергая риску больше людей.

– Я рассмотрю предложение Консорциума, – наконец ответила она. – Но с чёткими ограничениями и гарантиями сохранения изначальных целей проекта. Никаких компромиссов в вопросах равного доступа или приоритизации определённых групп.

– Понимаю, – ответил советник. – Будьте осторожны, доктор Пател. Вайс – опытный переговорщик, и его корпоративные юристы не уступят легко.

– Я тоже не из робких, советник, – Ситара позволила себе лёгкую улыбку. – За свою карьеру я вела переговоры с правительствами, корпорациями и даже мафией в Нью-Шанхае. Вайс может быть акулой, но я